— Я не обвиняю их вождя и его людей, — проговорил он. — Темному Ковылю нелегко было принять такое решение, и так же нелегко им будет вернуться назад. Горные гномы наверняка перекрыли все перевалы в горах — именно поэтому обозы так нас и не нагнали. Варварам придется пробиваться с боем. Да пребудет с ними милость их богов…
Карамон некоторое время молчал, затем стиснул кулаки.
— Будь проклят Рейстлин! — выругался он. — Будь проклят мой брат!
Гэрик неуверенно переступил с ноги на ногу. Взгляд его обежал комнату, словно он боялся, что черный маг может возникнуть из пустоты в любом ее углу.
— Ну хорошо, — сказал Карамон, выпрямляясь и возвращаясь к изучению карт.
— Проклятьями делу не поможешь. Теперь единственный выход, насколько я понимаю, — оставаться на равнинах со всеми силами, какие еще остались в нашем распоряжении. Нужно выманить гномов на себя, вынудить их сражаться на открытой местности, чтобы мы могли использовать против них кавалерию. Конечно, теперь мы уже никогда не сможем пробиться в Торбардин, — добавил Карамон с горечью. — Теперь мы можем только попытаться отступить в Пакс Таркас с минимальными потерями. Там мы будем в относительной безопасности, а потом…
— Предводитель, — один из стражников, стоявших у дверей, вошел в комнату и слегка покраснел, поняв, что перебил своего начальника. — Прошу прощения. Прибыл гонец.
— Впусти.
В дверях показался молодой человек, одежда и волосы которого были покрыты толстым слоем дорожной пыли. Лицо его раскраснелось от холодного ветра, и он, с завистью поглядев на огонь, все же шагнул вперед, чтобы вручить Карамону письмо.
— Садись, согрейся. — Карамон махнул рукой в сторону очага. — Я рад, что хоть кто-то может оценить эту жару по достоинству. К тому же у меня есть предчувствие, что новости, которые ты нам доставил, не из приятных.
— Благодарю. — Гонец уже устраивался у очага, протягивая руки к огню. — Новости у меня такие — гномы холмов ушли.
— Ушли? — с изумлением повторил Карамон, вскакивая на ноги. — Куда ушли? Не может быть, чтобы они вернулись…
— Они пошли на Торбардин. — Гонец заколебался. — И рыцари вместе с ними.
— Это безумие!
Карамон с такой силой ударил кулаком по столу, что деревянные фишки на карте подпрыгнули вверх и раскатились в разные стороны. Потом его лицо снова стало мрачным.
— Это Рейстлин! — прорычал он. — Мой трижды проклятый брат!
— Нет, — подсказал гонец. — Это были девары. Меня же просили передать тебе вот это.
Он вынул из сумки свернутый в трубку пергамент и вручил его Карамону.
Предводитель быстро взломал печать.
Предводитель Карамон!
Я только что узнал от лазутчиков-деваров, что ворота Торбардина откроются, когда зазвучит труба. Мы планируем совершить быстрый марш и застать горных гномов врасплох. Выйдя на рассвете, мы достигнем крепости к вечеру. Мне очень жаль, что у меня не было времени известить тебя о нашем плане. Мои люди уверяют меня, что вы получите свою долю военной добычи, даже если прибудете позже. Да осветит свет Реоркса ваши топоры.
Регар Огненный Горн.
Память Карамона немедленно вернулась к испачканному кровью куску пергамента, который он держал в руках совсем недавно. «Маг предал вас…» — было написано на нем.
— Девары! — Карамон оскалился. — Лазутчики!.. Да, они шпионят, да только не в нашу пользу. Изменники, но только не своему народу!
— Ловушка! — ахнул Гэрик, также вскакивая.
— Да, и мы сунулись в нее, как глупые кролики, — пробормотал Карамон, думая о другом пойманном кролике — том, которого его брат держал в руках, а потом отпустил на волю. — Немудрено, что они так легко сдали Пакс Таркас. Для них это была невеликая потеря, коли они всегда могут забрать его обратно, особенно если защитники погибнут. Наши солдаты дезертировали сотнями, потом ушли варвары, а теперь гномы холмов отправились штурмовать Торбардин, имея у себя в тылу воинов-деваров. Могу себе представить, что начнется, когда прозвучат трубы и ворота откроются…
За окнами раздался высокий и чистый зов трубы, и Карамон вздрогнул. Он никак не мог понять, слышит ли он этот звук на самом деле, или это ему просто почудилось. Перед его глазами как наяву возникла страшная картина: девары медленно, незаметно рассредоточиваются среди гномов Регара, вклиниваясь между ними и расчленяя боеспособные отряды на маленькие, разрозненные кучки. Потом их руки медленно поползут к рукояткам топоров, молотов, мечей… и зазвучит труба.
Большинство гномов холмов так и не узнают, кто и откуда на них напал, и погибнут, не успев нанести ни единого ответного удара.
Карамону показалось, что он слышит крики, топот подбитых железом тяжелых башмаков, звон оружия и хриплые, бессвязные вопли низких гномьих голосов. Эти звуки доносились так явственно, словно воображаемая битва кипела тут же, за дверью…
Карамон был так поглощен своим видением, что обратил внимание на бледное лицо Гэрика чисто случайно. Выхватив меч, молодой рыцарь прыгнул к входным дверям с криком, который мигом вернул гиганта к действительности. Круто обернувшись через плечо, Карамон увидел ворвавшуюся в коридор толпу темных гномов. Сверкнула сталь.
— Измена! — завопил Гэрик.
— Назад! — прогремел Карамон. — Не выходи из комнаты! Рыцари ушли — мы одни в крепости. Запри дверь!
Карамон прыгнул вслед за Гэриком и отшвырнул молодого человека назад.
— Эй вы, там! Сюда! — крикнул Карамон, обращаясь к стражникам, которые отчаянно сражались перед дверьми в комнату.
Схватив одного из солдат за руку, Карамон потянул его на себя, одновременно опуская меч на голову вырвавшегося вперед девара. Шлем гнома развалился, как горшок из необожженной глины, и на руку Карамона выплеснулась горячая кровь.
Но он не обратил на это никакого внимания. Протолкнув стражника себе за спину, Карамон всей своей тяжестью бросился на набившихся в коридор деваров, кромсая их огромным мечом.
— Назад, идиот! — рявкнул он второму часовому, который еще несколько мгновений колебался, а затем выполнил приказ.
Яростная атака Карамона произвела желаемое действие. Напор его гигантского тела застал темных гномов врасплох. Многие, потеряв равновесие, упали, а остальные в страхе попятились. Но паника была недолгой. Заметив, что противник приходит в себя и снова собирается с силами, гигант подумал об отступлении.
— Берегись! — крикнул Гэрик, стоявший в дверном проеме с мечом в руке.
Карамон повернулся и попытался отступить в комнату, где он был в относительной безопасности, но поскользнулся в луже крови на полу и упал, едва не вывихнув колено.
С диким воем девары ринулись на него.
— Внутрь! — заорал Карамон Гэрику во всю силу своих легких. — Заприте дверь, забаррикадируйтесь…
Остальные его слова заглушил победный клич темных гномов, навалившихся на предводителя сразу вдесятером.
— Карамон!
Проклиная себя за медлительность и чувствуя, как обливается кровью сердце, Гэрик атаковал гномов. Удар молота пришелся ему по левому плечу, и рука рыцаря бессильно повисла. «Хорошо, что я держу меч в правой», — равнодушно подумал он, не чувствуя боли. Взмах мечом, и один из гномов упал как подкошенный, а его голова, отделившись от тела, откатилась в сторону.
Затем над самой головой Гэрика сверкнул топор. Рыцарь машинально пригнулся, но это не спасло бы его, не промахнись гном на полпальца. В следующее мгновение девар упал — это один из часовых атаковал его сзади.
Карамон продолжал бороться, хотя подняться оказалось не под силу даже ему.
Пинком здоровой ноги он отшвырнул двух деваров с такой силой, что они врезались в своих товарищей и опрокинули их на пол. Повернувшись на бок, Карамон ударил кого-то рукояткой меча в лицо и, не обращая внимания на кровь, хлынувшую ему на руки, двинул мечом в обратную сторону, так что клинок вонзился кому-то в живот.
Гэрик, зарубивший еще двоих, продлил ему жизнь еще немного, но, увы, — спасти Карамона он не мог.
