Через пять минут мы с Егором уже сидели в салоне и разглядывали каталоги. Перелистывая страницы, я поняла, что мне не нравится ни один рисунок. Обреченно вздохнув, обратилась к мастеру:

– А можно я сама нарисую эскиз?

– Без проблем, – скривив рот и пожав плечами, буркнул здоровый татуированный мужчина в бандане с черепками.

Сам он полностью был покрыт краской и вызывал не очень приятное впечатление. Зачем уж так себя уродовать? Тренировался на себе разве что.

Он дал мне белоснежный листок бумаги и маркер. Я привычными движениями принялась выводить черты волчьей морды, добавила несколько абстрактных линий. И во-а-ля, эскиз готов!

– Где будем колоть? – спросил мастер, взяв листок и бросив на рисунок безразличный взгляд.

– Под лопаткой. Точно такого же размера, как на рисунке.

– Понял. Проходите за ширму и раздевайтесь.

Я стискивала зубы, пока мастер вгонял мне под кожу краску. Что уж говорить, было ужасно больно. Но оно того стоило. Закончив рисунок, мужчина наложил повязку и рассказал, как ухаживать за татуировкой. Выслушав рекомендации, я поблагодарила здоровяка и вышла из-за ширмы. Удивилась, не застав Егора в кресле. Решив, что он отошел подышать, отправилась на улицу. И оказалась права. Правда, то, что увидела, совсем мне не понравилось. Мой парень стоял в обнимку с какой-то девицей! Я замерла позади него, скрестив руки на груди и поджав губы. Блондинка сделала невинное личико, глянув на меня. Егор, видимо понял, что что-то не так и, выпустив девку из объятий, развернулся.

– Снега! Быстро же ты, – разволновался он. Казалось, на лбу даже выступили капельки пота. – Это не то, что ты думаешь!

– Не то, что я думаю? Избитая фраза, – хмыкнула я. – Мог бы что-нибудь пооригинальней придумать. Я даже знаю, что ты скажешь дальше. Что она твоя сестра, и вы здесь случайно встретились? Как это мило.

Возмущению не было предела. Как он мог?! Я поймала на себе взгляд этой кошелки и «выплюнула» ей в лицо:

– Че смотришь, курица?!

Та открыла рот от возмущения, но так ничего и не сказала.

Собрав всю волю в кулак, я зарядила кулаком Егору в глаз и, развернувшись, ушла.

Домой вернулась сердитая и нервная. Как дура, думала, что у нас все серьезно, а он при первой же возможности, грубо говоря, полез под юбку другой. Хотел поиграть со мной? Использовать и выкинуть?! А-а-а-а! Как же меня злила эта ситуация! Но реветь не хотелось. Еще чего! Кто он такой, чтобы из-за него плакать? Да пошел он в ж… куда подальше! Я довольно улыбнулась, вспомнив, как дала ему в глаз. Не скоро он меня забудет.

Немного постояв на веранде, успокоилась и только тогда вошла в дом. Не хотелось, чтобы папа заметил мой гнев. А то пристанет с расспросами, а мне сейчас это меньше всего нужно.

Толкнув дверь, вошла.

– Даю тебе четыре дня, – услышала незнакомый голос.

Отец был не один. Спиной ко мне стоял мужчина с длинными, почти до плеч, русыми волосами, одетый в черную обтягивающую майку и бежевые джинсы.

Признаюсь, его v-образная широкая спина произвела на меня впечатление. А абстрактная татуировка на бицепсе приковывала взгляд. Вздернув бровь, я кашлянула, незнакомец обернулся.

– Здравствуйте, – негромко произнесла я и несмело посмотрела в глаза мужчине.

– Добрый вечер, – отозвался он, едва заметно улыбнувшись.

Казалось, я зависла надолго, потому что глубина его янтарных глаз не отпускала. От него исходил какой-то животный магнетизм, которому не удавалось противиться. За такого мужчину можно и душу продать. А такие, как Егор, пусть идут лесом. Интересно, откуда у папы такие друзья? Надо будет спросить на досуге.

В голове одна за другой начали вспыхивать красочные картинки. Вот он подходит ко мне и обнимает своими большими, мускулистыми руками. Я прижимаюсь щекой к крепкой груди и чувствую его тепло и стук сердца. Потом наши губы сплетаются в поцелуе, его щетина карябает мне кожу, но меня это не волнует…

Я слегка мотнула головой, прогоняя навязчивые мысли, не понятно откуда взявшиеся. Отмерев, быстро скрылась в своей комнате, упала на кровать лицом вниз. О, Вселенная, что это было?! Честно сказать, рядом с таким красавцем я чувствовала себя уродиной, хотя, вроде как, у меня вполне симпатичная внешность.

В раздумьях, не заметила, как уснула.

Иду по переулку. Кругом ни души: ни людей, ни животных. Сердце пробирает тоска. Что-то не так. С беспокойством оборачиваюсь. Никого. Но почему мне кажется, что я здесь не одна? Слышу чье-то дыхание за спиной, снова резко оборачиваюсь. И опять никого… Тревога уходит, и откуда-то в меня вселяется уверенность в том, что когда мне исполнится восемнадцать, все круто изменится. А вот лучшему или нет, не знаю…

Я открыла глаза, скинула пододеяльник, которым, видимо, накрыл меня папа. Сев в постели, бросила взгляд на часы и поняла, что еще только девять вечера, хотя проспала я достаточно долго. Протяжно урчащий желудок погнал меня на кухню. Перекусив, решила поговорить с отцом. Расспросить о том странном мужчине, появление которого пробудило во мне непонятные чувства, ранее не познанные. На что он дает отцу четыре дня? У папы проблемы, о которых он не хочет говорить? Нет, так не пойдет!

– Пап, о чем говорил тот мужчина? – спросила я, замерев на пороге его комнаты. – У тебя проблемы?

– Нет. С чего ты взяла? – отец оторвал взгляд от телевизора и как-то нервно улыбнулся.

Видно, же, что напряжен, как струна. Чуть затронешь – и лопнет.

– Он сказал, что дает тебе четыре дня. – Я подперла косяк плечом. – На что?

– Ну-у, я задолжал ему денег.

– Ах, вот в чем дело! А я уж испугалась.

Я подошла к нему, обняла. Он прижал меня к себе, а потом произнес, отстранившись:

– Снеж, а теперь давай поговорим о твоей татуировке, – в голосе как всегда просквозила нежность.

Папа похлопал ладонью по мягкой обивке дивана, приглашая присесть. Я покорно опустилась рядом и, облизнув губы, приготовилась выслушивать нотации.

– Ты могла бы мне сказать, – ласково произнес отец. – Поверь, не стоит бояться того, что я могу не позволить тебе делать то, что ты хочешь.

– Ты, правда, не сердишься?

– Нет, – он улыбнулся. – Просто я хочу, чтобы ты делилась со мной своими мыслями, желаниями, мечтами… А давай посмотрим, что там у тебя. Не пора ли снимать повязку?

В уме прикинула, сколько прошло часов с того момента, как ушла из тату-салона. Мастер сказал убрать ее через три-четыре часа.

– Кажется, пора.

Я повернулась к отцу спиной, он осторожно оторвал пленку и охнул.

– Что? – я повернула к нему голову.

– Почему волк?

– Не знаю. Просто захотелось.

Ладно, иди, промой, обработай и возвращайся. Поговорим.

Реакция папы насторожила меня. И уже после всех процедур я сидела с ним на кухне.

– Снежана, скорее всего нам придется уехать из города, – начал он.

– Уехать? Но зачем? – я непонимающе смотрела на него, нахмурив брови. – Это из-за того мужчины? Ты должен ему крупную сумму, поэтому хочешь уехать?! – я повысила голос, желая добиться правды.

Как он может вот так взять и перечеркнуть одним махом все мои планы и нашу жизнь?!

– Подожди-подожди, – остановил меня папа. – Ты не о том думаешь. Просто мне предложили работу. Я решил принять предложение, чтобы немного заработать на твое обучение. Ты же должна учиться, а что я могу дать тебе сейчас? Моей пенсии едва хватает нам на жизнь.

– А-а-а, ну так бы и сказал сразу, – выдохнула я.

– Я и собирался, но ты мне и слова не дала вставить, – улыбнулся отец. – В общем, собери вещи, мы завтра уезжаем.

– Хорошо.

Папа встал из-за стола и вышел из кухни. Я некоторое время смотрела на дверной проем, а потом пошла в свою комнату.

Ночь была не спокойной. То ли потому, что придется уехать, то ли причина в другом. Я не разобралась. Проснулась около трех и подошла к окну, взглянула на небо. Неожиданно одна звездочка сорвалась с небосвода и полетела вниз, оставляя после себя огненный след. И я по привычке загадала желание… Чтобы папа встретил хорошую женщину…