– У нас есть стена справа от камина, она получается в центре танцпола. Я давно думал, что было бы здорово придать ей вид оптического тоннеля, уходящего вдаль уменьшающимися светящимися квадратами. Что думаешь?

– Круто! А как это сделать?

– Из очень маленьких лампочек.

– Ну, с прибором понятно, а кто сможет собрать все эти лампочки, ты? – спросил Андрей с сомнением.

– Нет. Помнишь, Ангола приводил к нам своих дворовых друзей? Они еще рассказывали, что учатся в морском радиотехническом училище, а живут в казармах, на Лермонтовском?

– Они дети! Им по четырнадцать лет.

– Какая разница? Они рвутся в бой и дружат с проводами. Звони Анголе.

Как говорится, сказано – сделано. На неделю все погрузились в работу и украшательскую суету. Андрей повесил по углам комнаты имеющиеся колонки, Миша оклеил стены танцпола алюминиевой фольгой, а два молоденьких курсанта и Ангола собрали сложнейшую цепь из трехсот двадцати маленьких лампочек. К концу четверга светотехнический проект был закончен, и волнующийся Коля-световик нажал кнопку на своем приборе. Эффект превзошел самые смелые ожидания. В темной комнате вспыхнул светящийся квадрат размером три на три метра. Поколебавшись миг, он стал распадаться, и уменьшающиеся квадраты побежали по направлению к центру. Скорость и направление их бега менялись, зрители пришли в состояние эйфорического восторга. Все огни Лас-Вегаса и голливудских ресторанов не смогли бы доставить столько радости, сколько принесли Колин технический гений и моряки с паяльниками. Лазерщик из Мюзик-холла Гоша Копылов подарил клубу прибор для получения ультрафиолетового света и сказал, что перед вечеринкой принесет отсутствующую ртутную лампу и покажет, как все работает.

Все эти приготовления вкупе с расползающимися слухами о новом оборудовании принесли свои плоды. К пятнице телефон звонил и днем, и ночью. Бесконечная вереница старых друзей и знакомых извещала, что скучать друг без друга более нельзя и они непременно зайдут повидаться.

Тим сдержал слово, и в пятницу вечером к дому подкатила старенькая «вольво», из которой вышел Лукас. С любопытством, с каким смотрят на новорожденного, все взирали на заносимые в квартиру коробки. На столе стояли распакованный усилитель, кассетная дека «Aiwa», пульт «Vestax» и проигрыватель «Technics» с одной иголкой. Все было подержанное, но это нисколько не уменьшало невероятность момента и не снижало градуса всеобщей радостной суеты. По мелочи Лукас привез еще кучу проводов, наушники, поворотную лампу-фару и, что самое неожиданное, два десятка пластинок с house-музыкой. Несколько часов все возились вокруг металлической стойки на колесиках, в которую слоями установили все оборудование. К часу ночи коммутация была собрана, и все услышали первый звук с виниловой пластинки. По сочности, чистоте и интенсивности он на порядок превосходил уже ставшее привычным вялое звучание кассетных записей, да и мощность звука с новым усилителем возросла вдвое. Все по очереди застревали над проигрывателем, изучая это чудо техники, запуская освещенную специальной лампочкой пластинку, резко ее останавливая и по всякому меняя скорость вращения. Изумляли и возможности пульта, способного одновременно соединить всю имеющуюся аппаратуру и смешивать звуки с разных линий. Молочная тележка превратилась в алтарь, перед которым все по очереди стояли на коленях, вожделенно читая наименования разных штепселей.

Все, час пробил. О да! Одержимость новым звуком была настолько сильна, что возникло желание вообще не ложиться спать. Но сон сморил всех, и перед бурей следующего вечера наступило утреннее затишье.

Вам! Вам! Бум!!!! Ба-ба-бам!!!! Птс-с, птс, бум!!! Бамс, бамс, бамс!!!!!!

Счастливо улыбаясь или смеясь, в постоянно распахнутые двери квартиры входили всё новые и новые лица. Гости прибывали группками и поодиночке, создавали в прихожей водоворот из тел, который растекался потом по двум направлениям: прямо в гостиную и налево в комнату, соседствующую с танцполом. Вечер только начинался, и прогуливающиеся из комнаты в комнату осматривали изменения в интерьере и весело обменивались впечатлениями. Наибольший интерес вызывала фигура Алексея, отстраненно стоящего у аппаратуры с наушниками на голове. В образе диджея он был настолько загадочен, что некоторые из старых знакомых даже не решались подойти поздороваться. Щуря глаза, Алексей приветствовал всех качанием головы, крутил ручки на панелях приборов и поминутно прикладывал ухо к наушнику. Вокруг него образовался круг зрителей, зачарованно наблюдавших за небывалым действом. Из ярких конвертов Алексей доставал пластинки, вчитывался в надписи на яблоках и осторожно ставил их на проигрыватель невиданной формы. Восторженный шепот и всеобщий интерес собрали вокруг него настоящую толпу, и окончательно запруженная комната перестала быть проходимой.

Буме! Буме! Птс, птс!!!

В это же время в танцполе, внутри каминного очага Миша колдовал над ультрафиолетовой машиной. Прибор состоял из гудящего ящика с красным огоньком и странной лампы с темно-синим непроницаемым стеклом. Нажимая кнопки на ящике, Миша добился желаемого эффекта, резко щелкнув, лампа стала разгораться, и в воздухе запахло озоном. Эффект был настолько неожиданный, что раздались радостные возгласы, и люди с хохотом повалили на танцпол, показывая друг на друга пальцами. Свечение лампы усилилось и стало невероятно ярким. Общий свет куда-то провалился, из коричневой мглы ярчайшим сиянием вылезли белые фрагменты одежды, светились белки глаз и зубы, незаметные пятна, оставшиеся после стирки, нитки, а у некоторых даже перхоть на воротнике. Волшебный фонарь прибавил драматизма, и на оживившемся танцполе музыка заиграла чуть громче. В тот же миг на полке каминного зеркала вспыхнул свет, неожиданно и резко он махнул через всю комнату над головами гостей. Девушки взвизгнули и стали подставлять под яркий луч ладони, а он заметался по комнате, разрезая в движении табачные вихри. Музыкальный ритм набрал темп и мягко захлопал по спинам танцующих басовыми волнами. Музыка стала осязаемой, и танцпол пришел в движение. Затанцевали все неожиданно и сразу, легко, без предварительной разговорной прелюдии под шампанское. Танцпол заполнился несколькими группками, в центре которых были Настя Смирнова, Денис Егельский, Андрей Медведев, Тимур Новиков, Наташа Пивоварова, Адриан Аникушин и Габриэль с Яночкой. Когда плотность среди танцующих стала максимальной, включился световой тоннель, и огоньки уменьшающимися квадратами побежали вдаль, пробивая в темной стене трехмерную перспективу.

Щелкая клавишами на магнитофоне, Алексей посматривал в зал и слушал в наушники куски следующей песни. Он пытался сохранять спокойствие, но нервный трепет пробирался в грудную клетку, ему было жарко и немного кружилась голова. Стараясь не сбиться с ритма и не прозевать концовку еще незнакомых песен, он так нервничал, что не мог даже прикурить сигарету. Рядом с ним стоял десяток ближайших друзей и Тим, одобрительно улыбающийся и потряхивающий головой. Алексей впервые играл за пультом, и не все получалось с миксом, но, по счастью, на это никто не обращал внимания. Общая восторженность была настолько велика, что все друзья, проходившие мимо, протягивали ему свои напитки, но он, как опытный стайер, счел за благо не пить и подставлял только щеку для поцелуев приветствовавших его дев. До этого дня на Фонтанке музыку ставили на кассетах, и танцы постоянно прерывались из-за того, что приходилось мотать пленки. Еще вчера это казалось нормальным, и на вынужденные паузы между танцами никто не обращал внимания. В основном звучали: Джимми Соммервиль, «Dead or Alive», «Snap», «OMD», «Technotronic», «Fun Young Cannibal» и Мадонна.

Музыка, привезенная Лукасом на пластинках, была настолько свежая, что некоторые песни повторяли, к всеобщему восторгу, по нескольку раз. В какой-то момент усталость и нервное напряжение достигли своего эмоционального предела, Алексей включил целиком записанную кассету и буквально отшатнулся от пульта.