– В Москве стоит быть осторожнее с маслом, – тихо сказал Артур ему на ухо, все еще не убирая руки.

Тут Имс вспомнил Эльвиру с ее идиотским предупреждением в понедельник поутру.

Дернул недовольно плечом, опускаясь в кресло.

– Что у вас, русских, за проблемы с маслом? Все как сговорились: «осторожнее с маслом»! Это что, какая-то специальная русская шутка?

В это время принесли меню, воду и хлеб в корзинке. Жизнь стала налаживаться.

– Я бы сказал, это специальная московская шутка, – сказал Артур, раскрывая меню. – А что, кто-то что-то тебе сказал?

– Да пустяки, – откликнулся Имс, тоже погружаясь в меню. – Соседка на днях произнесла странную фразу, точно как ты сейчас: осторожнее с маслом.

– Вот как?

– Артур, давай сменим тему? Мне и так неловко, я чуть не шлепнулся на пол. Спасибо, кстати, что ты меня держал.

– Поддержал. Ну, это вроде теперь моя работа – поддерживать тебя? – сказал Артур, поднимая глаза над меню.

Глаза были как шоколад, темные, блестящие. Внимательные.

Имс сглотнул.

– Точно. Спасибо.

– Не за что. Обсудим твою вечеринку?

***

Через несколько часов Имс окончательно убедился, что с ассистентом ему повезло как никогда (профессионально, конечно). Замороченный работой, он напрочь забыл о вечеринке, практически с того самого момента, как поручил Артуру ею заняться. И надо сказать, что Артур выполнил задание блестяще: когда Имс выбрался из ванной и, надев свежую рубашку и джинсы, вышел в гостиную, там уже вовсю суетился десяток девочек в униформе. Под руководством домработницы (скорее уж домоправительницы) Ирины они ловко расставляли столики, громоздили на них блюда с закусками, канапэ и фруктами, на отдельном большом столе уже красовалась выставка разнообразных бутылок и кувшинов.

Все было так, как должно было быть, прекрасно организовано и выполнено, все на своих местах – и до ломоты в зубах скучно и предсказуемо. Однако глупо жаловаться: подобные мероприятия не для развлечения, они такой же элемент работы, как составление отчетов, отслеживание сделок, бодания с начальством и контроль сотрудников.

Да, о сотрудниках.

– Ирина, а где Артур? – вполголоса спросил Имс.

Ирина, сухая дама лет пятидесяти, похожая на престарелую Шанель, неодобрительно посмотрела, как он стащил с тарелки кусок сыра и отодвинула блюдо подальше, вне пределов имсовой досягаемости.

– Думаю, он будет вовремя. Кстати, хочу сказать – с вашим новым ассистентом очень приятно работать. Он вежливый и ответственный, и без ветра в голове. А я уж повидала на своем веку ассистентов и ассистенток вполне достаточно. – Имс кивнул. В резюме Ирины значилось полтора десятка лет работы в разных российских посольствах.

– И совершенно незаносчивый. – Имс кивнул опять, прицеливаясь к оливке на шпажке. – И красивый. – Имс подавился, и оливка выскользнула у него из пальцев и весело поскакала по полу.

– Неужели? – лицемерно спросил он, с отсутствующим выражением на лице. – Как-то не обратил внимания.

– Осторожнее! – сказала Ирина, подбирая оливку с пола. – Они же в масле!

Fuck, да что они все со своим маслом! Имс почувствовал, что начинает потихоньку звереть и отошел в сторону. И если действовать ему на нервы упоминаниями, какой ему достался красивый ассистент, то спокойнее он точно не станет.

Тут раздался звонок в дверь, и началась работа. Гости стали прибывать один за другим, огромная гостиная начала наполняться людьми, Имсу пришлось напрячь всю свою отличную память, чтобы запомнить, где и чья жена, и даже несмотря на то, что в кармане у него была спрятана шпаргалка с именами, это было не так-то легко.

Передвигаясь между гостями, поддерживая легкий необязательный треп, он мельком заметил, что в дальнем углу гостиной появились трое с чехлами от музыкальных инструментов, и скоро самый длинный из троицы вооружился гитарой, маленький и пухлый начал потихоньку дудеть в красивый блестящий саксофон, а мрачный тип, у которого при ближайшем рассмотрении оказались разные брови, уткнулся носом в клавиши так, будто, кроме них, в мире не существовало больше ничего.

Музыка, впрочем, была отличная – легкий джаз, интересная обработка известных композиций, и Имс заметил себе, что надо будет потом поблагодарить Артура за такой отличный выбор. Хороший джаз входил в список главных симпатий Имса.

Продолжая неспешно курсировать между гостями, расточая комплименты и улыбки, очаровывая всех без разбору жен топ-менеджмента (Имс прекрасно знал силу коротких постельных разговоров перед сном: «Милый, а твой новый начальник очень ничего! – Да? – Говорю тебе, очень приятный!» И восприятие начальством «милого» уже потихоньку меняется в положительную сторону), он пытался определить, куда подевался Артур. Тот появился практически с первыми гостями, подхватывал беседу, когда Имсу приходилось переключаться на других, шутил и весело смеялся, демонстрируя ямочки на щеках, – и Имсу каждый раз с трудом удавалось отвести глаза от этих ямочек. Такие вещи должны быть официально запрещены к употреблению на публике как орудие массового поражения, думал про себя Имс с оттенком раздражения, доброжелательно улыбаясь Артуру издали. Они постоянно обменивались взглядами с разных концов комнаты, как бы спрашивая друг друга: «все в порядке?» и отвечая: «все идет отлично!»

Из них уже получалась отличная команда и обещала стать со временем совсем великолепной. По крайней мере, Имсу хотелось так надеяться. Помощник, который понимает тебя с полувзгляда, ценится даже не на вес золота.

Помощник, который должен был понимать Имса с полувзгляда, уже полчаса как пропал с имсовых глаз вообще.

Продолжая свое движение между гостей, как горнолыжник на трассе супер-слалома, Имс пробирался к кухне, чтобы поискать Артура там. Вопрос, зачем ему именно сейчас понадобился ассистент, остался без осмысленного ответа – нужен, и все. То, что Имсу стало немедленно скучно, когда он перестал различать в толпе нежно-персиковую рубашку в тонкую коричневую полоску, в расчет не принималось.

В коридоре, отделяющем кухню от гостиной, Имс моментально сбросил с лица приветливую улыбку. В зеркале мельком отразилось хищное лицо, какое оно бывало, когда он оставался один и – на охоте. Шаг стал упругим и неслышным, автоматически, сам по себе.

Из кухни слышался голос Артура.

Имс замер у двери. Подслушивать было, конечно же, неприлично и нехорошо, но Имс, следуя заветам Ретта Батлера, никогда не вел себя прилично и хорошо, если это было ему невыгодно. А, кроме того, подслушивая, можно действительно узнать много интересного.

Артур с кем-то ругался. В своей манере.

– Послушай, я занят! – говорил он телефонному аппарату.

Имс подавил неуместное желание в приказном порядке попросить включить громкую связь.

– Да, я работаю, – продолжал тем временем Артур. – Да, в пятницу вечером. У меня нет времени.

Тишина. Потом, помолчав, устало:

– Ладно. Хорошо. Нет, не завтра. Давай в воскресенье. Да. Утром, в какой-нибудь кофейне. Нет, не на бульваре, ни в коем случае. Давай на Университете. Хорошо, в одиннадцать. И я тебя прошу – не звони ты мне больше до воскресенья! Конечно, я приду, я никогда не вру без особой нужды, тем более по телефону.

Имсу показалось, что он услышал довольно. Так же на цыпочках он прошел до входной двери и, беззвучно открыв дверь, вышел в коридор. Пролетом ниже, на лестничной клетке, рядом со сверкающей медной пепельницей, он увидел Эльвиру. Эльвира радостно ему заулыбалась, призывно сделала ручкой. Имс спустился, раскурил сигарету, затянулся. Эльвира склонила голову набок, посмотрела, сказала нейтрально:

– Утомительная вечеринка?

Имс кивнул. Пока идти к гостям совсем не хотелось, настроение внезапно испортилось, а стоять и курить вместе с Эльвирой оказалось неожиданно приятно. Спокойно. Они молча затягивались, дружно наполняя воздух полупрозрачными дымными клубами.

– Забей, – сказала она, туша окурок в песке пепельницы. – От вечеринок все устают, а телефонные разговоры – так это глупость одна и чепуха.