П
олагаю, что, чем ждать целый день, я мог бы использовать Луч,
и
меющийся у нас на борту, потому что я перестал спать, а это хорошее
з
анятие, чтобы заполнить время до посадки. Но тогда письмо не бу
д
ет личным, а мне нужна интимность, чтобы сказать то, что я собира
ю
сь. Остальных мужчин на корабле не назовешь – как бы это выра
з
иться – образцами благоразумия и деликатности. Если я напишу это
н
а их компьютере, то могу представить, как один из них находит со
х
раненную где-то там копию и читает мое сообщение вслух на потеху
о
стальным.
Б
и, прости, что никак не могу забыть это, но я все еще расстроен
п
о поводу того, что случилось в машине. Я чувствую, что подвел тебя.
К
ак мне хочется обнять тебя и все исправить! Глупо мучиться из-за
э
того, я понимаю. Я полагаю, это просто ставит меня перед фактом,
ч
то мы так далеки. Случалось ли, что муж и жена были на таком рас
с
тоянии друг от друга? Кажется, вот только вчера я мог протянуть руку,
и
ты оказывалась рядом. Нашим последним утром в постели ты каза
л
ась удовлетвореннoй и тихой. Но в машине ты выглядела смятенной.
П
омимо моего потрясения этим воспоминанием, я не могу ска
з
ать, что чувствую себя вполне уверенно в рассуждении моей миссии.
Н
аверное, это просто усталость и долго не продлится, но я сомнева
ю
сь, готов ли я. Остальные обитатели корабля при всей своей грубо
с
ти ко мне относятся хорошо, вроде как снисходительно. Но я уверен,
ч
то их интересует, почему СШИК потратил целое состояние, чтобы от
п
равить меня на Оазис, и должен признать, что я и сам не понимаю.
У
каждого члена экипажа есть определенная задача. Тушка (не уве
р
ен, что это не прозвище) – пилот, на Оазисе он работает с компьюте
р
ами, Билли Грэм, сокращенно Би-Джи, – инженер с огромным опы
т
ом в нефтяной промышленности. Артур Северин тоже инженер, но
п
о другой части, что-то связанное с гидрометаллургией, но все это
в
ыше моего разумения. Эти парни общаются как работяги со стройки
(
и, скорее всего, таковыми и являются!), но они умнее, чем кажутся,
и
, в отличие от меня, вполне соответствуют своему назначению.
Л
адно, думаю, что сомнений на сегодня достаточно!
Ч
асть этого письма, которую я нацарапал на корабле, подошла
к
концу – карандаш и бумага не для меня, да? Остальное, начиная с
э
того места, написано (ладно, напечатано) на Оазисе. Да, я прибыл.
Я
здесь!
П
риземлились мы мягко – даже слишком мягко, без трясучки,
к
оторая бывает, когда шасси самолета касаются земли. Больше похо
ж
е на лифт, прибывший на нужный этаж. Я бы предпочел что-нибудь
б
олее драматическое или даже пугающее, чтобы избавиться от чув
с
тва нереальности. Вместо этого тебе говорят, что вы приземлились,
д
вери открываются, и ты выходишь в похожий на трубу туннель, как
в
аэропорту, и потом оказываешься в большом уродливом строении,
п
охожем на все уродливые строения, в каких ты уже бывал. Я ожидал
ч
его-нибудь более экзотического, какой-нибудь архитектурной дико
в
инки. Но возможно, это место спроектировали те же люди, которые
с
троили здания СШИК во Флориде.
Т
ак или иначе, я уже в своей квартире. Я полагал, что по прибы
т
ии меня переправят куда-то еще, что я отправлюсь в путешествие по
к
акой-нибудь удивительной земле. Но аэропорт, если его можно так
н
азвать, скорее похож на огромный гараж – оснащен несколькими
к
рыльями вспомогательных помещений. И меня перемещали из одно
г
о помещения в другое.
К
вартиру мою не назовешь маленькой. Спальня даже больше на
ш
ей, тут есть пристойная ванная с душем (которым я еще не восполь
з
овался из-за усталости), холодильник (совершенно пустой, если не
с
читать ящика для льда, тоже пустого), стол, два кресла и, конечно,
Л
уч, на котором я и печатаю. Обстановка совершенно как в какой
-
н
ибудь гостиничной сети. Будто я в Уотфорде, в конференц-центре.
О
днако думаю, что я очень скоро засну. Северин сказал, что бессон
н
ица на пару дней – дело обычное для прошедших Скачок, потом
о
ни спят сутки подряд. И он явно знает, о чем говорит.
