В книге использованы фотографии из личных архивов М. Муракаева, М. Икоку, И. Савченкова, Э. Мурадяна, А. Хааса, Р. Грузова, а также фотоработы И. Шикунова, А. Реца, А. Муштавинского

Корпорация счастья: История российского рейва / Андрей Хаас. – СПб.: ООО «Издательство «Пальмира»; М.: ООО «Книга по Требованию», 2018

© Хаас А., 2018, третье переиздание © Оформление. ООО «Издательство «Пальмира», АО «Т8 Издательские Технологии», 2018

Фонтанка, 145. Алексей Хаас (на лестнице), художник Захар, Миша Воронцов и Андрей Хаас. 1990

Весенним днем 1990 года на гранитном тротуаре набережной реки Фонтанки стояли трое молодых людей. Братья Алексей и Андрей Хаас[1] и их товарищ Миша Воронцов пытливо вглядывались в освещенный солнцем фасад дома № 145 и держали совет по возможным вариантам захвата пустующей квартиры № 9. Идея вторжения в эту нежилую квартиру возникла у них несколько дней тому назад, после дружеских консультаций с художником Виктором Снесарем. В мастерской, располагавшейся в этом же доме, Снесарь выслушал рассказ Алексея о неразрешимых проблемах с жильем и за чаем по-приятельски посоветовал:

– Присмотрись к пустующим квартирам в соседних домах, кругом полно брошенного жилья. Вот я, например, живу в этой квартире уже год и никому ничего не плачу.

Вскоре после посещения мастерской Снесаря Алексей и Андрей оказались в гостях у Инала Савченкова, «нового художника», обитавшего в соседнем семиэтажном доме. Познакомившись с братьями, отзывчивый Инал посоветовал им обратиться к Ивану Мовсесяну, деловитому и осведомленному художнику, наладившему связи с местным домоуправлением. Но осведомленный Иван принял братьев Хаас за гадких утят, людей, не принадлежащих к касте «Новых художников», и надменно отказал им в какой бы то ни было протекции. Не имея склонности к унынию, братья решили помочь себе сами и, не долго ломая голову, присмотрели пустую квартиру в том же доме, где обитал радушный Снесарь. Решение было принято, но по-прежнему оставалось неясно, не поселился ли уже кто-нибудь за пыльными стеклами этого жилища.

– Нужно вставить спички в дверную щель, – предложил Алексей.

– Можно написать записку или почаще заходить и звонить в квартиру, – отозвался Андрей.

– Ребята, может быть, мы просто зайдем, посмотрим и на месте решим, есть там кто-нибудь или нет? – попытался разрешить их сомнения Михаил.

Идея Миши была проста и незатейлива, да и, ко всеобщему удовольствию, реализовать ее можно было прямо сейчас. Отбросив ложную незаинтересованность, троица с тревожными лицами направилась к дому и совершила свой первый подъем по лестнице до третьего этажа, к квартире, в которой им в дальнейшем выпало сообща прожить несколько очень странных лет.

Дорогу они перешли молча, и даже при желании никто из возможных свидетелей этой сцены не заподозрил бы ничего дурного. Просто трое молодых людей идут по своим делам – и только. Правда, одеты они были немного странновато, но в целом это были обычные молодые люди, каких во множестве можно встретить на улицах города. Старший из них, Алексей, был выше всех ростом, широк в плечах и носил длинные, гладко зачесанные назад волосы. Спортивное телосложение и уверенная ухмылка делали его совершенно не похожим на младшего брата Андрея. Тот был необычайно худ, бледен лицом и смотрел на жизнь большими печальными глазами. Про их товарища Мишу можно сказать лишь, что он был высок, коротко стрижен, странен взглядом и, несмотря на зябкий балтийский апрель, уже вырядился в шорты.

Группа новоселов была вооружена внушительных размеров гвоздодером. Андрей остался караулить вход, Миша занял позицию между третьим и четвертым этажами, а Леша установил острие инструмента в дверную щель и весь изогнулся от мускульного напряжения. Через мгновение накладной замок со страшным грохотом оторвался, дверь таинственно распахнулась, а из-под обшивки проема посыпался ручеек известки. Несмотря на необходимость соблюдения мер конспирации, такая неожиданно быстрая и громкая развязка вызвала приступ общего смеха, после чего стало ясно, что дальше партизанить уже нет никакого смысла. Молодые люди вступили в квартиру и тихо прикрыли за собой дверь.

Темный коридор, уходящий в глубь квартиры, расходился по обе стороны множеством совершенно не похожих одна на другую комнат. Одинаковым был только темный, засаленный лепной потолок, ни разу не беленный за время советской власти, весь в хлопьях паутины и коричневых подтеках. Непрошеные гости настороженно пробирались через завалы старой мебели и мусорные кучи. С удивлением они разглядывали брошенные коммунальными жильцами личные вещи, обои угнетающих цветов, нелепые бумажные картинки, надписи на стенах, брошенные книги и битую посуду. Экспедиция замерла посреди просторного зала: расположение мусора и обломков мебели в этой комнате не было случайным. В хаосе валявшегося вокруг мусора и всевозможной дряни чувствовалось присутствие некой жизни. Это было лежбище городских нищих, и после минутного разглядывания обстановки стало совершенно очевидно, что драные матрасы с вонючим тряпьем – это спальня, а ящик, накрытый промасленной газетой и окруженный множеством пустых бутылок, – это столовая бродяг, которые, судя по всему, ушли в город на дневной промысел.

– Похоже, что тут живут бомжи, – брезгливо произнес Алексей изменившимся голосом, стараясь при этом не вдыхать в себя спертый воздух ночлежки.

– Ребя, что будем делать? Сколько сейчас времени? – спросил Миша. – Надо окапываться.

– У нас есть двенадцать рублей, можно купить новый замок, – сообщил друзьям Андрей. – Давайте укрепим входную дверь, поменяем замок и будем держать оборону.

– Прекрасные апартаменты. Это удача, и она не должна пройти мимо! Если мы не удержим эту квартиру, это будет большая глупость, – подытожил Алексей.

– Тогда завтра с утра с инструментами и замком сюда?

– Нет! Сегодня!

– Лучше прямо сейчас!

– Докурим по дороге.

Компания выбралась из дома и направилась на Садовую к ближайшему хозяйственному магазину. Был прекрасный апрельский вечер, вдоль Крюкова канала прогуливались молодые мамаши с колясками, а у Никольского собора бабушки с белоснежными прическами прикармливали голубей крошеным хлебом. Горячо обсуждая новые обстоятельства, ребята подзадоривали себя, поддерживая друг в друге решимость довести до конца начатое дело, хотя при этом совершенно не представляли, что на самом деле делают. Несмотря ни на что, когда уставший к вечеру продавец скобяных товаров выдавил из себя: «Что вам?», троица в один голос заявила:

– Самый большой накладной замок!

Тот вечер и стал подлинным началом всей дальнейшей истории. Истории настолько длинной, что ее истоки представляются теперь далеким седым прошлым, да и количество действовавших в ней лиц не поддается никакому, пусть даже самому примерному подсчету.

Итак, квартира сменила жильцов и зажила новой жизнью. После непродолжительной борьбы и одного громкого скандала на лестнице прежние обитатели навсегда исчезли в трущобах большого города и более не досаждали молодым людям. Решительную точку в диспуте о правах на квартиру поставило заявление Алексея, сделанное им самому назойливому из бывших квартирантов. Оно было настолько впечатляющим и энергичным, что, убоявшись расправы, бомж вытребовал себе два рубля отступных и окончательно отвязался.

Отвоеванную территорю новые хозяева стали постепенно приводить в порядок и видоизменять на свой вкус.

Комнат в квартире было множество, но все они были образованы немыслимым количеством стенок, перерезавших три великолепных зала. Все говорило о том, что до революции это была шикарная господская квартира: красивые лепные украшения на стенах и потолках, старые оконные рамы с бронзовыми запорами, мраморные подоконники, великолепные филенчатые двери, белый камин резного мрамора с массивным бронзовым обрамлением и зеркалом под потолок. Для молодых людей, не имеющих денег и подходящего для их образа жизни жилья, эта роскошная квартира была поистине прекрасной находкой.