Не успели еще разойтись до конца створки двери лифта, как Пиццу, стоявший у самого выхода, всадил расслабившимся стражам по пуле в голову. С залитыми кровью лицами те рухнули на пол.

Четверо мужчин, сжимая по пистолету в одной руке и по гранате в другой, почти одновременно ворвались в гостиную. Время между выстрелами и их появлением в гостиной измерялось секундой… Габелотти не успел проглотить даже половину откушенного бутерброда. Карло Бадалетто, чуть присев, успел лишь сунуть руку в карман пиджака, а Мерта уже почти достал свое оружие. Но увидев Пиццу и его людей, они окаменели. Сидевший напротив дона Этторе Моше Юдельман побледнел, выпрыгнул из кресла, как игрушечный чертик из коробки, и закричал:

— Не стреляйте!

— Моше, с тобой все в порядке? — спросил Витторио, ни на миллиметр не опуская дуло пистолета, направленного прямо в сердце Габелотти.

Моше утвердительно кивнул головой. Дон Этторе повернулся к нему и с абсолютно спокойным выражением лица спросил:

— Моше, у твоих друзей странный способ появляться в моем доме. Ты приглашал их сюда?

Он сел и сделал глоток остывшего кофе.

— Это недоразумение, — ответил Моше.

— Где Анджела Вольпоне? — спросил Пиццу. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Спит… если только ваша канонада не разбудила ее. Моше, может, ты объяснишь им…

— Да, она спит…

— Сходите за ней! — приказал Пиццу.

— Карло! — рявкнул Габелотти.

— Иду, падроне.

— Стой! — бросил Пиццу. — Алдо, пойдешь с ним.

Амальфи подтолкнул пистолетом Бадалетто к выходу.

Этторе Габелотти, вдохнувший запах смерти, знал, что в тот момент его шкура не стоила и цента. И тем не менее он попытался принять угрожающе-оскорбленный вид.

— А теперь, господа, я требую немедленных объяснений вашего недружественного появления!..

— Мы мирно беседовали, — торопливо сказал Моше. — Спрячьте оружие!

Никто не отреагировал.

— Ни в коем случае, — сказал Пиццу и обратился к Габелотти: — Ваши два сторожевых пса хотели нас застрелить… без всякой причины. Они — мертвы!

Дон Этторе закатил глаза и с сожалением в голосе сказал:

— Моше, нам не повезло… Матарелла и Крисаффули были теми «солдатами», которые знали имена подонков, хотевших похитить Анджелу Вольпоне. Жаль, они не успели мне их назвать…

Окончив диктовать, Итало Вольпоне сам пристегнул Инес к радиатору.

— Что мне делать, когда заявятся ее черномазые кузены? — спросил Ландо, когда они вышли в гостиную.

— Отвяжешь ее и сядешь в углу комнаты. Если тебе что-то покажется подозрительным, не раздумывая, стреляй через карман. Все равно твоя негритоска уже не жилец… Она мне нужна еще на несколько часов, а потом… что ты прикажешь мне с ней делать? Она — не наша!.. Расколется…

Орландо стоял, опустив голову. Спасти от неизбежной смерти свою любовницу он не мог…

— Относительно тебя у меня есть кое-какие планы, — продолжил Вольпоне. — С минуты на минуту придет Беллинцона и сменит тебя. Ты отправишься к себе, побреешься, переоденешься и станешь красивым… Должен быть в форме! Тебе придется кое-кого соблазнить.

— Кого, падроне?

— Дочь банкира. Ренату Клоппе.

Несмотря на все уважение к Итало, Ландо посмотрел на него, как на марсианина.

— Но, падроне, сегодня ночью она выходит замуж! Весь город только об этом и говорит!

— Дополнительная возможность продемонстрировать мне, на что ты способен!

— Накануне свадьбы? Откровенно говоря, я не вижу большой необходимости ее трахать. Какая от этого польза?

— Не торгуйся! — резко оборвал его Вольпоне. — Ты должен не просто трахнуть ее, а затрахать до потери сознания, чтобы она забыла о своей свадьбе!..

— Хорошо, падроне.

Он подошел к зеркалу. На него смотрела небритая физиономия мужчины в мятой, несвежей рубашке.

Трахнуть ее!.. Легко сказать… Он даже не знал, как она выглядит. Кроме того, его голова была занята мыслями о судьбе Инес.

Он размышлял, что ему лучше надеть, когда в дверь позвонили: три коротких и два длинных звонка. Условный сигнал членов «семьи». Беллинцона вошел в квартиру, похотливо улыбаясь.

— Где твоя красотка? Я с удовольствием ей вставлю…

— Итало не хочет, чтобы ее трогали. Она в спальне… В наручниках…

Сделав удивленный вид, Пьетро холодно спросил:

— Ты злишься, что я вспрыгнул на нее?

— Нет.

— Я выполнял приказ! И неприятностей ей не доставил… Не в обиду тебе сказано, но с тем колодцем, который у нее между ног, — одной палкой больше, одной меньше…

Ландо пожал плечами.

— Ладно, прекращай. Сюда ожидается визит двух ее двоюродных братьев.

Беллинцона уставился на него недоуменным взглядом.

— Сюда? Ты что, спятил?

— Вольпоне знает…

— Он разрешил тебе впустить этих типов?

— Да. Когда они придут, ты ее отвяжешь и не будешь сводить с них глаз.

— Дикари?

— Дипломаты.

— Моя задница! Дипломаты! Негры? Что Итало сказал в точности? Как себя вести?

Секунду Ландо колебался. Тяжело вздохнув, он сказал правду:

— Если почувствуешь что-то подозрительное, стреляй, не раздумывая.

— Если так будет продолжаться дальше, все швейцарские фараоны сядут нам на пятки… Не следовало бы принимать здесь этих обезьян!

Ландо резко повернулся к нему.

— Прекрати поучать меня! Они не советовались со мной! И по телефону разговаривали с ней. Ясно?

— Чего ты нервничаешь? Тебе что-то не нравится? — с иронией произнес Беллинцона.

— Чао! — сказал Ландо, снимая со спинки стула пиджак.

— Секунду! — остановил его Беллинцона. — Покажи мне, что она жива и дышит…

Нервным движением Ландо распахнул дверь спальни.

— Привет, куколка, — поздоровался Пьетро.

— Если позвонят по телефону, дашь ей трубку. Сам возьмешь прослушиватель. Это — приказ Итало.

— А если ей захочется пописать? На пол?

Ландо протянул ему ключи от наручников. Неожиданно в дверь раздался громкий стук, послышались веселые голоса, смех…

— Гадство! Это они! — сказал Ландо, сунув руку в карман.

Беллинцона последовал его примеру. Не успели они прийти в себя, как раздался радостный крик Инес:

— Мальчики, я здесь!..

Беллинцона наградил ее недобрым взглядом.

— Скажешь им, что ты занята… Даю тебе пять минут, чтобы выпроводить их отсюда… Или этим займусь я!

И в подтверждение своих слов достал из кармана «вальтер». Ландо присел рядом с Инес. Пока он снимал с нее наручники, Беллинцона в два прыжка оказался у окна, сел в кресло и положил на колени журнал. Правую руку он держал в кармане. Ландо помог Инес встать, сел на диван и сказал:

— Открывай!

Инес не торопясь сняла цепочку безопасности…

Вначале в дверном проеме появился огромный букет цветов, затем, пригнув головы, вошли двое молодых парней. Потрясенный Беллинцона посмотрел на их ноги, чтобы убедиться, что гости пришли не на ходулях. Нет, они стояли на собственных ногах и их обувь была в пределах 52—53-го размера. Не веря своим глазам, Беллинцона встал. Впервые в жизни его сто восемьдесят восемь сантиметров роста показались ему ничтожными… Они обменялись с Ландо удивленными взглядами. Парни бросили цветы на пол, обняли Инес за плечи и по очереди закружили ее по комнате.

Неожиданно гиганты замерли, увидев, что в комнате находятся еще двое мужчин.

— Извините, — сказал парень в спортивной куртке.

Второй вежливым кивком головы поздоровался с Беллинцоной.

Заметив смущение братьев, Инес непринужденно пришла им на помощь. Повернувшись к Пьетро и Ландо, она счастливым голосом сказала:

— Разрешите представить вам моих двоюродных братьев! Куаку… Рокки…

Негры ослепительно улыбнулись. С самым естественным видом они шагнули к Баретто и Беллинцоне, протянув руки для приветствия. И тогда, несмотря на врожденную подозрительность, люди Вольпоне, находясь под гипнозом этих двух человеческих феноменов, допустили непоправимую ошибку: они автоматически вытащили правые руки из карманов брюк, расставшись с оружием. Дальше все произошло с такой молниеносной быстротой, на какую не способна даже кобра. С восхитительной синхронностью, ставшие вдруг легкими, как воздушные шарики, Беллинцона и Баретто взлетели в воздух и полетели по дуге. До того как они грохнулись на пол, отчего содрогнулась квартира, один получил удар ребром ладони по затылку, второй — ногой в солнечное сплетение. В мгновение ока их оружие оказалось в руках гигантов.