Перелет к Планете Карсона занял почти месяц, несмотря на мощную тягу двигателя Хорста-Конрада. Элдрет продолжала ежедневно навещать Мистера Чипса, беседовала с Максом, а также играла в трехмерные шахматы. Юноша узнал, что, хотя Элдрет родилась на Терре, в Окленде, ее домом была Геспера.

— Папа послал меня на Терру, чтобы там из меня сделали воспитанную леди, но из этого ничего не вышло.

— Что ты имеешь в виду?

Девушка усмехнулась.

— Я не поддаюсь воспитанию, именно поэтому меня и послали домой. Тебе шах, Макс. Чипси! Поставь фигуру на место. Мне кажется, что эта маленькая чертовка подыгрывает тебе.

Макс все лучше и лучше понимал, что представляет собой Элдрет. Школа мисс Мимси была третьей, из которой ее исключили. Ей не нравилась Земля, хотелось вернуться домой, и в каждой новой школе Элдрет терроризировала всех. Овдовевший отец девушки твердо решил дать ей «соответствующее» воспитание. Однако Элдрет занимала выигрышную стратегическую позицию, навязывала свою волю, и наконец адвокаты ее отца на Земле умыли руки и отправили ее домой.

Сэм опрометчиво попытался шутить над Максом относительно девушки.

— Ты уже успел назначить день?

— Какой день?

— Ну-ну, брось, малыш! Все на корабле знают об этом, — может быть, за исключением капитана. Зачем обманывать старого приятеля?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Учти, малыш, я не завидую, а восхищаюсь. Я никогда не осмеливался проложить подобную траекторию. Однако дедушка твердил мне, что есть три способа преуспеть: потом, старанием и талантом; родиться в богатой семье или, наконец, жениться на наследнице миллионера. Из всех трех способов последний самый простой — эй, сейчас же перестань! — Сэм поспешно отскочил на безопасное расстояние.

— Сейчас же возьми свои дурацкие слова назад!

— Забираю, Макс, забираю! Я ошибался. Но мои слова были вызваны только восхищением! Признаю, восхищение оказалось ошибочным. Я прошу прощения.

Несмотря на свой гнев, Макс улыбнулся. На Сэма было невозможно сердиться. Он, конечно, большой плут, наверное и дезертир, и уж точно порядочный циник, всегда ищущий собственную выгоду, но — что с ним поделаешь. Сэм был его другом.

— Я знал, что ты шутишь. Каким образом мог я рассчитывать жениться, когда мы с тобой собираемся…

— Говори тише, — прошептал Сэм. — Значит, ты уже принял решение?

— Да. Пожалуй, это единственный выход. Я не хочу возвращаться на Землю.

— Молодец! Ты не пожалеешь об этом. — Сэм задумался. — Нам понадобятся деньги.

— Ну что ж, у меня есть деньги. Я не получал жалованье и могу обратиться к интенданту.

— Не говори глупости. Если ты попытаешься взять денег больше, чем требуется на карманные расходы, тебя просто не пустят в увольнение и ты останешься на корабле. Но не беспокойся, копи чаевые, все, что оставляет тебе толстяк-стюард, да и я кое-что достану. Теперь моя очередь.

— Каким образом?

— Есть масса способов. Можешь не беспокоиться, я беру это на себя.

— Ну что ж… хорошо. Скажи, Сэм, что ты имел в виду, когда сказал, — ну, предположим, я действительно захочу жениться на Элли; разумеется, у меня нет таких планов, она просто хорошая девчонка, а я не стремлюсь к семейной жизни, — но предположим? Почему у всех такой интерес к этому?

На лице Сэма отразилось изумление.

— Ты что, вправду не знаешь?

— Чего не знаю? Тогда зачем мне спрашивать?

— Не знаешь, кто она такая?

— Элли? Ее зовут Элдрет Кобурн, и она возвращается домой на Гесперу, она колонистка. Ну и что?

— Бедняга! Значит, она не рассказывала тебе, что является единственной дочерью его верховного превосходительства генерала сэра Джона Фитцджеральда Кобурна, кавалера ордена Британской империи и многих других орденов, имперского посла и постоянного полномочного представителя империи на Геспере.

— Неужели! Боже мой!

— Теперь понимаешь, малыш? Стоит тебе проявить хоть крохотную изворотливость — и ты станешь законным эмигрантом по крайней мере. Можешь выбрать любую планету, кроме Гесперы.

— Знаешь, Сэм, мне надоела эта болтовня!.. И все-таки она хорошая девушка.

— Это уж точно, — ухмыльнулся Сэм. — Как любил говорить мой дедушка, под лежачий камень вода не течет.

Эта новость расстроила Макса. Он знал, что Элдрет из зажиточной семьи — ведь она была пассажиркой, верно? Но огромное богатство не внушало юноше почтения, оставляло его равнодушным. Успех, которого сумел добиться его дядя, казался Максу куда более желанным. Однако мысль о том, что Элдрет принадлежит к самому высшему обществу и его, Максимиллиана Джонса, считают охотником за ее состоянием, стремящимся занять место в высшем обществе, расстраивала юношу.

Он решил положить этому конец. Начал Макс с того, что специально долго возился в зверинце по утрам и потом мог честно сказать, что у него не осталось времени для игры в трехмерные шахматы. Тогда Элли стала помогать ему. Во время игры, от которой теперь он не мог отказаться, юноша попробовал поговорить с ней откровенно.

— Понимаешь, Элли, думаю, тебе не стоит приходить сюда и играть со мной в шахматы. Другие пассажиры тоже навещают своих питомцев и могут увидеть нас. Они будут распускать сплетни.

— Ну и пусть!

— Элли, я говорю совершенно серьезно. Мы с тобой знаем, что в этом нет ничего страшного, но как это выглядит со стороны?

Девушка упрямо сжала губы.

— Неужели у меня будут с тобой такие же неприятности, как с мисс Мимси?

— Никто не запрещает тебе навещать Чипси, но будет лучше, если ты станешь приходить сюда вместе с одним из владельцев кошек или собак.

Элли хотела резко ответить, но сдержалась и пожала плечами.

— Ну хорошо, здесь все равно играть не слишком удобно. Отныне мы будем играть в «Бифрост Лаундж» по вечерам, после того как ты закончишь работу.

Юноша запротестовал, утверждая, что мистер Джиордан не отпустит его, но Элли перебила его:

— Пусть тебя не интересует мнение твоего босса. Я могу обернуть его вокруг своего мизинца, — и показала, как сделает это.

Представив себе огромного, толстого мистера Джиордана в таком положении, Макс рассмеялся. Однако, собравшись с мыслями, он выдвинул другой аргумент: членам экипажа не разрешается пользоваться гостиной для пассажиров.

— Это почему же? Я не раз видела, как мистер Дюмон пил там кофе с капитаном Блейном.

— Элли, ты просто не понимаешь, мистер Дюмон практически принадлежит к офицерскому рангу, и, если капитан хочет пригласить его в качестве своего гостя, это право капитана.

— А ты будешь моим гостем.

— Нет, не буду. — Юноша попытался объяснить Элли, что существуют строгие правила, запрещающие членам экипажа общаться с пассажирами. — Капитан очень рассердится, если увидит нас вместе, — и рассердится не на тебя, а на меня. А уж если заметит помощника стюарда в гостиной, отведенной для пассажиров, то выбросит меня прямо на палубу «3».

— Этого не может быть.

— Но Элли… — Макс пожал плечами. — Хорошо, я приду в гостиную сегодня вечером. Капитан, разумеется, не будет лично заниматься мной — это ниже его достоинства. Он просто пошлет мистера Дюмона, тот передаст мне капитанский приказ немедленно убраться из гостиной и займется мной на следующее утро. Пусть меня оштрафуют на месячное жалованье, если это убедит тебя.

Наконец Элли поняла, что он говорит правду.

— Но ведь это отвратительно! У нас все равны. Все! Таков закон.

— Да, равны, но только одни равнее других, — огрызнулся юноша.

Тут девушка встала и вышла. Максу снова пришлось успокаивать Мистера Чипса, но кто успокоил бы его? И юноша решил, что, чем быстрее наступит тот день, когда они с Сэмом исчезнут на какой-нибудь далекой планете, тем лучше.

Элдрет пришла на другой день, но этот раз с миссис Мендозой, влюбленной в своего чау-чау, на которого она сама очень походила. Девушка разговаривала с Максом вежливым безразличным голосом, каким принято разговаривать со слугами. Но едва миссис Мендоза отошла со своим питомцем в дальний угол, Элли быстро зашептала: