Она приложила к его губам ладонь, словно старалась заставить его замолчать.
— Не надо говорить…
Он перехватил её руку и стал целовать пальцы — один за другим. Жанна не пыталась сопротивляться. Он молча обнял её и прижал к себе. Потом нежно коснулся губами её лба, бровей, щек, уха… Она сидела, покорно и безмолвно позволяя ему овладевать ею.
Рука Алексея скользнула по её спине. Под пальцами оказалась ребристая полоска молнии. Она тянулась от талии до самой шеи. Алексей потянул вниз маленькую висюльку застежки. Раздался еле слышный хруст раскрывавшихся зацепок. Жанна вздрогнула, словно приходя в себя от глубокого сна, и резко отпрянула от Алексея. В полумраке он увидел её глаза, темные, молчаливо укоряющие.
— Можно?
Голос его прошелестел едва ли сильнее, чем шуршала занавеска, раздуваемая легким сквозняком.
— Нет, не надо, — сказала она отчужденным стылым голосом.
Он резко потянул висюльку замка вверх, и молния без сопротивления задернулась. Жанна встала с дивана. Прошла к двери, щелкнула выключателем. Холодный электрический свет залил комнату, сразу убив очарование вечернего полумрака и развеял многообещающие надежды. Алексей от неожиданности на миг зажмурился.
— Все, я приготовлю чай…
Он вернулся домой счастливым: без победы, но с обретением.
* * *
Генерал Волков выглядел расстроено. Что-то не вязалось в его делах, но о таком подчиненным рассказывать не принято. Потому приходится прибегать к испытанному аппаратному методу — перекладывать свои трудности на чужие плечи. Именно этого ждал Богданов, когда шеф вызвал его к себе. Но генерал построил разговор иначе.
— Мы с тобой крупно вляпались в дерьмо с Турчаком. Вчера был у министра и сам понимаешь… — К удивлению Богданова Волков готов был разделить с ним вину за позорный прокол. — Сейчас важно срочно подкинуть начальству и общественности нечто похожее на успех. Такой, чтобы о нем забалабонила пресса… Министру это тоже необходимо.
Богданов понимающе склонил голову. Он и сам чувствовал, что момент для дивертисмента созрел.
— Сделаем, Анатолий Петрович.
— Надеюсь.
— Да, чтобы ты знал. Я уже несколько раз зондировал обстановку. Пора тебя представлять на генерала…
— Это вам решать, Анатолий Петрович.
— Если бы. Начинаю разговор, но в кадрах каждый раз что-то крутят.
— Я понимаю, дело непростое…
— Ничего, пробьем. Если доложим об успехе, будет очень кстати…
— Постараемся, Анатолий Петрович.
— Надеюсь.
Преступников в городе милиция задерживает каждый день. Несколько человек попадают в руки сыщиков уголовного розыска, нескольких отлавливают наряды патрульно-постовой службы, увеличивают число задержанных сотрудники автомобильной инспекции, подразделений борьбы с организованной преступностью.
Так из отдельных задержаний складывается общая цифра, которая затем учитывается статистикой.
Полковник Богданов прекрасно знал, что какими бы ни были общие итоги правоохраны, внимание начальства на себя обращают дела громкие, которые вызывают резонанс в прессе и обществе.
Сами собой подобные дела не возникают. Их надо уметь делать, выбирая в общем мутном потоке преступлений наиболее интересные по сюжетам и выигрышные по шансам раскрытия. Затем надо уметь подать их средствам массовой информации.
По утрам Богданов имел обычай просматривать суточную оперативную сводку происшествий, случившихся в городе. И сразу обратил внимание на сообщение, поступившее от одного из городских отделов внутренних дел.
«В 23. 20 нарядом милиции задержан гражданин Окороафор Икенна Кеннеди 1970 г. рождения, уроженец г. Лагос Республики Нигерия. Нигериец. Холост. Студент. Проживает по адресу: Украина, г. Донецк, улица Р. Люксембург д. 4 кв. 411. Ранее не судим. В Москве находится без регистрации.
Установлено, что г-н Окороафор в 20. 10 того же дня в Университете дружбы народов в доме 5 по ул. Миклухо-Маклая у неизвестного лица приобрел 8 (восемь) упаковок по 0, 43 г. с наркотическим веществом. Оперативно проведенная экспертиза по заключению № 1196 признала наркотическое средство, изъятое у г-на Окороафора, препаратом, содержащим героин.
Купленное средство задержанный хранил при себе, имея целью вывезти его для дальнейшей перепродажи. В 00. 10 следующего дня в момент приезда к дому № 22 по ул. Усиевича г-н Окороафор был задержан. Капсулы наркотика в виде шариков он держал во рту за щеками и в момент задержания их проглотил. В больнице Боткина в присутствии понятых задержанному была проведена эрофагогастродуаденоскопия и из желудка извлечены все 8 шариков…»
— Сережа, — Богданов вызвал своего помощника старшего лейтенанта Кривова. — Сегодня лихой нигериец должен быть у меня.
— Раз надо, — в решении подобных вопросов Кривов никогда не тушевался, — значит будет.
Экспансия порошка «белой смерти» — героина — в Москве ведется во многом черными руками. Черными не в переносном, поэтическом так сказать смысле, а в буквальном, поскольку этот промысел налажен и поставлен на поток выходцами из Черной Африки — нигерийцами. Их колонию составляют в основном студенты, прибывшие в Москву на обучение в Российский университет Дружбы народов.
Это учебное заведение было создано советским правительством в 1960 году для оказания помощи развивающимся странам в подготовке квалифицированных кадров с высшим образованием. По благому замыслу устроителей после прохождения курса русского языка на подготовительном отделении иностранные студенты переходили на основные факультеты — физико-математический, естественно-научный, медицинский, сельско-хозяйственный, инженерный. При создании университета, чтобы ярче подчеркнуть его интернациональную сущность, по большевистской традиции заведению присвоили имя Патриса Лумумбы.
Патрис Эмери Лумумба был первым премьер-министром независимой Республики Конго. До этого он возглавлял партию Национальное движение Конго, которая боролась против колониальной зависимости от Бельгии. В 1960 году Лумумбу отстранили от власти и позже убили. На родине память Лумумбы увековечили портретом на банкноте в двадцать макуту. В последующем деньги этой страны украшались только ликом более удачливого соперника Лумумбы — Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенды Ва За Банги — «могучего самца леопарда, оплодотворяющего нацию».
С 1971 года Конго стало именоваться Заиром.
Как и многое другое из того, что создавалось в СССР, правительство России в 1992 году реорганизовало Университет Дружбы, переименовав его в Российский университет Дружбы народов, отбросив при этом имя Лумумбы.
Готовясь к встрече с арестованным торговцем героином, Богданов попросил подготовить ему справку о стране, гражданином которой был господин Икенна Окороафор. И вот она лежала перед ним.
«Федеративная Республика Нигерия — государство в Западной Африке. Столица — Абуджа. Государственный язык — английский. Население чуть менее ста миллионов человек. В основном это представители народностей хауса, йоруба, игбо, фульбе, ибибио…»
Справка многого не дала, и Богданов отложил её в сторону. Нажал клавишу интерфона, вышел на помощника.
— Сережа? Давайте ко мне Икенну. — Выдержал паузу и добавил. — Ибибио его папу и маму…
Негр был худой, длинный узкоплечий с большой круглой головой, с приплюснутым носом и толстыми навыворот губами. Богданов едва удержался от смеха, когда на его вопрос зачем ему потребовались наркотики, дитя Черного континента ответило с непосредственностью хлопчика с полтавского базара:
— Та ось для сэбя покуповав маненько…
— Ты наркоман?
— Трохи е…
Подсобрав в уме все, известные ему украинские слова, Богданов выстроил их в одну фразу:
— Гарно, хлопчик. Ото мы тоби зараз рокив десять приваримо на просвиту. У Сибирь.
Правильно ли прозвучало на заграничном языке обещание припаять десять лет сроку на поумнение, Богданов не знал. Но негр его явно понял. У него задрожали колени. Что больше его испугало — сам срок или Сибирь, сказать было трудно, но эффект оказался достигнутым.
