– Что? – спросил Артур.

– Я что-то не то сказал? – расширил глаза Имс, наслаждаясь спектаклем. – Прости, пожалуйста, знаешь, эти ошибки! Все же русский мне не родной. Я имел в виду – верховая езда? В воскресенье утром?

И заулыбался, притворяясь идиотом. Ошибки в иностранном языке – да это находка! И не подкопаешься.

– Так что?

– С удовольствием, – официальным голосом сказал Артур и опять зачиркал ручкой в блокноте.

Миша остановился перед главным входом, и Имс выпорхнул из машины, подцепив свой портплед. Футболка оставалась все такой же мокрой, в фойе было холодно – почему-то здесь кондиционеры работали вовсю.

– Не забудьте переодеться, – напомнил ему Артур, нажимая кнопку лифта. – Простудитесь.

Больше Артур не сказал ни слова, смотрел в лифте на собственное отражение в зеркале, отобрал у Имса портплед и чуть было не выпихнул его на этаже.

Имс, может быть, придумал бы что-нибудь еще, но при взгляде на скрин-сейвер на своем лэптопе все лишние мысли, не связанные с работой, как обычно, скромно удалились до востребования, и все, что он успел подумать и сказать Артуру, прежде чем уткнуться в почту, было:

– Кофе, пожалуйста, okay?

***

Неделя пролетела, как самолет-разведчик над вражескими позициями. Окончание финансового года подействовало на европейское и штатовское корпоративное начальство гальваническим образом: перед финальным саммитом и грядущими отпусками все оживились, постоянно требовали новых и новых репортажей о только что достигнутых и будущих успехах и этим доводили Имса до бешенства.

Достигнутые успехи не имели к нему никакого отношения, ибо были результатами работы предыдущего генерального менеджера, а о будущих говорить сейчас смысла не было никакого, по причине начинающегося летнего затишья и периода отпусков. Никаких особенных активностей в июле и августе ожидать не приходилось, а переливать воду из пустого в порожнее Имсу всегда было противно. С другой стороны, поделать с этим тоже ничего было нельзя – условия корпоративной жизни предполагали бурное участие во всех этих игрищах.

Поэтому Имс проводил все дни, бесконечно отвечая на письма, подолгу участвуя в конференц-звонках, встречаясь с сотрудниками и обсуждая их достижения и планы.

Он доработался до того, что перестал обращать внимание на то, что происходит вокруг, вспоминая о еде только вечером, уже дома, и набрасываясь на холодильник, как вырвавшийся из Тауэра узник.

Он даже забыл про своего нового ассистента.

В пятницу днем тот напомнил о себе сам.

Имс как раз закончил сочинение чернового варианта письма для вице-президента и откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Под веками еще стояли черные строчки на ярко-белом фоне, и он устало подумал, что ему не помешал бы кофе, а еще лучше – хороший обед, и чтобы все уже от него отстали. Еще он подумал, что, пожалуй, дней десять на яхте Юсуфа ему не повредит. Вместо строчек явилось видение белого яхтенного бока, и золотых бликов на воде, и какого-нибудь податливого загорелого бедра под рукой, и – тишины.

Аромат кофе тоже сначала показался воображаемым. Потом послышался тихий, с оттенком раздраженного утомления, вздох. Имс приоткрыл один глаз.

Перед ним обнаружился Артур с большой белой кружкой в одной руке и телефоном – в другой.

– Кофе, – сказал он так, будто Имс был маленьким ребенком.

– Great, – ответил Имс. – You’re gorgeous.

– Спасибо, я знаю, – кивнул Артур и поставил кружку перед ним.

Имс еще раз потер глаза, с вожделением поглядел на кружку, от которой вверх плыл душистый пар, и внутренне заметался в желаниях: то ли сразу приняться за кофе, то ли сначала выбраться на балкон с сигаретой, то ли объединить оба этих приятных момента.

Да, и вытащить на балкон Артура. Чтобы уж три в одном.

А еще лучше – что-нибудь съесть.

– Что там дальше по расписанию, Артур? – спросил, шаря по ящикам стола в поисках зажигалки.

– One to one, – сообщил Артур.

– Еще один? В пятницу все решили меня извести! С кем на этот раз?

– Со мной, – сказал Артур. – Отменить?

Имс поднял глаза. Артур стоял перед ним, не изменив позы, с прямой спиной, смотрел в глаза.

– Очень есть хочется, – признался Имс.

Курить и пить горячий кофе расхотелось, а хотелось тихого тенистого места с крахмальной скатертью, куском мяса на тарелке, чем-нибудь холодным и лимонным в стакане – и чтобы напротив сидел этот красивый мальчик, про которого он не вспоминал почти целую неделю, только машинально кивал с благодарностью на подсунутый под нос кофе и сэндвич, отлично организованный график, выполненные с упреждением поручения, наконец-то заработавший кондиционер…

Где этот хваленый work-life balance, о важности которого он сам столько вещал на общих собраниях?

При мысли о румяном стейке на фарфоровой тарелке рот наполнился слюной. Имс облизнулся.

– Я знаю, – тонко улыбнулся Артур. – Я заказал столик в ресторане, и потом у тебя будет еще два часа до вечеринки, чтобы привести себя в порядок.

Черт, он совсем забыл про вечеринку!

– Столик в ресторане – это гениально, – согласился Имс. – Надеюсь, ты не боишься ездить на мотоцикле? Иначе по пятничным пробкам мы не успеем никуда. А свою машину заберешь завтра.

***

В подземном гараже Артур вдруг замялся, зачем-то потрогал пальцем красно-черный бок мотоцикла, заозирался.

– Что такое? – спросил Имс, протягивая ему шлем. – Не бойся, я буду медленно и осторожно.

– Буду ехать медленно и осторожно, – машинально поправил его Артур, повертел шлем в руках, будто не знал, что с ним дальше делать.

Имс хмыкнул.

– Ладно. Если ты настаиваешь – буду ехать. Садись.

Едва выбравшись из подвала на поверхность, пришлось остановиться.

– Артур, это что, твой первый раз?

Артур поднял забрало.

– Ты о чем?

– Первый раз на мотоцикле? С кем-то? – спросил Имс, даже не стараясь скрыть глумливые нотки в голосе.

Парень умопомрачительно смущался, а еще забавнее было то, как он пытался скрыть свое смущение.

– Артур. Надо держаться крепко, иначе слетишь, – поучительным тоном произнес Имс, чуть ли не по слогам. – Обними меня за талию, покрепче, не стесняйся. Я не хочу потерять тебя… где-нибудь по дороге, – добавил он невозмутимо, поправил шлем, отвернулся, взял артуровы руки за запястья и положил туда, куда считал нужным (и куда хотелось, не будем врать).

Поездка заняла всего двадцать минут.

Ресторан назывался «Павильон». Овальная лужа, на берегу которого располагался ресторан, называлась почему-то во множественном числе – Патриаршие пруды.

Пятничный вечер был душный, люди вокруг ползали, как сонные мухи, и ни Артуру, ни, понятное дело, Имсу, было невдомек, что официант Игорь страдает в жаркую погоду сужением сосудов.

И, как следствие, – легкими головокружениями.

Поэтому, когда метрдотель повел Имса и Артура к заказанному столику в углу у окна с видом на тенистый пруд, в глазах официанта Игоря слегка потемнело, рука его дрогнула, и маленькая хрустальная розетка, наполненная оливковым маслом первого отжима, грохнулась на паркет прямо под ноги Имса.

Остановиться никак не получилось бы. Резиновая гладкая подошва модных а-ля винтажных кед Имса поехала по маслу, как лезвие беговых коньков по льду, и судьба сулила уже Имсу минимум шишку на затылке, а может быть, и вывих локтя, если бы не вовремя подставленное плечо Артура.

Тут же началась суматоха: официант и метрдотель принялись извиняться, немедленно появилась уборщица и начала живо растирать масло дальше по полу, все загалдели, публика оживилась.

Имс заулыбался, махнул рукой, хотя больше всего хотелось что-нибудь пнуть. Или кого-нибудь. Чувствовал он себя почему-то весьма глупо. Сидеть у бархатной шторы и строить глазки сразу расхотелось.

Хотя надо было признаться честно: ощущение пальцев Артура на обнаженной коже локтя под коротким рукавом майки было приятным. Горячим. Да что там – просто обжигающим.