— Да? Что с моими глазами? Они синее океана, — поддразнила Серай.

— В их центре появились маленькие огоньки. Знаю, звучит глупо, но я… они…

Серай изумленно распахнула глаза, пока они не стали огромными как блюдца. Пламя разгорелось еще больше, пока почти целиком не заняло зрачки.

— Слияние душ? Оно правда началось?

Атлантийка замолчала, а Дэниел осознал, что все еще держит ее на руках, прижимая к стене пещеры, и так и не вынул из нее член.

— Может, нам нужно помыться и поговорить о твоих глазах, — начал было Дэниел, но Серай не дала ему договорить.

Она обхватила его голову обеими руками и поцеловала так страстно, что ему не осталось ничего иного, как поцеловать любимую в ответ. Тело вампира моментально отозвалось, свидетельствуя о долгих годах целибата, а член затвердел в ней так быстро, что Дэниел смутно подумал, не замешано ли тут волшебство магов или Атлантиды. Но затем принцесса пошевелилась, опустила ноги и толкнула его назад, пока любовник не оказался на спине на куче сброшенной одежды, а великолепная в своей наготе, голая красавица Серай — на нем в позе наездницы.

Ее соблазнительные, округлые груди молили о прикосновении, и вампир подчинился, пока партнерша медленно и чувственно поднималась и опускалась на его члене. В ее глазах все еще горели сине-зеленые огоньки, но это казалось незначительным, по сравнению с желанием приподняться и пососать вершинки ее грудей. А потом Серай прижала его обратно к земле, выгнулась, закричала и снова содрогнулась. Дэниел, желая тоже поскорее достичь вершины, перехватил контроль и задвигался еще быстрее и сильнее. Серай протянула руку назад и осторожно сжала его яички. Вампир выгнулся и излился в нее обильней и сильнее, чем прежде.

И в этот миг стены пещеры словно пошатнулись от взрыва звуков и цветов, мир изменился, Дэниел будто взлетел… рухнул вниз… снова взлетел. Картина перед глазами распалась на призмы блестящих фигур и красок, пока вампир осторожно не опустился на землю во вспышке света. Вот только он был уже не в пещере: земля, которую он увидел, исчезла тысячи лет назад.

Вспышка.

Каким-то образом он перенесся в Атлантиду, во времена, когда та находилась еще на поверхности океана.

Серай стояла перед ним, окутанная серебристым светом, разговаривая с каким-то мужчиной — своим отцом, понял Дэниел. Невозможно. Этот атлантиец давным-давно умер.

— Серай, — позвал маг. Она не обернулась, словно не слыша его, но одновременно в другой реальности Дэниел почувствовал рядом ее теплое и гибкое тело.

— Я не могу этого сделать, отец, — сказала «эта» Серай, рыдая. — Я не стану. Мне нужно найти Дэниела. Его ранили, а твои стражники уволокли меня прочь. Мне нужно найти его и помочь ему. Я не собираюсь пролежать замороженной в ящике ради какого-то будущего короля.

— Дэниел мертв, — сказал ее отец, и Серай упала в обморок.

Вспышка

Серай лежала на земле, разбившись, переломав все кости: повсюду виднелась кровь. Принцесса смиренно ждала смерти и протестующе закричала, когда целители кинулись к ней.

Вспышка.

Вот Серай лежит в хрустальном гробу, не мертвая и даже не умирающая, покорно согласившись провести века во сне, в одиночестве. И всегда будет одна, потому что единственный мужчина, которого она любила, погиб.

Вспышка.

Сначала века, потом тысячелетия ожидания. Время проходит в каком-то постоянном тумане, лишь раз в год Серай приходит в полусознание, чтобы получить информацию и убедиться, что еще не превратилась в прах. Каждый раз, просыпаясь, она произносит его имя онемевшими губами; его лицо первым возникает в безжалостных воспоминаниях; его любовь — единственное чувство в ее незаживающем сердце.

Дэниел. Дэниел. Дэниел.

Вспышка.

Шок от помех в энергии «Императора». Побег через портал и осознание, что мечта ее последних одиннадцати тысяч лет стала явью. Тепло и любовь, пробудившиеся в боящемся поверить собственному счастью сердце, стоило Серай увидеть лицо Дэниела.

Его лицо.

Вспышка.

Дэниел медленно пришел в себя ото сна наяву, осознав, что все еще держит Серай в своих объятиях. Она лежала на груди вампира, сжав рукой его плечо, глядя на него широко открытыми глазами, но словно не видя. Что бы ни случилось с ним, сейчас происходило и с ней.

Нет.

Нет.

Если она увидит историю Дэниела — его кровавое и чудовищное прошлое, — то никогда его не простит. Никогда не останется с ним.

Дэниел потряс атлантийку, позвал по имени, а затем закричал на нее, но ничего не помогло, ничего не сработало, поэтому он просто обнял Серай и погрузился в гробовое молчание — о да, вскоре ему действительно захочется упокоиться в гробу, когда любимая женщина узнает подлинную его сущность и прогонит навсегда прочь.

Серай падала, кружилась, попав в тайфун звуков и ощущений, сквозь апокалипсис крови и смерти, страха и ярости. Свет засиял вокруг, и она очнулась в той самой лавке, в которой впервые познакомилась с Дэниелом столько лет назад.

Вспышка.

Он стоял неподвижно, не сводя глаз с девушки, уходившей из магазина. Серай почувствовала укол ревности, пока незнакомка не улыбнулась Дэниелу через плечо, и принцесса поняла, что это она сама. Одиннадцать тысяч лет назад в день знакомства с любимым.

— Да уж, иногда вот так вот влипнешь… — сказал хозяин магазина, улыбаясь выражению крайнего удивления на лице Дэниела. — Я больше двадцати лет был женат на женщине, к которой испытывал те же чувства, которые сейчас написаны у тебя на лице.

Дэниел моргнул, открыл и закрыл рот несколько раз.

— Но… но…

Мужчина рассмеялся.

— Ага. Как я уже сказал, ты влип.

Вспышка.

Драка в лавке в тот день, когда армия захватчиков напала на Атлантиду. Дэниел сражался за свою жизнь против солдатов-мародеров, защищая тайную дверь в подвал и саму Серай, но упал, обливаясь кровью.

Вспышка.

Дэниел очнулся, обезумев от жажды крови и зовя Серай. Старый ночной странник сказал ему, что она исчезла. Атлантида пропала, навсегда. Дэниел выкрикивал имя любимой до хрипоты, а затем рухнул на землю, душераздирающе зарыдав.

Вспышка.

Убийство. Месть. Переломный момент в деревне; девочка, напомнившая ему Серай. Спячка. Поиск искупления. Постепенное смирение и отчаяние.

Вспышка.

Выход на солнце. Удивительно, но его лучи не убили вампира. Потому что свет исходил от ее лица. От лица Серай. Любовь. Желание. Потребность. Все это Дэниел испытывал к ней.

К ней одной.

Очнувшись от транса, Серай вскрикнула и принялась жадно ловить ртом воздух, дрожа, будто ей не хватало кислорода несколько часов, а то и дней. Дэниел крепко обнимал ее, так крепко, что ей даже не было холодно, хоть они и лежали голые на полу пещеры.

— Ну что? — хрипло спросил Дэниел, словно до этого кричал. Может, так и было. Она не слышала любимого под действием слияния душ, пока перед ее глазами проносилась его жизнь.

— Ты меня сейчас покинешь, да? Я понимаю и прощаю тебя. Мы просто забудем всю эту ерунду про «вместе» и «навсегда», — сказал вампир с таким холодным и безразличным лицом, что на долю секунды Серай почти в нем засомневалась. Почти.

Но она видела глубины его души. Атлантийка сказала то, что пришло на ум, единственные слова, подходящие для такого момента:

— Дэниел, мы ответили на вопрос, которым старейшины задавались тысячелетиями. — Она прикоснулась рукой к его суровому лицу. — У ночных странников есть души, и я только что увидела твою. Мне хочется рыдать из-за твоей боли. Знай это, мой вампир. Любовь моя. Я никогда тебя не отпущу, и если ты снова поднимешь эту тему, я могу тебя ударить.

Дэниел потерял дар речи. Не мог думать, а только чувствовать, как волна настоящего тепла и любви пробежала по его телу.

— Ты видела мою душу? Такое вообще возможно? Я всегда думал… я боялся…

— Нельзя испытать слияние душ с тем, у кого ее нет, — пояснила Серай, улыбаясь, и Дэниел осознал, что в ее глазах все еще сверкают сине-зеленые огоньки. — Мы теперь связаны навсегда.