Они позаботились даже о том, чтобы захватить рулетки. Воспользовавшись сразу тремя, так что одна достала до нужного места. Двора, затаив дыхание, смотрела, как освобождают стену.

— Разобьете люк в стене за ящиками. Сразу же вслед за взрывами выбегаем. Мы должны оказаться в широком коридоре, который ведет к разблокированному входу.

Двора сама проверила запалы: все в порядке. Затем отбежала в зал, разматывая проволоку. Упала и тут же нажала на кнопку взрывного устройства.

В течение секунды после взрыва она думала о Сергуде-Смите, правду ли он сказал о том, что их ждет по ту сторону стены.

Потом времени на раздумье не осталось. Кашляя в облаке дыма и пыли, они пролезли в разбитое отверстие. Бегом. Удивление защитников, когда они появились с тыла: повернувшиеся головы, разинутые рты.

Это была резня. Тяжелые бункеры с тыла были открыты, с флангов не охранялись. Огонь и гранаты пошли в дело.

— Проходите, черный кот… Дверь открыта, — прохрипела она по радио. Из тыла появились солдаты. Генерал Блонштейн шел первым.

— Последняя цель — комната управления ракетами, — сказал он. — Следуйте за мной.

Они остановились возле входа в комплекс, тяжело дыша после подъема на третий этаж.

— Опустите оружие, когда будете входить, — сказал Блонштейн. — Нам не нужны повреждения. Я поговорю с ними, объясню, заговорю зубы, а вы потихонечку просочитесь к консолям управления. Помните, нам нужно захватить это место, а не уничтожить…

Его слова прервал удар небольшого взрыва, очевидно, в комнате через зал от них. Тут же в ту сторону обратились стволы дюжины винтовок. Дверь очень медленно открылась, и появился человек. Он привалился спиной к двери в поисках поддержки, одежда его была в крови.

— Сергуд-Смит! — сказала Двора.

— В высших кругах измена, — сказал шепотом Сергуд-Смит, медленно соскальзывая на пол.

— Они знали, — сказал адмирал Скугаард, завороженно глядя на опознавательные знаки вражеских кораблей. — Наверняка, они знали. Иного объяснения их присутствия в это время и в этом месте быть не может.

— Сергуд-Смит? — спросил Ян.

— Это ты рассказал мне, — в голосе Скугаарда не осталось ни следа тепла или человечности. — Ты прибыл ко мне с планом.

— И я сказал к тому же, что не уверен, можно ему верить, или нет.

— И это было. Мы заплатили за эту ошибку своими жизнями. Но, во всяком случае, мы хоть сможем увидеть, как это произойдет. Мне жаль солдат в транспорте.

— Мы будем сражаться? Мы не сдадимся?

Голодный гнев сменился на лице Скугаарда ледяной улыбкой.

— Нет, мы не сдадимся. Но, боюсь, у нас не осталось ни малейшего шанса на победу. У них как минимум втрое больше снарядов, чем у нас. Они просто раздавят нашу защиту. Пожалуй, все, что мы можем сделать — это отделиться от транспорта и попробовать прикрывать его отход до тех пор, пока он не окажется в безопасности.

— Это получится?

— Нет. Но в любом случае мы пойдем на это. Орбитальная механика здесь — слишком жесткая дисциплина, в этом не может быть сомнений. Они встретятся с нами, мы будем драться. Мы можем нанести им урон, но, скорее всего, и этого не будет. Они с нами справятся. Затем погонятся за транспортом и легко с ним разделаются.

— Мы можем изменить курс.

— И они тоже. Нам не уйти, можно лишь оттянуть конец. Если хочешь что-нибудь кому-нибудь передать, свяжись по радио со второй эскадрой…

— Как это все-таки обидно! Пройти такой путь, выиграть битвы на планетах…

— Какая может быть обида в отношении сражений? Обычно армии и флоты отправлялись в путь в сопровождении священников — причем священники были по обе стороны, и все молились, чтобы бог встал на их сторону. Один генерал говорил, что бог на стороне большего войска, и он был близок к правде.

К этому мало что можно добавить. Три боевых корабля против одного. Исход поединка не оставлял сомнений. Их орбиты слегка изменились, и два корабля стали расходиться. На орбите противника изменений не было. Скугаард указал на один из экранов.

— Они ничем не рискуют и не оставляют нам ни единого выхода. Если на этой скорости мы войдем в атмосферу, мы сгорим. Они знают, что мы должны затормозить, и насколько, и тогда встреча для нас окажется очень невыгодна, поскольку скорость наша будет меньше.

Спустя часы гнев уступил место апатии — отупение обреченных в камере, в ожидании приглашения на казнь. Ян думал о пройденном пути; хотя ему не хотелось умирать, он не видел другой дороги, не знал, какие бы мог принять ранее решения. Жизнь должна была быть такой, какой была, он не жалел, что ей предстояло закончиться чуть ранее, чем ему бы хотелось.

— Начинается последнее действие, — сказал Скугаард с мрачным скандинавским фатализмом в голосе, когда впереди что-то взорвалось. — Они выпускают первые ракеты с предельной дистанции, не надеясь попасть — просто потому, что знают: у нас нет выхода, и мы должны будем расходовать противоракетную защиту. Тактика изматывания.

Непрерывная атака вражеских ракет продолжалась, затем прекратилась также внезапно, как и началась.

— У нас осталось двадцать процентов резервов, — сказал Скугаард. — Что за кошки-мышки они затеяли?

— Радиоконтакт, — сказал оператор. — На вашей частоте, но излучение с земных кораблей. Они хотят поговорить с вами, адмирал.

Скугаард мгновение медлил, затем пожал плечами.

— Включайте.

На экране связи появилось изображение бородатого мужчины в полной форме Космических Сил.

— Я предполагал, что это можешь быть ты, Райзард, — сказал адмирал. — Зачем вызываешь?

— Предложить тебе наши условия, Скугаард.

— Капитуляция? Не думаю, что меня это устроит. В любом случае, вы все равно нас убьете.

— Конечно. Но ты можешь получить еще несколько недель жизни. Суд, военная экзекуция…

— Это выглядит обворожительно, но не очень привлекательно. И какие же уступки ты требуешь от моих кораблей?

— Корабль. Единственный. Тебя и твой "Даннеброг". В качестве памятника подавленному мятежу. Второй твой корабль, как я предполагаю, десантный транспорт, мы просто взорвем. Это тоже останется, как память о восстании.

— Райзард, можешь отправляться ко всем чертям со своими убийцами.

— Я так и думал, что ты это скажешь. Ты всегда был упрям…

— Один вопрос, Райзард, на правах старого однокурсника. Ты ведь был информирован о наших планах?

Прежде, чем ответить, Райзард медленно расчесал пальцами бороду.

— Сейчас уже не опасно, если я тебе отвечу. Мы в точности знали, что ты будешь делать. У тебя не было ни одного шанса. Информация поступала к нам с самого верха…

Шлепнув ладонью, Скугаард прервал связь.

— Сергуд-Смит. Галактика была бы лучшим местом, если бы еще ребенком…

Внезапно зазвенел предупредительный звонок, и тут же запульсировала красная лампочка. Скугаард развернулся и взглянул на экран.

— Ракеты с Земли, — сказал он. — Похоже, они очень заботятся о том, чтобы им ничего не грозило. Это большие ракеты с множеством ядерных боеголовок. Их нам уже ничем не остановить. Похоже, их не меньше дюжины. Выходят на внешнюю орбиту, будет здесь через несколько секунд… Но нет! Это невозможно!..

— Что? — спросил Ян. — Ты о чем?

Адмирал лишился дара речи, он смог лишь ткнуть пальцем в экран. Ян посмотрел и увидел пунктирный курс новой атаки, три вражеских корабля.

Ракеты вышли на цель, и в космосе полыхнули далекие разрывы. Но целью были не повстанцы.

Уничтожены были три нападающих корабля.

Ракеты были направлены на них, а не на повстанцев, прошли через защиту и мгновенно испарили их в аду ядерного взрыва.

Это было невероятно, но это произошло. В один миг поражение превратилось в победу. В наступившем зачарованном молчании адмиральский голос громыхнул, как колокол:

— Сигнальте, — сказал он с невольной дрожью в голосе. — Приступить к торможению. И приготовиться к посадке. Вражеский отряд уничтожен. Мы прошли!