- Глупые, тупые отговорки!

- У меня нет будущего, не будет у меня детей, ясно? Я не смогу завести любящую семью, не смогу жить в счастье и радости, не смогу наслаждаться жизнью. Понимаешь? Просто не смогу. Тем более, я, между прочим, убил твою мать! Разве это не причина? Нет, не смогу.

- А ты попробуй, - все так же гневно отвечала ему Анна.

- А ты помоги!

Она посмотрела на него исподлобья, но уже чуть мягче.

- Я тебя ненавижу, - снова заявила девушка, но уже без былого накала.

Том сглотнул и приблизился на еще один шаг.

- А я тебя люблю!

Внутри у него все вопило и дергалось. Что он делает? Какого черта говорит? Ему нельзя этого делать!

Но сердце продолжало шаг за шагом захватывать власть…

- А я тебя ненавижу!

- А я тебя люблю! – снова повторился он, пытаясь перекричать девушку, и та испуганно замерла, словно до нее только что дошел смысл его слов.

Анна подозрительно прищурилась.

- Не верю.

- Уж поверь.

- Тогда докажи!

Том осторожно, стараясь предотвратить новый спор, присел рядом с ней и поцеловал – вернее, выглядело это скорее так, будто утка пытается клювом разбить яйцо.

Анна вздохнула.

- Мне что, все придется за тебя делать? – возмутилась она и жадно впилась ему в губы.

Том мысленно сокрушился, он был готов подняться и уйти, лишь бы снова не сделать ошибки и не навлечь на нее новых бед, но не смог. Он сдался, полностью оказался во власти этих горячих страстных губ, и все его плохие мысли испуганно спрятались в самых дальних уголках сознания, больше ничем о себе не напоминая.

Его тело дрожало, он полностью растворялся в захватывающем дух живительном запахе ее тела, и эта близость уносила его сознание далеко-далеко – туда, где не существовало ничего, кроме них…

В его голове мельком пролетело лицо Нессы, и в ту же секунду в нижней губе почувствовалась резь.

- Ай! – он отстранился от нее и возмущенно приложил палец к прокушенной губе. – Ты чего?

- Даже не смей думать о ней со мной, понял?

Он серьезно кивнул.

- Да. Обещаю.

- Вот и хорошо, - она продолжила свой пламенный поцелуй, попутно стягивая с него рубашку и закидывая свои ноги на его колени.

Том улыбнулся и послушно стал пальцами расстегивать застежку платья у нее на спине. Надо же, почему ему так хорошо? Почему он счастлив? Ведь ни к чему хорошему все это не приведет…

- Зачем? – тихо прошептал он ей на ухо.

- Заткнись и делай свое дело!

Улыбка на его губах стала еще шире, и он обнял ее за талию, прижимая к себе и нежно целуя в шею под левым ухом, спускаясь все ниже и ниже и лаская пальцами огонек на ее бедре.

- Ну, хоть с этим у тебя все хорошо… - с облегчением пробормотала Анна.

Он осторожно провел пальцем по шраму на ее животе, и только он мог его убедить, что все вокруг – реальность, а не чья-то злая иллюзия, призванная разбить его сердце.

- Чего?

Он задал вопрос, но в ответ получил сдавленный стон наслаждения. Парень медленно опустился на гладкую и ровную поверхность дерева. Его взгляд мельком пробежал по далеким светящимся звездам, на мгновение задержался на едкой черной дымке горящих Огней и завороженно остановился на прекрасном темном силуэте девушки, покачивающейся в такт ему.

Ну, и что может быть лучше?

Из его головы разом вылетели все плохие мысли, и он даже не заметил, как одна из серебристых звездочек ярко вспыхнула и полетела вниз, оставляя после себя длинный багровый след, издалека напоминающий кровавые разводы.

***

Лори проснулась как можно раньше, прямо перед рассветом, чтобы застать все еще спящего рядом с ней Тома, но его, к ее удивлению, там не оказалось.

Девушка обеспокоенно поднялась, придерживая правой рукой снятое сползающее платье, и тихо выругалась. Опять, что ли, сбежал? Ну сколько можно!

Она с улыбкой потянулась, словно кошка, и спрыгнула с большого соснового пня, ступая на уже подсохшую после позавчерашнего ливня землю босыми ногами.

Даже несмотря на дрянное промозглое утро настроение у нее было хоть куда. Еще бы! Так хорошо ей не было с того дня, как… Э-э-э, ну, допустим, просто с того дня…

Лори торопливо принюхалась, проверяя лес на наличие посторонних – Тома, как всегда, учуять было просто невозможно, - и стала торопливо натягивать на себя узковатое и неудобное алое платье, которое поклялась при первой же возможности сменить на обыкновенное.

Зевнув, она поглядела на небо. Эх, как же ей сейчас хотелось взлететь! Парить в воздухе, наслаждаться свободой!

Она улыбнулась и побрела сквозь чащу к поляне с Огнями, оставив позади и дорогущие туфли – теперь они ей больше не нужны.

Большие конусообразные костры, издалека смахивающие на маленькие жилища северных народов, уже устало догорали, обваливаясь и дыша на проходящих мимо людей – вид у них был, скажем так, не лучший – черной сажей, от которой слезились глаза, и хотелось чихать.

Обойдя небольшой тлеющий костерок, где вчера принимал своих «посетителей» Том, Лори с насмешкой оглядела дремлющих без задних ног людей, которые, видимо, особо с местом не привередничали и заснули там, где в последний раз казались себе вменяемыми и трезвыми.

Да, а где же сам Том? А, вот же он!

Парень с посохом, сгорбившись, помогал отплевывающемуся Джерарду подниматься на ноги. Тот в свою очередь, шатаясь, снова заваливался на спину и заплетающимся языком орал что-то про дешевое вино и «этих двух вшивых бестий», которые, кажется, обобрали его до нитки и куда-то смылись.

Поймав его взгляд, Лори радостно махнула ему рукой. Он ответил ей такой теплой улыбкой, что ей тут же захотелось помчаться ему навстречу и обнять, но тут Джерард вновь бухнулся задом в какую-то алую лужу и уткнулся носом в собственные пятки. Девушка обеспокоенно нахмурилась. Кровь? Она облегченно вздохнула – вот же рядом бутылка валяется!

Справившись-таки с непослушными конечностями, упившийся в стельку принц схватил Тома за плечо, и они вместе побрели в ее сторону, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть, а Джерарду – проблеваться.

Честно говоря, Лори готова была умереть от счастья. Ей хотелось прижаться к его теплой надежной груди и плакать от того, что это наконец-то случилось, и единственное, что не позволяло ей сейчас сорваться с места, - ее хваленая гордость.

Они почти добрели до костерка, но тут в противоположной стороне леса в кустах что-то щелкнуло, тренькнуло, а затем раздался громкий хруст ломающихся веток.

Нечто маленькое, слегка серебрясь, стремительно вылетело из-под кисти диких ягод и блеснуло в свете восходящего солнца.

Том на мгновение замер. Улыбка медленно сошла с его губ.

Время замедлилось, злорадно насмехаясь над ней и заставляя наблюдать, как легкий арбалетный болт величиной едва ли с фалангу большого пальца легко рассекает воздух и вонзается в его грудь, играючи ввинчиваясь в плоть, будто в масло, и с хрустом выходит с другой стороны, застревая в земле.

Джерард икнул. Лори закричала.

Том устало что-то просипел сквозь боль. Изо рта полились капельки темно-красной жидкости, которые вязко стекали вниз по подбородку и останавливались у огромного багрового пятна напротив сердца. Выпустив из рук посох, парень накренился вперед и упал – уже мертвый.

Его тело застыло. Под ним, темнея, образовалась огромная лужа крови.

***

Джерард оглянулся на стоящую позади Лори и еле слышно вздохнул. Он не пытался ее утешить, не бросался к ногам с извинениями «мол, не доглядел» и не выражал слов сочувствия, но не из-за того, что не горевал - скорее наоборот, потому что слишком хорошо понимал.

Вопреки всем изречениям мудрецов горе безмолвно. Настоящее, истинное горе не порождает злобы или слез упущения, оно несет собой отчаяние, которые захлестывает тебя с головой и лишает сил говорить, думать, жить…

Он слишком много раз переживал подобное, чтобы побеспокоить разбитую девушку словами, заставить ее отвлекаться на других. Соболезнования лишь обостряют горе, терзающее сердце. Пусть лучше молчит сейчас, но разговаривает потом, а не остается в своем мрачном забытьи подобно живому мертвецу, призраку, отрекшемуся от жизни, каким когда-то был он сам, потеряв сначала любовь всей жизни, а затем родного отца, который, как оказалось, эту любовь и сгубил. И ради чего? Ради «интересов государства»?!