— Почему это?
— Ну, видишь ли… Легенды о высокомерии и презрительности к другим расам тоже не с потолка взяты, есть у эльфов такая черта. Конечно, не настолько явная, как на их исторической родине, тут‑то по определению все равны, и они это чувствуют. Но и бесятся тоже — как это, мы да с этими людишками (дураками — гномами… и так далее, нужное подчеркнуть) должны жить бок о бок! Не так их много, эльфов‑то, ни городов толком построить, ни в леса уйти (там и своих жителей хватает). Да и сами кланы между собой частенько конфликтуют. Кто древнее, кто знатнее — словом, обычные эльфячьи заморочки. Вот и приходиться терпеть, общаться по — соседски со «всякой шушерой», помогать и самим просить о помощи, наплевав на гордость. Тут, в Борюсиках, только две эльфийские семьи и проживает. Одна из давних переселенцев, а вот родители Арвиэля ещё помнят свой прежний мир, оба занимали там какое‑то высокое положение. И вдруг опуститься до жизни в простой деревне… Заносчивые товарищи. И как при таком воспитании сыну другим быть? Милль, правда, попроще, понабрался уже от человеческих приятелей. Дочка их средняя — так та вообще, говорят, сбежала от них, вот уже года три где‑то шляется, только чтобы домой не вернули, а перед этим вроде бы рассорилась с родителями в пух и прах. А Арвиэлю куда деваться, он ведь старший. И так такую бурю выдержал, когда объявил, что хочет на человеческой девушке жениться. А не на этой, как её, из второй семьи…
— Валианэли, — тихо подсказала Веся и вздохнула. — А ты, оказывается, сплетник, Змеюн.
— Естественно, — ничуть не смутился тот. — В нашей профессии без этого нельзя! Откуда, по — вашему, берутся современные сказки? Из сплетен! Плюс фантазия и талант рассказчика… Так вот, Валька эта эльфийская всю сознательную жизнь считала, что сосед на ней женится (больше просто не на ком, хи — хи, другие‑то эльфы далеко живут), а тут — бах! — и появилась новенькая, умница — красавица, добрая, к людям приветливая, все её сразу полюбили… И Ари тоже. Да так, что на неё, истинную, «породистую» эльфийку и смотреть‑то не хочет. Вот был скандал, вот истерика!
Веся со стуком отодвинула свою табуретку и встала из‑за стола.
— Знаешь, Змеюн, лучше бы ты только сказки рассказывал. И так душа не на месте, так и ты ещё…
Она резко задёрнула занавеску и стала переодеваться для посиделок. Достала из сундука единственное красивое платье — тёмно — синее, под цвет глаз, из тяжёлого шелковистого материала. Сверху — серебристую шаль для тепла, в уши — витые серьги из земного «наследства». Вместо одной косы девушка заплела две, скрепив их яркими плетёными ремешками. Жених сам сделал… И никуда не денешься, других‑то красивых нету!
И вообще, что она так переживает? Если Ари любит по — настоящему, значит должен понять её и подойти первым. Извиниться за свои глупые подозрения и перед ней, и перед Марком. И пригласить на их любимый танец. Он так красиво танцует, не двигается, а словно скользит над землёй, держит её крепко — крепко и смотрит, не отрываясь, огромными серыми глазами. Не высокомерно, а трепетно и нежно — так, как смотрел на неё ещё сегодня утром. Ари, Ари…
— Я готова.
Змеюн, глядя на девушку, одобрительно улыбнулся себе в усы, плащ с шуршанием потянулся навстречу «припасть к ручке», пока не сообразил, что «припадать» ему нечем. Не воротником же елозить по ладони! Веся в ответ на его стенания сама погладила его по рукаву, вызвав новый всплеск эмоций. А Марк молчал — и думал о том, как же повезло этому ушастому придурку. За что только?
— А что там ещё будет, только танцы — шманцы? — выспрашивал между тем Петька. — Из меня‑то теперь плясун никудышный, а вот попел бы с удовольствием, особенно под водочку! Ой, блин, забыл… Ну и фиг с ней, и без водки бы попел! Я ж профессиональный музыкант, между прочим. Быстро бы под это дело с ребятами вашими скорешились…
— Хорошая идея, — одобрила Веся. — У нас уже давно нет новых песен, с моего «пришествия». Наши будут очень довольны! О, кстати!
Она порылась в кладовке и торжественно водрузила на стол потёртый кожаный чехол. А в ней…
— Гитара!! Вау! Откуда?!
Вполне современная, с тёмно — коричневой полированной декой и «серебряными» струнами. Ничего себе!
— Представляете, недавно в лесу нашла. Как раз около того места, где саму «выплюнуло». Мерцающий, он же не только живые организмы «глотает», вещи тоже. Я сама играть не умею, но сразу её захапала, это же ностальгия! В деревне на других инструментах играют, вот и лежит она, бедная, ждёт своего часа… Марк, с тобой всё в порядке?
Парень поднял на неё заблестевшие глаза, улыбаясь куда‑то в пространство и обнимая гитару так нежно, словно любимую женщину.
— Это невероятно… Весь, Петька, понимаете — это ведь моя гитара! Правда! Мне её ещё отец подарил, я на ней играть учился, а не так давно она вдруг пропала. Я так расстроился, что не захотел покупать новую, и с тех пор не играл. Но это — точно она! Вот тут, видите, нацарапано: МГ. Это я её пометил, потом ещё от отца здорово влетело. Боже, неужели такое бывает?!
Веся подумала, что он не выглядел настолько потрясённым даже тогда, когда понял, что попал в другой мир.
— Значит, так и должно было случиться. Она ждала тебя здесь, — улыбнулась девушка. — Ты, конечно же, можешь её забрать, она твоя.
Поддавшись порыву, Марк потянул за край шали, заставляя Весю наклониться, обнял её за плечо и поцеловал куда‑то в район виска.
— Спасибо тебе, моя хорошая, спасибо…
Потом он вспоминал аккорды, заново привыкая к любимой игрушке под руководством «плаща — профессионала» и пробуя петь дуэтом. Получалось вполне себе!
«Ну вот, такими темпами мне скоро не придётся беспокоиться за честь жениха, — с иронией подумала Веся. — Все наши девчонки переметнутся к Марку. Может, даже на Петьку кто позарится, с таким‑то голосом, недаром в группе поёт. А что, вдруг в него кто‑то влюбится и расколдует, как в сказке!»
На посиделки они слегка опоздали. Все уже были в сборе и с неприкрытым любопытством пялились на вновь прибывших.
— Ой, какой хорошенький…
— Точно с Земли, смотри, штаны‑то джинсы…
— Какой здоровый! Сильный, наверное…
— И с Веськиной гитарой! Они уже подарки друг другу дарят? Куда только Арик смотрит!
— А говорят…
Веся с трудом заставляла себя не прислушиваться к оживлённому шушуканью односельчан. Она их понимала — в их отдалённом краю любая новость была на вес золота, но ощущать себя в эпицентре сплетен было откровенно неприятно.
Ари стоял на привычном месте неподалёку от волшебного «огрызочного» дерева. Чуть в стороне от приятелей, крепко сцепив пальцы и глядя прямо перед собой. Подойти к нему? Или ждать, пока подойдёт сам?
Сын старосты, высоченный тучный детина, пробасил приветствие со своей «главной» лавочки и предложил «дорогим гостям» подсаживаться к нему. Змеюн оглянулся на Марка, Марк — на Весю… Она открыла рот, чтобы ответить что‑то вроде «конечно идите» или «а можно и мне с вами», и тут же почувствовала, что за спиной что‑то происходит. Сплетники временно примолкли и с интересом ждали…
Она резко развернулась — и встретилась взглядом с Арвиэлем. Он стоял теперь совсем близко. Осунувшееся лицо, какие‑то больные глаза… Не обращая внимания на зрителей, эльф медленно опустился на колени перед любимой девушкой, не отводя взгляд от её лица.
— Прости меня…
И опустил голову.
Такого от гордого эльфа явно не ожидали. Не только Веся, вообще никто. Народ одобрительно зашушукался, Валианэль пренебрежительно фыркнула… А Веся прижала к себе склонённую голову жениха, запустила дрожащие пальцы в длинные белокурые волосы и изо всех сил закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Вставай, вставай, всё хорошо…
— Ты меня прощаешь?
— Да.
Ари поднялся и снова заглянул её в глаза.
— Я не смогу без тебя…
Веся первая обняла его за пояс. Последовавший за этим поцелуй общественность встретила громкими одобрительными криками.
