— Она была волшебная? — поинтересовалась Мария, чтобы поддержать рассказ Фло.

— Конечно, — ответила девочка. — Она пришла к нам необычным путем. Просто появилась, и все.

— Нам нельзя рассказывать об этом, — сказал Саймон, и в его голосе прозвучали прежние угрожающие нотки. — Когда я увижу маму, я скажу ей, что ты все разболтала.

— А мне все равно, — заметила Фло. — Я люблю эту мертвую девочку и хочу рассказать о ней.

— Тогда расскажи, — произнесла Мария.

— Ну, она была как из сказки, — продолжила Фло. — С мягкими крылышками, кудряшками, с маленькими ручками и ножками. Она умела летать.

— Можно подумать, ты говоришь об ангеле, — заметил Саймон.

— Она и есть ангел, — сказала Фло.

— Да о чем вы оба говорите? — спросила Мария. — Разве это история с привидениями?

— Да, только она настоящая, — радостно сказала Фло. — И очень красивая.

— Очень красивая история с привидениями — чушь какая! — фыркнул Саймон.

— А кто была эта мертвая девочка? — спросила Мария.

— Еще одна дочка наших мамы и папы, — ответила Фло. — Она умерла. Ты ничего не знала о ней?

— Но у ваших мамы с папой не было других детей, — сказала Мария. — Только ты с Саймоном.

— Она тоже была! — настаивала Фло. В ее голосе звенело напряжение.

— Фло! — с отчаянием в голосе произнесла Мария.

Фло, взволнованная, помотала головой, зарываясь в подушку. Мария положила руку на ее влажный лоб, погладила девочку по волосам. Постепенно Фло успокоилась.

— Мы ее похоронили, все вместе, — сказала она.

— Детка, не было… — начала Мария, но тут по ее спине пробежала дрожь, как это всегда бывало, когда она слушала страшные истории — словно духи вырвались на свободу.

— Она права, Фло, — сказал Саймон. — Не было никакой дочки.

Мария поцеловала на ночь Фло, потом Саймона. Она сидела в ногах на постели племянницы до тех пор, пока дети ровно не задышали во сне. Потом вышла из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой. И тут она поняла, что Саймон лгал, когда говорил, что никакой дочки не было. Она ощущала леденящее душу присутствие третьего ребенка Литтлфильдов так явственно, словно сама держала его на руках.

Это чувство не покидало Марию несколько дней. Возможно, в попытке убежать от него она отправилась на остров Подзорной трубы. Отогнув полиэтиленовый тент, она обнаружила захоронение в том же состоянии, в каком оставила его в последний раз. Мария начала работать совком и жесткой кистью, фиксируя в дневнике все мелкие кости, амулеты и камешки. Она вспомнила советы Альдо о том, как лучше разгадать эту археологическую загадку, и с жаром взялась за дело. Прибегая к привычным исследовательским процедурам, Мария почувствовала себя далеко от островов Духов и детских страшных историй.

Она составила список предметов, обнаруженных в могиле:

стеатитовая чаша, диаметр четыре дюйма;

резец бобра;

сорок один фрагмент раковин, включая раковины морского гребешка, мидий, литорины и других моллюсков;

сорок шесть бусин из раковин, с просверленными в них симметричными отверстиями, вероятно, составляли ожерелье;

металлический диск;

наконечник для стрелы с зазубринами, длина два дюйма;

один скелет, женский, взрослый.

Не позволяя себе увлекаться самоочевидной версией о том, что индианка была убита стрелой в грудь, и пытаться расследовать причины этого убийства, Мария сосредоточилась на религиозных убеждениях индейцев пеко. Это было своего рода молитвой: она стояла на коленях, кистью сметала пыль с костей и размышляла о Котантовите.

Котантовит был главным богом племени пеко. Легенды гласили, что он живет в доме на вершине горы. На заре времен злые духи вызвали потоп: вышедшие из берегов озера и реки затопили всю землю, за исключением дома Котантовита. Многие птицы и животные спаслись, найдя прибежище в этом доме, и каждому из них он передал какое-нибудь божественное свойство.

Котантовит осушил землю. Сначала он сделал мужчину и женщину из камня, но они не понравились ему. Тогда он сделал других — из дерева. В дар от него они получили мудрость, храбрость и доброту. Каждый индеец должен был выбрать себе одно животное, птицу или рыбу — из тех, что получили какое-либо божественное свойство от Котантовита, когда спасались у него в доме — в качестве своего личного бога-покровителя, или Маниту. Это существо должно было оберегать индейца в его земной жизни и после смерти.

Невооруженным глазом Мария обследовала металлический диск и каменную чашу в поисках изображения птицы или рыбы — Маниту покойной женщины, который должен был сопровождать ее в трехдневном путешествии к Земле мертвых, где ей предстояло упокоиться на веки вечные.

Если женщина была воровкой, лгуньей или убийцей, ей предстояло блуждать по земле, не находя покоя. Вспомнив об этом, Мария, все еще решительно настроенная разгадать загадку этой могилы, почувствовала, как ее охватывает ужас — за индианку, за Софи и за третьего ребенка из страшной истории Фло.

Вернувшись домой, Мария разложила предметы, обнаруженные в могиле, на своем рабочем столе. Наплыв чувств, охвативших ее на острове, миновал, и теперь ей хотелось во что бы то ни стало разобраться, почему эта женщина была похоронена вдалеке от индейского кладбища. Мария наклонила к столу лампу на гибкой ножке и отыскала в одном из ящиков стола свою большую лупу.

Она осмотрела все предметы, обработанные вручную: дырочки во всех бусинах, через которые продевался шнурок, симметричные насечки на наконечнике стрелы, гладкую поверхность каменной чаши. Потом пинцетом взяла металлический диск и стала изучать его. При ближайшем рассмотрении она поняла, что диск был изготовлен из сплава, содержащего золото. Он был овальной формы и напоминал кольцо.

Сердцебиение Марии участилось. Индейцы пеко не знали золота. Если это действительно было ювелирное украшение, его могли приобрести у английских поселенцев. Она покрутила диск в руке, рассматривая его невооруженным глазом. На его поверхности были мелкие царапины.

Направив свет прямо на кольцо, Мария поднесла к нему лупу и подвигала ею взад-вперед, чтобы предмет стал четко виден. Царапины были неглубокие, еле заметные, тем не менее все одной высоты и ширины. Она не была уверена, но они напоминали чьи-то инициалы. Под ее увеличительным стеклом царапины складывались в буквы Ч.С.

Чуть позже Мария позвонила отцу Хоуксу, и он предложил ей приехать. Ей необходимо было поделиться с кем-то своей находкой, которая могла стать удивительным открытием. Рядом с ними на столе лежала книга «Сказки индейцев пеко».

«Что, если это был перстень с монограммой?» — спросила Мария. Она склонилась над отцом Хоуксом, который, сидя за своим столом, рассматривал металлический диск.

— Он ужасно тонкий, — ответил отец Хоукс. — Конечно, в то время в сплавы включали гораздо меньше золота, а никель и медь значительно износились.

Кончиком пинцета он прикоснулся к краям диска, и от него отвалилась зеленовато-черная крошка.

— Это однозначно не монета и не медальон, — сказал он. — Слишком выпуклый.

Мария указала пальцем на две точки, расположенные точно напротив друг друга, где края диска загибались книзу и сильно истончались.

— Думаю, здесь крепился ободок, — заметила она.

— Видимо, вы правы, — через секунду сказал священник.

— А инициалы? Они правда его?

— Мне кажется, что это Ч.С.

В своем воображении Мария немедленно обратилась к легенде об английском поселенце Чарльзе Слокуме, который влюбился в индианку, а ревнивый муж убил и ее и англичанина — до того, как тот смог перенести кладбище со Скво-Лэндинг.

— Я делаю не слишком далекоидущие выводы? — спросила она.

— Некоторые из этих легенд основаны на реальных историях, — ответил отец Хоукс задумчиво. Обрадованная тем, что он не отверг ее предположений, Мария продолжала:

— Что, если Чарльз Слокум видел, как индеец убил свою жену, и потом пришел за ее телом? Он мог увезти ее и похоронить сам — на острове Подзорной трубы.