«Техническое гальваническое заведение» было оригинальным учреждением, частично офицерскими курсами по подготовке военных специалистов по минному и телеграфному делу, частично исследовательским институтом, частично, с состоявшей при заведении ротой солдат, воинской частью. В задачи заведения входило «специальное обучение гальванизму переходящего состава офицеров-курсантов, командировавшихся своими частями из лиц, имеющих основные сведения в физике и химии и вполне заслуживающих доверие начальства». Кроме выполнения этой задачи Гальваническое заведение должно было также заниматься «исследованием, развитием и усовершенствованием практических приложений гальванизма к инженерному искусству».
Это «Техническое Гальваническое заведение», вместе с Офицерским минным классом в Кронштадте, сыграло весьма большую роль в развитии электротехники в России. Это были единственные в то время в России рассадники сколько-нибудь сведущих в электротехнике специалистов. Гальваническое заведение позже, уже при военном министре Ванновском (впоследствии министр народного просвещения) было преобразовано в Офицерскую электротехническую школу, выпускавшую инженеров— военных электриков, а затем, уже при Советской власти, в Военно-электрическую академию. Впоследствии часть этой Академии была присоединена к Военно-инженерной академии, оставшаяся часть образовала Военно-электротехническую академию связи им. Буденного.
В организации Гальванического заведения принимал большое участие акад. Якоби, работавший тогда над электрическим взрыванием мин.
В Техническом гальваническом заведении Яблочков, конечно, мог пополнить свои сведения по физике и получить также некоторые сведения по электротехнике в тогдашнем ее состоянии, т. е. частично по минному делу, но, главным образом, по телеграфии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что неудовлетворенный условиями военной службы, Павел Николаевич, выйдя окончательно в отставку, искал себе службу, связанную с телеграфным делом, т. е. там, где он мог бы применить свои знания. Эту службу он нашел на Московско-Курской железной дороге незадолго перед тем построенной, на которую он и поступил в качестве начальника службы телеграфа.
Начало 70-х годов XIX в., когда Яблочков переехал в Москву, было временем, когда только что начинали интересоваться практическими применениями электричества. Электротехника в том смысле слова, как его мы понимаем теперь, еще не существовала, но отдельные ее отрасли начинали развиваться. Так стали появляться усовершенствованные генераторы электрического тока (машины Сименса, Грамма и др.), развивались применения гальванопластики и электролиза, делались, правда отдельные, попытки применять и электрическое освещение. В связи с развившимся строительством железных дорог сильно расширялось применение электрических телеграфов и начинала применяться электрическая железнодорожная сигнализация.
«Век Его Величества Пара» был еще в полном расцвете, но приближение «Века Электричества» уже чувствовалось. Увлечение изобретательством в области электричества не могло не захватить молодого человека, работавшего в этой области, в особенности такого человека, каким был Яблочков, с его инициативностью и наследственной изобретательской жилкой. Еще мальчиком, в деревне он изобретал какие-то примитивные землемерные инструменты и устраивал на телегах приспособления, которые позволяли бы по числу оборотов колеса судить о пройденном телегой расстоянии. Судя по отрывочным сведениям, полученным от родных Павла Николаевича, некоторые из этих изобретений оказались достаточно практичными и применялись местными крестьянами. По своему характеру Яблочков, работая на железной дороге, не мог довольствоваться одним исполнением своих прямых служебных обязанностей. Он все время стремился пополнить свои знания и приложить свои силы для новых изобретений. Простое чтение книг его не удовлетворяло — он стремился войти в общение с другими работниками в интересовавшей его области и получить возможность работать экспериментально.
В то время в Москве был один центр, где встречались люди, интересовавшиеся наукой, в частности, химией, физикой и приложением этих наук к практическим целям. Это было «Императорское Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии», состоявшее при Московском университете. Яблочков стал посещать заседания этого Общества и примкнул к образовавшемуся в Обществе кружку электротехников. В 1874 г. Яблочков был, по предложению Совета Общества, избран его действительным членом. Через 15 лет, в 1889 г., это звание было заменено новым: Общество избрало Павла Николаевича «в уважение заслуг по электротехнике» и за деятельное участие в трудах Общества своим почетным членом. Для техника, не бывшего ни академиком, ни доктором, ни профессором, в те времена такое избрание было исключительным событием. Но этот почет был еще впереди. Пока же, в 1872 г., Яблочков был лишь скромным посетителем Общества, где он встречался с университетскими физиками и химиками и где он, между прочим, встретился с другим крупным русским электротехником той же эпохи — Владимиром Николаевичем Чиколевым. Чиколев был немногим старше Яблочкова, года на два, но он был своим человеком в Москве, имевшим уже за собой несколько изобретений. Он, конечно, импонировал молодому начинающему электрику. Вся дальнейшая изобретательская жизнь Яблочкова прошла параллельно с жизнью Чиколева. Часто их мысли сходились, часто шли они по разным путям, но общая работа над вопросами электротехники связывала их всю жизнь. Вместе они основывали в Петербурге Электротехнический (VI) отдел Технического общества, вместе создавали первенца русских электротехнических журналов — журнал «Электричество», первым редактором которого и был В. Н. Чиколев. Чиколев в то время в Москве изобретал уже свои дуговые лампы с дифференциальным регулятором. Его сообщения вызвали и у Павла Николаевича интерес к вопросам электрического освещения и он сам стал ими заниматься. Одним из результатов этого увлечения электрическим освещением было предложение, сделанное Яблочковым администрации Курской железной дороги, применить в качестве головного фонаря на паровозе для освещения пути электрическую лампу. Предложение его получило осуществление, но, увы, всего только один раз. При поездке Александра II в Крым на паровозе, прицепленном в Москве, Яблочкову было разрешено установить электрический фонарь. Установлен был рефлектор с дуговой лампой системы Фуко (регулятор Фуко), лучшей лампой того времени. Но и эта лучшая лампа была очень ненадежна — требовала непрерывного наблюдения и регулировки. Яблочкову пришлось весь путь просидеть около фонаря на паровозе. Даже на остановках царского поезда Яблочков должен был оставаться около своего фонаря, так как при перемене паровоза надо было переносить фонарь и устраивать соединение лампы с вагоном, в котором помещалась питавшая лампу батарея бунзеновских элементов. С осветительной точки зрения полученные результаты были очень хороши, но с эксплоатационной они не могли, конечно, быть названы удачными.
Все же это был первый в мире, действительно реализованный, опыт применения электрического освещения на паровозе, к освещению пути на большом протяжении при сменных паровозах.
В дальнейшем такие применения повторялись, но это было уже при совершенно других условиях — уже существовали и усовершенстованные дуговые лампы и надежные динамоэлектрические машины, которые могли заменить громоздкую бунзеновскую батарею.
Павел Николаевич не долго оставался на железной дороге. Его изобретательские стремления не могли быть удовлетворены на этой службе и он сначала завел себе на свои средства небольшую лабораторию, а затем организовал в Москве мастерскую и магазин физических приборов. В мастерской Яблочков работал сначала с инж. Глуховым, затем с В. Н. Чиколевым, трудившимся над своей идеей применения принципа дифференциального действия двух катушек для устройства дуговой лампы. В этой мастерской были построены первые лампы Чиколева, являвшиеся видоизменением регуляторов Фуко и Серрена, к которым и был применен принцип дифференциального действия двух катушек.
