Я помолчал, вспоминая. Эсси тоже притихла, испуганно глядя на меня.
-Знаешь, - заговорил я, - он был маленького роста, мне едва по плечо, тощенький, шейка тонкая, а голова большая, на макушке - какая-то шапка невозможная. Но одет добротно, видно, из зажиточных. К нему босяки на улице привязались, а я мимо шел - отогнал. Не потому, что я добрый такой, просто кто-то из этой босой гвардии у меня накануне ножны с кинжалом срезал, а кинжал был хоть и паршивый, зато с серебряной рукоятью, я его продать хотел. И ловко как срезали! Я, правда, тогда не особенно трезв был - нам наниматель заплатил, вот и набрались, неудивительно, что я сразу не заметил. Но, так или иначе, на эту пацанву у меня зуб был...
Сейчас я видел ту грязную улицу, как наяву. Даже запах ощущал, вернее, лютую вонь - помои тут выливали из окон, и надо внимательно прислушиваться - не стукнет ли наверху ставня, а тогда живо отскакивать! Народ тут был привычный: сколько раз я видел - кто-нибудь едва на ногах держится, но идет ровнехонько посреди улицы, а чтобы к стенам подойти - ни-ни! Только если приспичит нужду справить...
-Ну вот, - продолжил я. - Мужичонка этот чуть не прослезился от благодарности, а сам весь трясется, до того перепугался. И давай мне деньги в руку совать! Я не взял - за что брать-то? Двоим босякам подзатыльники дал, остальные тут же сбежали.. А мужичонка все не отцепляется, ну будто я от смерти его спас! Говорит, деньги не берешь, так давай я тебя хоть ужином угощу. Ну, ужин - это дело другое, тем более, что плату я уже почти всю пропил, а жрать хотелось... И пошли мы в ближайший трактир, мужичонка вроде отошел, трястись перестал, ведет себя по-хозяйски, заказ сделал - аж стол ломится! Сразу видно, при деньгах... Ну я и подумал: может, я ему и впрямь жизнь спас, за десяток монет босяки запросто пристукнуть могут, а у этого плюгавого кошель тугой был, там, поди, и побольше бы набралось.
-И что дальше? - подала голос Эсси, когда я надолго умолк.
-Ну, что дальше... Сидим мы с ним, едим. То есть ел-то я один. Плюгавенький только вина выпил, развеселился, аж лысина порозовела, - а лысина, я тебе скажу, была знатная, блестящая, шишковатая, видать, ум так и выпирал! - и давай байки травить. Все больше о чужедальних странах, дескать, бывал он там, всяких диковин навидался... Ну, я слушал - интересно было. Долго мы там сидели, я тоже кое-чего о себе порассказал, а потом коротышка и говорит, мол, есть у него дома заветная бутылочка, давно своего часа дожидается. И не пойти ли нам попробовать вина, какое в тех самых чужедальних странах только короли пьют? Я и не отказался, ясное дело! Правда, решил, что он просто боялся один ночью по улицам идти, - вдруг опять привяжется кто! - вот и хитрил, чтобы я его до дома довел...
-И по пути кто-нибудь на вас напал? - спросила Эсси.
-Нет, - покачал я головой. - Спокойно дошли. Дом хороший оказался, не развалюха какая-нибудь, но с виду нежилой какой-то. Коротышка сказал, только что его купил, еще ни мебель не перевез, ни прислуги толковой не нанял. Ну, мне как-то дела до этого не было. А он не обманул - принес бутыль, пыльную такую, в паутине всю, живо откупорил, разлил вино... Я попробовал. Вино и правда оказалось что надо: у меня от одного глотка дух захватило, в глазах потемнело, а потом... потом я ничего не помню.
-Совсем-совсем?
-К сожалению, нет, - ответил я. - И рад бы забыть, а не получается...
-Так что же дальше было?
-Дальше... - тут я заметил, что начал говорить так, будто рассказывал страшную сказку, и невольно усмехнулся. - Очнулся я в каком-то незнакомом месте, вокруг свечи горят, много... И коротышка тут же оказался. Стоит подле меня, ручки потирает, ухмыляется. Глазки уже не бегают, вида заискивающего как не бывало, даже лысина - и та важной сделалась! "Ну что, - говорит, - понравилось вино?" Хотел я его взять за шиворот и шею свернуть - ведь опоил, мерзавец! - но даже пошевелиться не смог. И тут только испугался - что за дрянь такая творится?! А он хихикает! "Ничего, - говорит, - Это чтобы ты не попортил тут ничего, ишь, здоровый какой... Начнешь еще мебелью швыряться! Кстати, не люблю сквернословов... Мне с тобой еще долго возиться, этак уши завянут, так что помолчи пока." Тут он рукой махнул - у меня язык и отнялся. А он снова смеется: "Учти, парень, мертвым много болтать не положено!"
-Так это был колдун! - всплеснула руками Эсси.
-Бери выше! Настоящий смертознай это был... А я на его удочку попался, как последний дурак! - скривился я. - Он, видишь ли, себе телохранителя искал, уж больно много врагов нажил. Искал, искал и выбрал меня. И чем я ему глянулся, не пойму?
-Ну... ты вон какой высоченный, выглядишь внушительно, и сам же сказал - драться умеешь, - ответила Эсси. - Правда, откуда бы ему об этом узнать...
-Вот-вот, откуда бы? Я, правда, много чего о себе наплел, но поди разбери, где я правду говорил, а где приврал для красного словца! Ну, неважно... В общем, отравил он меня, дубину здоровую, отравил - и тут же поднял. А потом еще долго надо мной колдовал, заклятиями опутывал, чтобы я, значит, не испортился раньше времени. А то ведь поднять мертвеца дело несложное... Для хорошего смертозная - несложное, - поправился я, - только покойник ведь выглядит гадко и портится с каждым днем... Но мой хозяин - пришлось мне его так называть, - хорошо поработал. Я узнал потом, он одним из лучших смертознаев был, чуть не величайшим. Должно быть, не врали: сколько лет прошло, а я пальцы на ходу не теряю...
-И выглядишь вполне живым, - вставила Эсси. - Когда дышать не забываешь. Послушай, Север, а я слышала, что поднятые покойники ничего не соображают... так?
-Так-то оно так, - задумчиво ответил я. - Обычный мертвяк - он мертвяк и есть. Безмозглый, жрать все время хочет и на людей кидается. А мне хозяин разум оставил, сказал, так забавнее. Да что там, у меня ведь даже сердце бьется, только медленно очень, а в жилах не кровь, а дрянь какая-то. Тоже хозяйская придумка... А боль я все-таки чувствую, но едва-едва.
-Да, то-то ты арбалетного болта и не заметил! - фыркнула девушка.
-Так для меня это царапина, считай, - пожал я плечами. - Там уже и следа не осталось. Или вот, смотри...
-И правда, будто и не было ничего! - удивилась Эсси, разглядывая мою ладонь, ту самую, которую я недавно обжег. - А как же так, Север? Ты мертвый, а раны у тебя заживают!
-Это все хозяин, - пояснил я. - Вернее, та штука, которой он мою кровь заменил. Что-то он такое придумал, никто потом повторить так и не сумел... В-общем, если что порезано, проломлено, вспорото - все зарастает. Не знаю, правда, если мне что-нибудь отрубить, прирастет ли оно на место... Проверять что-то не тянет!
-Да уж, лучше не стоит... А дышать, выходит, тебе не нужно?
Я помотал головой.
-Только чтобы говорить. Ну или ради того, чтобы притворяться обычным человеком.
-А еще я слышала, что поднятые мертвецы вечно голодные! - вспомнила Эсси. - А ты - нет...
-Угу. Снова хозяин постарался. Вода вот нужна, немного. То, что у меня вместо крови, надо иногда разбавлять, чтобы живее текло, а дырки в шкуре лучше зарастали.
Эсси ненадолго задумалась, потом спросила:
-А зачем ему понадобился именно такой вот телохранитель... ну... неживой?
-Да кто его знает, - ответил я. - Взбрело что-то в голову... Ну и, наверно, это потому, что мертвяка нельзя ни напугать, ни подкупить, ни напоить, ни убить... То есть уничтожить-то можно, но трудно. И сторож идеальный: не заснет, не проворонит никого, не отлучится в самый неподходящий момент... И слушается беспрекословно.
-Ну, наверно, - вздохнула она. - Обидно только, что таким идеальным телохранителем стал именно ты!
-Я поначалу тоже так думал. Но знаешь... Если бы не это, я бы никогда не нашел тебя, верно ведь?
-Верно, но тогда ты прожил бы обычную жизнь, и...
