Внутри экипажа был обогреватель, и Ян слегка согрелся. Брэнст достал фонарь и светил Яну, пока тот снимал ботинки и массировал закоченевшие ноги, затем натягивал длинные носки и специальную обувь для длинных переходов. Он еще завязывал шнурки, когда экипаж остановился.

Похоже, им не надо было говорить, что делать, поскольку не было отдано ни одного приказа. Люди высыпали из снегохода в высокий, по пояс, снег, и быстро привязали к ногам снегоступы из медвежьих шкур. Первые двое уже отошли, привязав к лыжам горноспасательные повязки. На носилках были белые официальные надписи — без сомнения носилки тоже были краденые.

Ян пристегнул лыжи и быстро побежал за ними между деревьями, удивляясь, как они находят дорогу в снежной темноте.

— Постой, — сказал Брэнст, неожиданно остановившись, и Ян чуть не врезался в него. — Дальше тебе нельзя. Возьми вот это и жди здесь — он вдавил в ладонь Яна корпус коротковолновой рации. — Если кто-нибудь подойдет сюда и будет искать прорезь в проводке, не давай себя увидеть. Спрячься за деревьями, нажми на эту кнопку и скажи нам по радио, чтобы мы возвращались другим путем. Потом уходи еще дальше в заросли, а мы будем искать тебя с помощью радио.

Послышалось несколько металлических лязгов — это разрезали колючую проволоку. Затем тишина. Ян был один.

— Совсем один. Снег прекратился, но ночь осталась темной, луна была скрыта под густым облаком. Посты и колючая проволока исчезли во тьме по обеим сторонам; их присутствие отмечалось лишь полосой расчищенной земли. Ян отъехал под защиту деревьев, стал бегать вперед-назад, чтобы согреться, то и дело глядя на светящиеся стрелки часов. Полчаса и по-прежнему ничего. Он попытался угадать, как далеко они ушли, сколько времени это займет.

К концу тягучего часа нервы его были натянуты до предела. И он подскочил от неожиданности, едва не упав, когда из-за деревьев вырвались черные тени и отправились к нему. Олени. Они были еще испуганы, чем он, когда уловили его запах. Спустя почти девяносто минут опять объявились темные тени, и он уже схватился за радио, прежде чем увидел носилки, следовавшие за ними.

— Все прошло просто прекрасно, — хрипло сказал Брэнст, хватая ртом воздух. — Всем им пришлось пробежаться. Пистолеты не понадобились, обошлись ножами, разделись с полудюжиной подонков. Получай своего друга в полной сохранности, хотя они его немного отделали. Бери веревку и привяжи носилки.

Ян схватил веревку и перекинул ее через плечо, привязал к поясу и качнулся всем телом вперед. Носилки легко тронулись и заскользили на лыжах, и он перешел на ровный свободный бег, догнав и миновав остальных, шагавших на снегоходах. Ему пришлось замедлить ход и пристроиться за Брэнстом, шагавшим впереди. Несколькими минутами позже они снова были в снегоходе и погрузили носилки через кормовые двери. Двигатель заработал со сдавленным ревом, и они двинулись вперед, хотя последний из шедших еще забирался на борт.

— У нас по меньшей мере полчаса, а то и час, — сказал Брэнст, присасываясь к бутылке с водой, затем пуская ее по кругу. — Все стражники камер мертвы, а когда они это обнаружат, взорвется крыша.

— Но нужно побеспокоиться еще кое о чем, — вмешался один из мужчин. Послышался шепот одобрения.

— Мы подпустили огоньку к некоторым из бараков, — сказал Брэнст. — Это пока что отвлечет подонков.

— Не был бы кто-нибудь так добр развязать меня? — спросил человек на носилках.

Вспыхнул свет, и Ян развязал веревки, притягивавшие Ури к носилкам. Человек выглядел молодым — где-то за двадцать — черные волосы и глубоко посаженные глаза.

— Может кто-нибудь мне сказать, что случиться дальше?

— Вы пойдете со мной, — сказал Ян. — Вы умеете кататься на лыжах?

— Я катался. Правда, на водных лыжах.

— Это очень хорошо. Нам не придется спускаться с гор, лишь двигаться по пересеченной местности. У меня с собой одежда, которая вам понадобится.

— Это просто чудесно, — сказал Ури, садясь и дрожа. Он был одет лишь в серую тонкую форму заключенного. — Я бы сел на скамью, если бы кто-нибудь дал мне руку.

— Как? — спросил Ян, пораженный внезапным холодным ощущением страха.

— Свора подонков, — сказал Ури, падая на сиденье. — Решили, что я говорю недостаточно быстро, хотя у них был даже итальянский транслятор. Решили меня воодушевить.

Он оторвал ногу от ободранного настила и поднял ее. Она потемнела от засохшей крови. Ян наклонился с фонариком ближе и обнаружил, что на ноге вырваны все ногти. Как же он будет идти с такими ногами, тем более на лыжах?

— Не знаю, поможет ли это, — сказал Брэнст, — но люди, которые сделали все это, все мертвы.

— Ногам не поможет. Но меня это очень радует. Спасибо вам.

— О ногах мы подумаем. Что-либо подобное всегда могло случиться. — Брэнст вытащил откуда-то из-под одежды плоский металлический контейнер и открыл его. Он взял стерильный шприц и сорвал упаковку. — Люди, которые дали мне это, сказали, что один укол может убить боль на шесть часов. Никаких побочных эффектов. — Он ткнул шприцем в бедро Ури, острая игла пробила тонкую ткань, наркотик медленно вылился из капсулы.

— Спасибо всем, кто подумал об этом, — сказал Ури. — Пальцы уже немеют.

Ян помог ему переодеться; в раскачивающемся на рессорах снегоходе тряска прекратилась, когда они выехали на дорогу и поехали по ней. Впрочем, по дороге они следовали лишь несколько минут, а затем вновь свернули в глубокий снег.

— Впереди пост контроля Безопасности, — сказал Брэнст, — надо объезжать.

— Я не знал размера вашей обуви, — сказал Ян, — поэтому прихватил три пары ботинок разных размеров.

— Дайте примерить. Я обмотал пальцы бинтами, чтобы остановить кровь. Думаю, вот эти подойдут.

— В пятки сидят хорошо?

— Отлично. — Одетый и согревшийся Ури обвел взглядом круг глядевших на него мужчин, едва видимых в свете фонаря. — Не знаю, как и благодарить ваших людей…

— Не надо. Это доставило нам удовольствие, — сказал Брэнст.

Тем временем экипаж затормозил и остановился. Двое мужчин вышли в молчании, и снегоход завелся вновь.

— Вы двое будете замыкающими. Я буду вестись и позабочусь о том, куда девать эту штуку. Билл, я высажу вас в том месте, которое показывал на карте. После этого вы будете предоставлены сами себе.

— Я с этим справлюсь, — сказал Ян.

Ян перепаковал рюкзак, уложив три четверти веса в свой, затем повесил более легкий на спину Ури.

— Я могу нести больше, — сказал Ури.

— Возможно, если бы шли пешком. Но я буду счастлив, если вы удержитесь на ногах. А для меня тяжесть — не проблема.

Когда они остановились в последний раз, снегоход опустел. Брэнст обошел кабину, открыл кузов, и они спрыгнули на ледяную поверхность дороги.

— Вот тропинка, — сказал, указывая, Брэнст. — Съезжайте с дороги быстрее и не останавливайтесь, пока не окажитесь под деревьями. Счастливого пути.

Он поехал прежде, чем Ян успел произнести ответную фразу. Снегоход взревел, хлестнул назад душем из ледяного крошева, и он оказались одни. Затем они побрели по глубокому снегу под деревья. Ури держал фонарик, пока Ян, опустившись на колени, пристегивал крепления, затем принялся за собственные лыжи.

— Проденьте руку в петлю в петлю лыжной палки, вот так видите? Палка свисает с запястья. Опустите руку и схватитесь, так вы не потеряете палку. А теперь — движение, которое вам предстоит освоить, скользящий шаг. Когда скользите вперед на правой ноге, отталкивайтесь левой палкой. Перенесите вес и двигайтесь на противоположной лыжне с помощью противоположной палки. Вот и все, и так далее.

— Это… не просто!

— будет просто, как только вы возьмете ритм. Смотрите на меня. Раз… Раз… а теперь идите по следу этих гусениц, а я буду следовать сразу за вами.

Ури тяжело пошел вперед, и начал уже ступать уверенней, когда перед ними оказалась снежная целина глубокого леса. Небо над черными силуэтами деревьев светлело, и когда они вышли на поляну, Ян остановился, взглянул на луну, оседлавшую движущееся облака. Впереди была ясно видна угрюмая тень горы.