– Кис-кис-кис! – одновременно позвали его несколько человек.

– Как его зовут? – умиленно спросила Ира. – Какая прелесть!

– А его зови не зови – все равно не придет. Он у нас дикий, – сообщил Миша, разливая чай по стаканам.

– Леша, а можно на следующей неделе я приглашу к вам двух своих друзей? – осторожно поинтересовался Денис Егельский. – Это прекрасные молодые люди, и они очень хотят попасть к вам в гости.

– Денис, это место в той же мере ваше, в какой и наше. Мы будем очень рады, если все друзья и приятные люди будут приходить потанцевать.

– Спасибо, очень мило.

Андрей вышел из гостиной и направился в танцпол. Музыка на кассете давно кончилась, и динамики легонько гудели, отдыхая после многочасовой работы на полной мощности. Он выключил одну за другой все светящиеся кнопочки на панелях, погасил уже никому не нужный свет и вернулся к компании.

– Леша, а ты виделся сегодня с Африкой? – спросил Тимур.

– Я видел его, но не разговаривал, а что?

– Они заходили сегодня с Ирэной, но ты играл. Они были недолго и звали нас утром на чай. Хотите, пойдем с нами? Они в мастерской, рядом с вами на Фонтанке.

– Я с удовольствием, – ответил Алексей. – Ты пойдешь? – спросил он у брата.

– Пошли, – волнуясь оттого, что на него обратили внимание, сказал Андрей.

Все стали собираться, а Алексей заскочил в свою комнатку переодеться.

– Миша, – крикнул Леша уже на лестнице. – Мы скоро будем.

Художник Денис Егельский и кот Пицца. Фонтанка, 145

– До свидания, Миша! Пока! – попрощалась вся компания, спускаясь по лестнице.

– Пока, – с легкой досадой прозвучал из глубины квартиры голос Миши.

Было восемь утра или что-то около того – часов ни у кого не было. Несмотря на время года, неожиданно ярко светило солнце и по бледному небу неслись раздувы белых перистых облаков. Разбившись на парочки, оживленная компания двинулась по гранитной набережной Фонтанки.

– Леша, а Африка – это тот, который в «Ассе» снимался? – спросил Андрей у брата.

– Да. А ты с ним не знаком?

– Я вообще о нем много разного слышал: что он с «Кино» играл, с Курехиным, что он художник.

– Да. Но ты видел его у нас много раз, наверное, просто не общался. Он очень интересный, тебе понравится. Тебе вообще нужно знакомиться с новыми людьми, а то ты какой-то нелюдимый. Расслабься.

Борясь с приступами сомнения и нерешительности, Андрей задумался и, шагая рядом с братом, представлял себе, что он сейчас увидит. Андрей уже давно слышал имя Африки в разных контекстах и, за последний год немного разобравшись в табели о рангах городского андеграунда, стал определенным образом представлять себе этого человека. Африка был знаком и дружен со всеми известными и модными людьми в этом городе. Андрей вспомнил, как, вернувшись из армии, он ходил на показ «Ассы» в кинотеатр «Родина». Просмотр тогда был затруднен постармейскими головокружениями, и сейчас сам фильм ему помнился плохо. Остались в памяти лишь несколько сцен: дерзкое исполнение песни про старика Козлодоева на дне рождения какого-то авторитета и как после этого и всего остального уголовники топили труп Африки, сраженного в расцвете лет по вине артистки Друбич.

Дом, в котором обитал Африка, располагался на нечетной стороне Фонтанки, между Подьяческой и проспектом Майорова. Шестиэтажный доходный дом с мансардой имел огромный парадный подъезд с множеством надписей на стенах и плохо различимыми следами дореволюционной роскоши. В бельэтаже был лифт, но такой маленький и узкий, что компания смогла подняться, лишь разбившись на две группы. Андрей стоял в лифте, не имея возможности пошевелиться, и разглядывал неприличную надпись на стене перед собственным носом. Мастерская располагалась в мансардном этаже с достаточно высокими потолками, большая стальная дверь была распахнута, все вошли и встретились с хозяином. Африка появился в стеганой куртке коричневого бархата и, поздоровавшись с гостями, пригласил всех на кухню.

Тимур Новиков, Сергей Бугаев-Африка, Габриэль Воробьев. Фонтанка, 145

Мастерская начиналась с порога невероятным нагромождением всевозможных рулонов, пачек и коробок. Все проследовали на кухню, а Андрей, любопытствуя, стал осматриваться. Слева находился узкий, заставленный старинной мебелью кабинет, прямо от входа шел коридор в жилые комнаты, справа размещалась просторная кухня, из окна которой были видны небо и крыши домов. Играла музыка, все расселись по креслам вокруг заставленного посудой круглого стола и стали беседовать. Африка определенно обладал страстью к собирательству всякой всячины. Эта страсть в сочетании с живой фантазией превратила его жилище в занятное и по-своему неповторимое место. На стенах соседствовали фотографии, картины, иконы в киотах, плакаты, вымпелы, наклейки, знамена и рисунки фломастером. Полки и стеллажи были завалены книгами, журналами, видеокассетами, коробками, статуэтками, бюстами Ленина, макетами кораблей и подводных лодок, странными приборами и, возможно, еще сотней предметов разных времен и назначений.

Разговор на кухне крутился вокруг прошедшего вечера и приятных преобразований в веселой квартире.

– Здорово то, что у вас происходит, потому что, когда хочется куда-нибудь пойти повеселиться, становится ужасно скучно, потому что пойти-то и некуда, – воодушевленно жаловался Денис.

– Да, это точно. Слушай, Леша, я сегодня видел, вы обзавелись аппаратурой? – спросил Африка.

– Да, но если продолжать этим заниматься, то нужно развиваться, – ответил Алексей.

– Браво, браво! Ты просто стихами говоришь, – засмеялась Настя.

Паровозным свистком на плите вскипел чайник, и Тимур стал готовить утреннюю папиросу. Одной рукой заваривая чай в пузатом чайничке, а другой переключая пультом телевизионные каналы, Африка обратился сразу ко всем:

– Сегодня ночью смотрел по спутнику, как Горбачев приехал в Берлин. У него после развала стены популярность в Европе больше, чем у Папы Римского. Но то, что он говорит, не может перевести ни один переводчик.

– Да! Когда он разговаривает, я тоже половину слов не понимаю, – со смехом подтвердила Настя.

– Я думаю, он сумасшедший, – высказал свое мнение Денис.

– «Так вот где собака порылась!» – может нормальный человек такое сказать?

– Что-что? – переспросил Алексей, смеясь.

– Это его новый хит, – сказал Африка. – Не слышал?

– Нет. У нас и телевизора-то нет.

– А мне еще нравится: «Окультуриваться нада!», – со смехом добавил Тимур. – Забавно, что такой весельчак управляет всем этим бардаком. Но нам же, господа, и лучше. Коммунизм рухнул, капитализм еще не наступил, так что возможен расцвет культуры. Тем более что нам от прежней власти ничего, кроме психушек, не перепадало, а новая, хоть и не помогает, но, по крайней мере, не преследует. Так что нам, ратникам искусства, все на руку, – мечтательно улыбаясь, закончил Тимур.

Ирана Куксенайте

В этот момент на кухню мягко вошла высокая белокурая девушка в красивом шелковом халате. Плавность и грациозность были в ее движениях и в том, как она оправляла на ходу раструбы больших рукавов. Она была в легких шароварах лилового цвета и в расшитых разноцветными блестками восточных туфлях с загнутыми вверх заостренными носами.

– Здра-а-авствуйте, господа! – протяжно пропела она, улыбаясь всей компании.

Слегка наклонившись, она подставила Тимуру и Денису щеку для дружеских поцелуев, а после очаровательно улыбнулась и поздоровалась с остальными.