Дизайнер обложки Марина Рубцова

© Марина Рубцова, 2017

© Марина Рубцова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4474-6361-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Давным-давно в дремучем лесу в старенькой избушке жил-был охотник. Однажды зимой отправился он в лес за зайцами. А снега было много-много. Весь лес белый стоит. Бредет охотник по сугробам, следы заячьи ищет. А их нет и нет. И вдруг слышит охотник звук, вроде как женщина кричит криком предсмертным. Побежал по сугробам туда, откуда голос раздавался, выскочил на опушку, а там женщину здоровый бурый волк терзает. В сторонке сидит маленькая девочка и жалобно плачет.

Только охотник прицелился, желая зверя, если не убить, так хоть отогнать, как вдруг, откуда ни возьмись, второй волк. Большой, как и первый, только масти серой. Охотник не поверил глазам, увидев, как кинулся зверь на своего собрата и на снег его повалил. Сцепились волки. Силы вроде равны, да только Серый ловчее был. Чуть живой вырвался Бурый и, поджав хвост, глубоко в лес убежал. А Серый медленно к девочке подошел – охотник уж снова стрелять приготовился! А девчушка плакать перестала, улыбается, ручонки к зверю тянет. Опешил охотник от такого зрелища, а волк на его глазах человеком обернулся, девочку на руки поднял и к охотнику.

– Человек, сделай милость, возьми ее к себе. К людям. Я не могу все время быть с нею рядом, а лес… Ты и сам знаешь, что лес суров. И врагов здесь больше, чем друзей…

Опешивший охотник взял ребенка на руки, а тем временем человек-волк и говорит:

– Защищай ее. Тебе легче, ты – человек. Молю тебя, пусть она живет с тобой, как родная… А сровняется ей восемнадцать, я найду вас и заберу ее в стаю. Станет она невестою моей. Ни в чем нуждаться не будет. А о матери девочки не волнуйся. Я предам тело земле.

Смотрит на него охотник и слова сказать не может: язык к гортани присох.

– Коли все сделаешь, как прошу – добыча у тебя в лесу не переведется. Только не бей больше, чем съесть сможешь – не по душе это лесу будет. А о том, что ты видел – молчи. Иначе не жить ни тебе, ни ей, ни мне…»

Охотник от страха еле дышит, но девочку забрал и поклялся страшными клятвами, что молчать будет. Вот с той поры и живет он вместе с дочерью, а то, что с волком разговаривал… Да мало ли, что могло причудиться.

Я сидела на кровати, скрестив ноги, и рисовала простым карандашом в альбоме волка. Даже не знаю, почему мне безумно нравится изображать именно волков. Наверное, потому что с детства отец рассказывал одну и ту же сказку про то, как серый волк спас от бурого маленькую девочку и отдал ее охотнику. Мне всегда нравилась эта история. Я слушала рассказ с упоением. А когда открыла в себе тягу к рисованию, начала увлеченно рисовать волков.

Зазвонил телефон. Я сунула карандаш за ухо и встала с кровати. Взяла со стола смартфон и приняла вызов от подруги.

– Привет, Наумова, – пропела в трубку Светка. – Чем занимаешься?

– Тем же, чем и обычно – рисую, – хмыкнула я и присела на стул.

– Опять своих волков? Не надоело еще? Давай-ка ты бросай это гиблое дело и собирайся с нами в клуб.

– С нами – это с кем? – с любопытством поинтересовалась я.

– Со мной и Дашкой Потемкиной. Да и вообще, какая разница. Пошли давай! Нечего дома штаны просиживать.

– Ой, ну даже не знаю, – растерялась я, почесав затылок. – Ты же помнишь, что сказал папа в прошлый раз – «никаких клубов», – в голосе промелькнуло раздражение.

– И когда тебя это останавливало? Мы же школу закончили. Тебе почти восемнадцать. Да здравствует взрослая жизнь! Еху! – завопила Света.

– Успокойся, Полякова! А то от твоего ора голова разболится.

– Ладно, молчу. Слушай, Снег, а что ты скажешь на это? Я узнала, что в клубе Егор Рудаков будет. У вас же, кажется, что-то завязалось на днюхе у Сусловой?

– Откуда знаешь, что он придет? – я сощурилась, глядя в пустоту, будто там стояла Светка и говорила мне это лично.

– Женька сказал. Думаешь, я вру? Все, короче, захожу за тобой через час. Это не обсуждается! Пока!

– Ну ладно. Что-нибудь придумаю. Пока.

Я сбросила вызов и убрала телефон в сумку. Егор мне давно нравился, симпатичный блондин с голубыми глазами. Пару месяцев назад мы со Светкой справляли в кафе день рождения одноклассницы, и он там был. Пригласил меня на танец, потом проводил до дома и поцеловал на прощание. После этого мы один раз сходили в кино, и больше Егор не звонил. Уже неделю. Я бы с радостью пошла в клуб, но не хотелось огорчать папу. У нас и так в последнее время отношения напряженные. Ему вечно что-то не нравится, туда не ходи, этого не делай. Все не то! Надоело! Чем ближе день моего совершеннолетия, тем больше он цепляется ко мне.

Поразмыслив с минуту над тем, как поступить, чтобы не вызвать у отца гнев и в клуб сходить, я все-таки решила с ним побеседовать. А вдруг отпустит? Хотя верилось с трудом. В общем, пошла на кухню на запах мятного чая.

Отец сидел за столом с кружкой, откуда поднимался тоненький дымок. Перед ним на тарелке лежало печенье.

– Пап, – с ходу начала я, прислонившись плечом к косяку, – ты не будешь против, если я в клуб схожу со Светкой?

– Буду, – ровно сказал он, посмотрев на меня. – Снежана, ты же знаешь мое отношение к подобным местам.

– Ну сегодня же выходной, а я так давно нигде не была. Тем более я буду не одна.

– Да, но клуб не совсем подходящее место для молодых симпатичных девушек, – спокойно произнес он и, откусив печенье, запил чаем.

– То есть, туда ходят только уродины?

– Ты знаешь, что я не это имел в виду, – голос по-прежнему был спокоен.

– Ну, пап! – с обидой протянула я, сжав кулаки. Оставалось только ножкой топнуть.

– Я сказал – нет! – более твердо повторил он.

Ну нет, так нет. Пусть потом не говорит, что я снова сбежала.

– Тогда я пойду спать, – сердито бросила я, задумав авантюру.

Поджала губы, сдерживая обиду, и отправилась к себе. Легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и попыталась успокоиться. Что может быть хуже того, что тебе вечно все запрещают? Это нельзя, то нельзя. Невозможно просто!

Но я не осуждаю папу. Он самый лучший, хоть и бывает иногда несправедливым и чересчур строгим. Меня порой душит чрезмерная отцовская опека. Хочется вырваться из-под его крыла и ощутить свободу!

Наверное, ему нужно найти женщину, тогда он перестанет быть таким суровым по отношению ко мне. Смягчится. Но тему женщин папа всячески избегал. Я даже о маме ничего не знаю. Он молчит, как воды в рот набрал. На вопросы не отвечает. Хотя бы сказал, жива ли она…

Желание увидеть Егора взяло верх над сомнениями, и я, встав с кровати, подошла к шкафу. Открыла и принялась перебирать вещи. Остановилась на коротком легком платьице желтого цвета с широкими лямками. Обычно я платья не носила. В моем гардеробе преобладали джинсы, шорты и футболки с различными принтами. Но сегодня хотелось быть красивой и удивить Егора, который не догадывается, какой разной я могу быть. И даже готова измениться ради него. Это платье год назад купил мне папа. Его и еще несколько летних сарафанов, но я их не носила, предпочитая стиль кэжуал, который отличается от других удобством. Если платья, то темные и с карманами, если брюки – то в обтяжку и с кожаной курткой. Я с трудом удержалась от желания надеть любимые кожаные перчатки без пальцев. Э-э, нет, с платьем нельзя. Егор не поймет. Хотя, смотрелось бы круто!