Теперь, когда войдет в свое логово черный хищник, он, Сероглазый, не оцепенеет в ледяной неподвижности, безропотно отдавая медведю свою жизнь. Длинноволосая, уловив состояние своего друга, почувствовав его радость, тоже перестала бояться. Лицо ее скривилось в яростной, воинственной гримасе, и она громко выкрикнула:

— Та но!

Сероглазый поймал ее мысль: длинный сук, торчащий из развилки двух толстых веток, протыкает медведя насквозь.

Возглас Длинноволосой потонул в бешеном реве голодного зверя. Медведь ввалился в пещеру, на миг заслонив собой струящийся свет. Сероглазый крикнул во всю свою мощную глотку, стараясь перекрыть рев Дарующего Жизнь. Медведь остановился. Никогда еще пещера не встречала его так неожиданно. Никогда еще эти слабосильные двуногие охотники за объедками не осмеливались бросить ему вызов — ему, сильнейшему из хищников, не знавшему врагов.

Но растерянность зверя длилась не больше секунды, и в следующее мгновение разъяренный медведь оказался рядом с Сероглазым. Огромная когтистая лапа уже готова была разбить Сероглазому голову, но в этот момент подоспела Длинноволосая. Сокрушительной силы удар обрушился на загривок медведя.

— Ом! — крикнула девушка, и зверь обернулся. Удар не причинил ему вреда, он лишь на миг отвлек его внимание.

Лицо Сероглазого было перекошено яростью.

— Та но! — мысль девушки пронеслась у него в голове, и Сероглазый изо всех сил ударил медведя в бок своей заостренной огнем палкой, успев увернуться от могучей лапы. Копье до половины вошло в чрево зверя и моментально стало мокрым от крови.

Ошалевший от боли медведь заметался по пещере, выворачивая валуны; но ему никак не удавалось достать двух ловких, вертких людей. Наконец он загнал одного из врагов в дальний угол. Несчастное существо замерло в ожидании неминуемой смерти. Внезапно медведь почуял сзади стремительное движение, какую-то непредвиденную опасность, но ничего не успел сделать. На его загривке, вцепившись руками и ногами в густой мех, повис второй человек. Медведь взревел и встал на задние лапы, выпрямившись во весь рост и пытаясь сбросить с себя Сероглазого.

— Но! — крикнул тот, и парализованная страхом девушка вдруг увидела себя с огромным мужским орудием. Воля вернулась к ней. Она подняла кость и со всего размаха воткнула ее острым обломанным концом в открытое брюхо медведя, и сама проскользнула под его поднятыми лапами. Окровавленный зверь рухнул на землю, а два человека, выскочив из пещеры, спрятались за ближайшим выступом скалы.

Медведь еще пытался подняться и яростно ревел, но два точных удара, нанесенных ему маленькими двуногими падальщиками, оказались смертельными. Его рев постепенно затихал, превращаясь в хриплый вой, потом и вовсе стих.

Сероглазый и Длинноволосая осторожно вошли в пещеру. Громадная черная туша Дарующего Жизнь лежала неподвижно. Его влажная еще шкура пахла дымом и кровью.

Победители замерли, стоя бок о бок над трупом медведя. Их разум не мог охватить всего величия свершившегося события. Они не верили, что это грозное чудовище, уступавшее по силе только слону, лежит перед ними бездыханное, и что сделали это они сами. Сероглазый вспомнил давящее ощущение ужаса, которое он испытывал еще недавно при одной мысли о Дарующем Жизнь. Медведь всегда был для Семьи высшим существом, и пропасть, разделявшая Дарующего и людей, казалась непреодолимой. И вот он мертв. Как это могло произойти?

— Аа ва! — восхищенно проговорила девушка. Сероглазый, поймав ее мысль, увидел ночное небо, усыпанное звездами, ветер над рекой и языки пламени, пожиравшие медведя. Великий дух, Светящееся существо в конце туннеля вдохнуло в них невиданную силу и подарило им эту победу.

— Ом ва! — воскликнул Сероглазый. Соединившись, мы стали могущественнее всех! Отныне мы непобедимы!

Охваченные внезапной радостью, они вспрыгнули на тушу зверя. Их ноги по щиколотку утонули в густой черной шерсти. Ощущение было таким приятным, что Сероглазому вдруг вспомнилась картина из далекого детства: он, совсем еще маленький, лежит, уютно свернувшись, на коленях своей матери и прижимается щекой к ее теплому животу.

Радости больше не было. Тоска и отчаяние сдавили горло Сероглазого. Он лег на тело мертвого зверя и обнял его, уткнувшись лицом во влажный мех.

— Ма… — пробормотал он. — Да ма но… ма но… ом но… — Дарующий Жизнь умер… Он больше не будет кормить нас… Мы все погибнем!

Длинноволосая ужаснулась, увидев мысли своего друга: мертвые матери в пещере, пузатые дети с тонкими ручками глотают землю… Но вдруг среди этих картин отчаяния промелькнула забавная сценка: мальчик стоит на четвереньках у бурной реки; он рычит, подражая хищному зверю, влезает в воду и пытается схватить большую сверкающую рыбу.

Длинноволосая ухватилась за эту мысль, потому что в ней была надежда. Взяв своего друга за руку, она заставила его встать и сказала, показывая то на обгоревший заостренный сук, то на огненного зверя Сероглазого:

— Та-та! Та-та ва! — Ты могуч! Твоя сила подобна силе медведя!

Сероглазый поднял голову и удивленно и немного испуганно посмотрел на свою подругу. Его детская мечта — стать подобным Дарующему Жизнь — вспомнилась ему в виде вереницы ярких, величественных образов. И Длинноволосая, в лад его мыслям, протянула ему обагренное темной кровью копье и сказала торжественно:

— Та-та — да ма! — Ты — могучий медведь, Дарующий Жизнь!

Сероглазый взмахнул копьем. Глаза его светились счастьем победы. Ликующий крик вырвался из его груди:

— Ва! Та-та — да ма!

Подобно тому как брат, убивший Отца, сам становился Отцом, так и он, победив медведя, должен был стать Дарующим Жизнь.

Внезапно его захлестнула волна нежности к Длинноволосой. Он обнял ее, прижавшись к ней всем телом.

— Ма-ма… Ом… Да ма! — О прекрасная женщина, ты подобна самой жизни; мы оба, мы вместе — медведи, дарующие жизнь!

Потом они заснули, прижавшись друг к другу и положив головы на мохнатую лапу медведя. Во сне им явился Свет. В каждой руке у него была медвежья голова. Он водрузил эти головы им на плечи, говоря:

— Аа ва! Ом ва! Ом да ма!

Они проснулись лишь на следующее утро, радостные и полные сил. Длинноволосая лениво потянулась и сонным голосом позвала Сероглазого:

— Та-та!

— Ма-ма! — ласково отозвался Сероглазый.

— Хо ма.

Сероглазому тоже хотелось есть. Он встал и осмотрелся.

Взгляд его тотчас упал на тушу пещерного медведя. Девушка приподнялась и провела рукой по пушистому меху.

— У? — сказала она неуверенно. Может быть, это опасно — есть медведя?

Сероглазый на секунду замешкался, потом сказал решительно:

— Но! — и, подумав, добавил: — Ом да ма!

Девушка увидела: они с Сероглазым едят мясо медведя; вот у них вырастает густая шерсть, когти и клыки; с каждым проглоченным куском они становятся все больше похожи на Дарующего Жизнь. Они должны съесть его — соединить свою плоть с его плотью, и тогда уж точно они станут такими же могучими, как он. Пусть же прозрачный АА медведя сольется со Светом и сделает его еще ярче и сильнее…

— Аа да! — воскликнула Ма-ма, воодушевленная своей догадкой. Пусть вырастет великий Дух!

Сероглазый нашел два твердых камня и, усевшись поудобнее, принялся за работу. Уперев темно-бурый, полупрозрачный кремень в пол и придерживая его пяткой, он принялся наносить по нему резкие точные удары другим камнем — куском черного базальта. Откалывая от кремня узкие длинные пластинки, он постепенно заострял его край. Наконец рубило было готово.

Когда Сероглазый с орудием в руках подошел к медведю, он почувствовал мимолетную робость; казалось, вот-вот оживут его былые страхи перед чудовищем. Но Длинноволосая, подобрав с земли острые кремневые отщепы, уже сидела на корточках возле туши, выжидательно глядя на своего друга. Та-та справился с собой и одним ударом вспорол шкуру на брюхе Дарующего. Раз за разом углубляя разрез, он перерубил медвежьи ребра и добрался до внутренностей. Ма-ма тем временем ловко орудовала тонкой кремневой пластинкой, отделяя шкуру от мяса по бокам от разреза. Когда чрево медведя раскрылось, Сероглазый погрузил туда обе руки и выдернул сердце Дарующего.