Впрочем, это не имело значения — Макс решил эту проблему давно, еще в то время, когда, став достаточно взрослым, захотел входить в дом и выходить из него, не спрашивая старших.

Он пробрался вдоль стены, нашел козлы, подставил их под окно своей комнаты, залез наверх и вытащил гвоздь, вбитый в оконную раму. Через несколько мгновений он уже был в своей комнате. Дверь, ведущая в гостиную, была закрыта, но Макс не решился зажечь свет: Монтгомери могло прийти в голову заглянуть в гостиную, и тогда он увидел бы полоску света из-под двери. Макс осторожно разделся и лег в кровать.

Сон долго не приходил. Наконец Макс начал засыпать, но тут его разбудил какой-то звук. Скорее всего это пробежала мышь, но юноше вдруг показалось, что рядом с кроватью стоит Монтгомери. С бьющимся от страха сердцем Макс сел в кровати.

Что же делать?.. Не через час, не завтра, а вообще. Как жить? Монтгомери не представлял для него угрозы — Макс не будет жить с ним под одной крышей. Но как быть с матерью?

Умирая, отец сказал ему: «Позаботься о матери, сынок». Ну что ж, он заботился о ней. Он каждый год сеял и убирал урожай, заботился о том, чтобы в доме была еда и немного денег, даже в те времена, когда бывало трудно. После того как умер старый мул, Макс одалживал упряжку у Макалистера и все-таки справлялся с делами.

Но хотел ли отец сказать, чтобы сын заботился о матери даже после того, как она снова выйдет замуж? Раньше такая мысль просто не приходила ему в голову. Отец просил заботиться о матери, и он выполнял обещание, данное отцу, хотя из-за этого ему пришлось бросить школу.

Однако теперь она больше не была миссис Джонс, она стала миссис Монтгомери. Неужели отец хотел, чтобы Макс содержал и миссис Монтгомери?

Нет, разумеется! Когда женщина выходит замуж, о ней начинает заботиться ее муж. Все знают это. И отец не согласился бы, чтобы его сын мирился с причудами Монтгомери.

Макс встал. Он принял решение. Оставалось решить, что взять с собой.

Собственно, взять-то он мог немного. Пошарив в темноте, юноша отыскал рюкзак, который брал на охоту, и сунул в него запасную рубашку и носки. Затем прибавил логарифмическую линейку дяди Чета для астронавигационных расчетов и кусок вулканического стекла, который дядя привез с Луны. Туда же Макс положил свое удостоверение личности, зубную щетку и бритву, принадлежавшую отцу, — правда, пользоваться ею приходилось еще не слишком часто. На этом «грабеж» закончился.

За кроватью одна доска в полу не была прибита гвоздями. Под нею Макс прятал немного денег. Он приподнял доску и пошарил внизу — пусто. Должно быть, мать отыскала тайник во время одной из своих экспедиций в комнату сына. Ничего не поделаешь, уходить все равно нужно; правда, теперь путешествовать будет сложнее.

Макс вздохнул. Нужно забрать еще кое-что… обязательно забрать… книги дяди Чета, которые, по-видимому, все еще стояли на книжной полке в гостиной, на стене, примыкающей к спальне. Но забрать их необходимо, даже рискуя встретиться с Монтгомери.

Осторожно и очень медленно Макс открыл дверь в гостиную и остановился на пороге, обливаясь потом от напряжения. Из-под двери, ведущей в спальню, все еще виднелась полоска света, и он заколебался, не в силах заставить себя двигаться. Юноша услышал, как Монтгомери пробормотал что-то и мать хихикнула.

При неясном освещении от полоски света под дверью Макс увидел, что у наружной двери навалена куча кастрюль и сковородок. Если бы он вздумал войти в дом с улицы через единственную дверь, раздался бы ужасный грохот, способный разбудить мертвого. По-видимому, Монтгомери предполагал, что мальчишка вернется, и надеялся задать ему хорошую трепку. Макс мысленно похвалил себя за то, что решил забраться в окно.

Медлить не было смысла — он стал беззвучно красться через гостиную, напоминая себе, что доска у стола скрипит, если на нее наступить. В темноте почти ничего не было видно, но юноша точно знал, где стоят заветные книги. Подойдя к полке, он осторожно взял их, стараясь не касаться остальных книг.

Вернувшись к двери, Макс вдруг вспомнил о библиотечной книге. И замер, охваченный внезапной паникой.

Неужели придется вернуться? Но на этот раз его шаги могут услышать — или Монтгомери вдруг захочет выйти из спальни, чтобы выпить воды.

Однако в представлении юноши потеря библиотечной книги была если не смертным грехом, то одним из самых постыдных преступлений. Он замер у двери, обливаясь потом и не зная, как поступить.

Наконец Макс принял решение — он снова повторил переход через гостиную, обошел скрипящую доску, но забыл, что рядом с ней находится такая же. Наступив на нее, юноша замер, затаив дыхание. Однако пара в спальне не услышала скрипа. Наклонившись через стереовизор, он начал обшаривать полку.

Когда Монтгомери осматривал книги, он поменял их местами. Максу пришлось ощупывать книги одну за другой, пытаясь отгадать названия на обложке.

Библиотечной оказалась четвертая книга, снятая с полки.

Макс вернулся в свою комнату, стараясь не спешить, хотя нервы были уже напряжены до предела. Сев на койку, Макс почувствовал, что самообладание покинуло его, и задрожал всем телом. Он не рискнул закрыть дверь своей комнаты и одеться, а осторожно залез на окно, отыскал кончиками босых пальцев козлы и беззвучно спустился на землю.

Башмаки были засунуты в рюкзак; он решил не надевать их, пока не отойдет подальше от дома, — от обуви могут остаться следы. Макс обошел вокруг дома и оглянулся. В спальне все еще горел свет. Он направился было в сторону шоссе, но тут заметил уницикл Монтгомери. Юноша остановился.

Если он пойдет дальше, то выйдет туда, где ходит автобус. Куда бы Макс ни повернул — налево или направо — Монтгомери сумеет настигнуть его на своем уницикле. Поскольку у беглеца не было денег и купить билет было не на что, приходилось полагаться только на быстроту своих ног.

Чепуха! Монтгомери не станет преследовать его в темноте. Он выругается, скажет: «Ну и черт с ним!» — и забудет о нем навсегда.

А вдруг мать заставит своего нового мужа отправиться на поиски? А что если Монтгомери не забыл обиды и захочет поквитаться?

Макс свернул в сторону от шоссейной дороги и пошел в направлении кольцевой электромагнитной трассы, соединяющей Чикаго с космопортом.

Ночь была — хоть глаз выколи, но Макс ловко двигался в темноте: в окрестностях фермы ему было знакомо все — каждый склон, почти каждое дерево и камень. Он не стал спускаться в долину и пошел по склону холма, пока не достиг выходного кольца, из которого вылетали поезда, перепрыгивая через долину. Здесь он наткнулся на дорогу, которой пользовались бригады, обслуживающие линию. Макс сел на землю и надел башмаки.

Дорога представляла собой просеку, проложенную среди деревьев; по ней могли двигаться тракторы, но для автомашин и унициклов она была непроходима. Она вела вниз через ущелье и поднималась к тому месту, где электромагнитная трасса исчезала в туннеле. Макс пошел по ней быстро и уверенно, походкой человека, привыкшего ходить по холмам.

Через семьдесят минут он вышел из ущелья и миновал входное кольцо. Вскоре Макс оказался рядом с направляющим кольцом у входа в туннель. Он остановился на безопасном расстоянии и задумался. Что дальше?

Хребет был здесь высоким, иначе вместо туннеля проложили бы глубокую выемку. Макс часто охотился тут и знал — чтобы подняться на вершину хребта, понадобится пара часов, и то в дневное время. Дорога для обслуживающего персонала уходила прямо в туннель, под направляющими кольцами. Если он пойдет по ней, то выйдет на другую сторону через десять-пятнадцать минут.

Макс никогда не заходил в туннель. Это было запрещено, что, впрочем, не слишком его беспокоило — все равно он уже нарушил правила, двигаясь по служебной дороге и подойдя так близко к зияющему черному входу в туннель.

Время от времени свинья, убежавшая с фермы, или какое-нибудь дикое животное забредали в туннель за несколько минут до того, как через него пролетал поезд. И всегда погибали, мгновенно и без малейших ран на теле. Однажды Макс заметил тело лисицы, лежавшее в туннеле в нескольких метрах от входа. Он быстро вбежал, схватил мертвую лисицу и тут же выскочил наружу. На ней не было ни единой царапины, но когда юноша снял с нее шкуру, то обнаружил под ней множество крошечных кровоподтеков. Несколько лет назад мчавшийся поезд застал внутри туннеля мужчину, пожелавшего побыстрее выйти на другую сторону хребта; на другой день обслуживающий персонал извлек оттуда мертвое тело.