— Да, — холодно ответил Астинус. — И еще в соседней галерее…

— Я… я… — Даламар растерялся… Наверное, Рейстлине очень хорошо представлял себе, насколько сложным будет задание, которое он дал ученику. При мысли о том, что ему придется прочесть все эти тома строго в указанный срок, темный эльф почувствовал дурноту. Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя столь беспомощным и слабым.

Маг ощутил на себе ледяной взгляд Астинуса и вспыхнул от гнева.

— Возможно, я мог бы помочь, — спокойно проговорил Астинус.

Даламар обернулся к нему и увидел, как историк, даже не читая вытисненного на корешке названия, снимает с полки увесистый том. Открыв его наугад, он стал быстро листать тонкие, высохшие страницы, исписанные рядами черных убористых букв.

— Ага, вот оно! — Астинус вынул из кармана закладку в виде тонкой пластинки из слоновой кости, заложил найденную страницу и, захлопнув книгу, вручил ее Даламару.

— Возьми книгу с собой и передай своему учителю. Здесь есть то, что он ищет. И еще скажи ему вот что: «Ветер сотрет следы на песке, но только после того, как он их оставит». Запомнишь?

Историк поклонился темному эльфу с мрачной торжественностью, затем обогнул его и пошел вдоль полок. На углу он остановился и обернулся к Даламару, который стоял, прижимая к груди книгу.

— И еще, молодой маг… Тебе не следует приходить сюда снова. Хроника сама вернется на свое место, как только ты покончишь с делами, — я не хочу, чтобы ты снова испугал кого-нибудь из Эстетиков. Бедняге Бертрему, без сомнения, пришлось лечь в постель после твоего внезапного появления. И еще — передай своему шалафи мои наилучшие пожелания…

Астинус снова поклонился и скрылся в полумраке.

Даламар еще некоторое время стоял в раздумье, прислушиваясь к неторопливым, но твердым шагам летописца, пока они не затихли в отдалении.

Потом он пожал плечами и, произнеся магическую фразу, перенесся в Башню Высшего Волшебства.

— Астинус дал мне свои комментарии к Гномьим Войнам, шалафи. Многое здесь заимствовано из древних Хроник, которые он сам написал…

— Астинус знает, что мне нужно. Начинай.

— Хорошо, шалафи. Вот начало отмеченного им абзаца: «…И тогда великий маг Фистандантилус воспользовался Оком Дракона, чтобы пройти сквозь время и связаться со своим учеником, которому он велел пойти в Палантасскую Библиотеку и прочесть в Хрониках, увенчается ли успехом его величайшая миссия…» — Голос Даламара задрожал и смолк. Ученик перечитывал про себя поразивший его абзац снова и снова.

— Продолжай! — донесся голос Рейстлина.

Даламар не был уверен, слышит ли он его в действительности, или прозвучавшее слово — плод разгоряченного воображения. Тем не менее, оторвавшись от строк, написанных столетия назад, но абсолютно точно описывавших события, происходившие несколько часов назад, Даламар продолжил:

— «Важно отметить, что Хроники на данный момент повествуют…» Эта фраза подчеркнута, шалафи! — перебил сам себя Даламар.

— Какая?

— «На данный момент» подчеркнуто. — Рейстлин никак на это не отреагировал, и Даламар стал читать дальше.

— «…Повествуют, что затея Фистандантилуса могла бы осуществиться. Не исключено, что великий маг вместе со жрецом Денубисом, судя по всем отмеченным Фистандантилусом приметам, проникли бы сквозь Врата. Что случилось бы с ними в Бездне, предугадать невозможно, ибо реальные исторические события пошли по другому пути.

Твердо уверовав, что ему по силам попасть через Врата в Бездну и бросить вызов Владычице Тьмы, Фистандантилус продолжал готовиться к Гномьим Войнам с удвоенной энергией. Пакс Таркас пал под ударами объединенной армии гномов холмов и варваров (смотри «Хроники», том CXXVI, книга 6, страницы 589–700).

Великий военачальник армии Фистандантилуса Перагас — раб из Северного Эргота, которого маг в свое время купил и обучил гладиаторским боям в Школе Истарских Игр, — сумел оттеснить армию короля Дункана и принудил гномов отступить в горные твердыни Торбардина.

С тех пор война за Гномьи Врата мало интересовала Фистандантилуса, да и с самого начала она служила ему лишь для достижения собственных целей. Отыскав Врата под высокой горной крепостью Заман, он устроил в крепости свой штаб и начал готовиться к тому, чтобы пройти наконец сквозь запретные двери. Между тем предводитель его армии продолжал вести с гномами жестокую истребительную войну.

То, что случилось дальше, даже я, Астинус из Палантаса, не в силах описать достоверно и во всех подробностях, ибо могущественные магические силы, призванные Фистандантилусом, замутили мой взор.

Предводитель Перагас погиб в сражении с деварами — темными гномами из Торбардина. После его смерти армия Фистандантилуса начала терпеть поражение за поражением. Несметные полчища горных гномов вырвались из подземных чертогов Торбардина и ринулись на штурм крепости Заман.

В ходе сражения, осознав, что война проиграна и времени осталось мало, Фистандантилус и Денубис поспешили к Вратам. Здесь великий маг начал читать свое заклинание. В это самое время некий гном-механик, находившийся в плену у гномов Торбардина, включил свое устройство для путешествий во времени, которое он соорудил, стремясь вырваться из темницы. Остается загадкой, как ему удалось привести в действие этот аппарат. Тем не менее устройство сработало, вопреки всем известным примерам из истории Кринна.

Начиная с этого момента я могу опираться исключительно на свои собственные догадки и предположения. Вероятно, эта машина времени каким-то образом вступила во взаимодействие с могущественным и сложным заклинанием величайшего из магов.

Результат нам всем хорошо известен.

Произошел колоссальной силы взрыв, уничтоживший живое и неживое на равнинах Дергота. Обе сражавшиеся армии были практически мгновенно истреблены.

Крепость Заман рассыпалась на части. В результате обвала и возник холм с мрачным названием Череп.

Во время взрыва погиб несчастный Денубис. Фистандантилусу удалось выжить только благодаря своей мощной магии. С тех пор, правда, его дух существовал только в иных планах бытия, однако это скитание продолжалось лишь до тех пор, пока он не нашел пристанища в теле молодого, но подающего большие надежды мага Рейстлина Маджере…»

— Достаточно!

— Да, шалафи, — пробормотал Даламар.

А затем Рейстлин исчез.

Ничего как будто не произошло, не было сказано ни слова, но Даламар, сидевший в кабинете, почувствовал, что он снова остался один. Темный эльф был совершенно потрясен и сбит с толку тем, что он только что прочел. Пытаясь найти хоть один ответ на тысячи вопросов, которые вертелись у него в голове, он так и просидел за столом Рейстлина всю ночь до самого рассвета.

Восторженная дрожь пробежала по телу Рейстлина. Мысли его пришли в хаотическое движение; ему нужен был не один час холодных размышлений и расчетов, чтобы убедиться: все, только что им услышанное, — правда. Пока же одна-единственная фраза сверкала у него в мозгу: Задуманное могло бы осуществиться!

Осуществиться!!!

Рейстлин судорожно вздохнул, только сейчас сообразив, что все это время он почти не дышал.

Руки его, лежавшие на гладкой поверхности Ока Дракона, дрожали. Восторг охватил его, и маг рассмеялся своим особенным, странным смехом. Следы на песке больше не вели на эшафот, они приводили к дверям из кованой платины, украшенной символами и изображениями Пятиглавого Дракона. И они откроются по его приказу!

Нужно только найти и прикончить этого гнома-механика, пока он не закончил сооружать свое дурацкое устройство…

Рейстлин почувствовал резкий рывок. Что-то с силой потянуло его за руки.

— Прекратить! — закричал он, проклиная себя за то, что расслабился и потерял контроль над ситуацией.

Но шар не подчинился его приказу. Слишком поздно Рейстлин очнулся от своих мыслей — чужие холодные руки затягивали его все глубже в хрустальные бездны магического устройства.