Кэм по-прежнему был озадачен. Ключи дура уронила, но ведь у нее есть зубы и ногти.

– Значок на мне. В этом положении, вероятно, он отпечатался на вашей спине.

При других обстоятельствах Клер, наверное, улыбнулась бы, но сейчас ей было не до смеха. Она упрямо повторила:

– Покажите значок.

– Хорошо. Я встану, и вы повернетесь. Медленно.

Кэм поднялся на ноги, и она повернулась, продолжая оставаться на полу. На рубашке незнакомца действительно была металлическая звезда.

– Ваш значок не из магазина сувениров?

– Нет. Что еще показать? Удостоверение?

Клер кивнула и села. Все-таки приличнее, чем валяться на полу. Он сунул два пальца в карман джинсов и вытащил оттуда «корочки». Раскрыл их и наклонился. Это действительно было удостоверение. Фотография… Имя…

– Кэмерон Рафферти. Это вы?

– Я. Шериф Эммитсборо.

– О боже! – она вдруг расхохоталась. – Шериф! Ну тогда я китайский летчик.

Рафферти остолбенел. Он поднял фонарик и посмотрел на сумасшедшую повнимательнее, тем более, что она дала ему совет:

– Смотри получше! Да ты что на самом деле, Рафферти? Не узнаешь меня?

– Клер? Клер Кимболл? – теперь расхохотался он. – Вот это встреча!

– Вот уж действительно!

Кэм протянул ей руку и помог встать.

– Ну, добро пожаловать домой.

– Как ты здесь оказался, Кэм?

– Мне позвонили твои соседи и сказали, что слышали подозрительный шум. Вроде бы в ваш дом кто-то залез. Я и отправился ловить преступника… – он снова рассмеялся, вспомнив схватку на лестнице. – Ну как ты, Клер?

Они сидели на ступеньках с двумя бутылками пива, которое Клер – целую упаковку – купила днем во время блужданий по Пенсильвании. Расслабившись, она повела плечами и припала к горлышку. Пиво было теплое, а ночь прохладная. Какое восхитительное сочетание!

– Да вроде ничего, – ее взгляд опустился на значок на рубашке Кэма. В глазах молодой женщины запрыгали чертики смеха. – Шериф.

Кэм вытянул ноги и скрестил их.

– Насколько я понимаю, Блэйр тебе не рассказал о том, что Паркер теперь выращивает цветы, а я занимаю его место.

– Нет, – она сделала еще глоток. – Братья никогда не рассказывают сестрам интересные новости. Такой порядок.

– Я это запомню.

– Ну а где Паркер выращивает цветы? Неужели здесь? Я скорее поверю в то, что он перетоптал все клумбы в городе, узнав, что следующим шерифом Эммитсборо стал ты.

– Паркер выращивает цветы во Флориде, – Рафферти достал сигареты и предложил Клер. – Снял значок, собрал вещи и отправился на юг. Причем это произошло до того, как я сюда вернулся.

Он щелкнул зажигалкой, и Клер прикурила.

– Просто так взял и уехал? – удивилась молодая женщина.

– Да. Я узнал, что место вакантно, и решил предложить свою кандидатуру.

– Ты ведь работал в Вашингтоне?

– Да.

Клер оперлась плечом о перила. В ее глазах светился неподдельный интерес.

– Ты полицейский… Кто бы мог подумать, что Дикарь – Кэм Рафферти – станет шерифом в своем родном городе?

– Мне всегда нравилось совершать неожиданные поступки и удивлять людей, – он сделал большой глоток и посмотрел на Клер очень внимательно. – А ты хорошо выглядишь, Худышка. Очень хорошо…

Она сморщила нос, услышав старое прозвище. Оно хотя и не было таким обидным, как другие – Жердь, Струна, – которые ей доводилось слышать в юности, напомнило о тех временах, когда первый размер лифчика был пределом ее мечтаний.

– Почему это тебя так удивляет?

– Сколько тебе было, когда мы виделись в последний раз? Пятнадцать, шестнадцать?

– Около того.

«Это произошло осенью, после того как умер папа», – вспомнила Клер.

– Ты стала очень интересной.

На вкус Рафферти, она все еще была худощавой, но то, что нужно, у Клер Кимболл округлилось. Перемена разительная, но ведь она осталась сестрой Блэйра, и Кэм по старой привычке продолжал над ней подшучивать.

– Ты вроде живописью занимаешься или что-то в этом роде?

– Что-то в этом роде. Леплю.

И почему все думают, что художники – это только те, кто занимается живописью?

– Да, я знаю. Ты живешь в Нью-Йорке и как-то связана с искусством. Мне Блэйр говорил. Это что-то похожее на фигуры для фонтанов?

Она натянуто улыбнулась.

– Я занимаюсь скульптурой.

– Да-да, – он отхлебнул пива. – Я знал одного парня, он очень хорошо делал такие вещи. Одна фигура для фонтана у него была с рыбой наверху. С карпом, мне кажется. У карпа изо рта лилась вода прямо в чашу.

– О, понимаю. Отличная работа.

– Правда, отличная. Он выручил за нее кучу денег.

– Молодец. Я не работаю с бетоном.

Бесполезно. Клер поняла, что Рафферти, скорее всего, ничего не слышал о ее успехах.

– Наверное, вы здесь не читаете «Пипл» и «Ньюсуик».

– Мы читаем «Солдаты удачи». Классный журнал.

Рафферти смотрел, как она поднесла бутылку к губам и сделала очередной глоток пива. Да, сестренка Блэйра стала хорошенькой. Кто бы мог предположить, что застенчивая тощая Клер Кимболл со временем окажется такой привлекательной женщиной?

– Слышал, ты была замужем.

– Была. Недолго. А ты женат?

– Нет. Один раз подошло совсем близко к этому, но не вплотную, – он вспомнил Мэри Эллен и вздохнул. – Так что я старый холостяк.

Кэм допил пиво и поставил бутылку на ступеньку между ними.

– Хочешь еще?

– Нет, спасибо. Чтобы меня задержали за вождение в нетрезвом виде собственные помощники? Как поживает миссис Кимболл?

– Мама вышла замуж, – без выражения сказала Клер.

– Да что ты говоришь? Когда?

– Несколько месяцев назад. А как твои родители? У них по-прежнему ферма?

– Большая ее часть.

Даже сейчас Кэм не мог думать о своем отчиме, как о родном человеке. Бифф Стоуки никогда не заменял и не заменит ему отца, которого он потерял в девятилетнем возрасте. Клер смотрела вопросительно, и Рафферти пояснил:

– У нас тут выдалось несколько не очень удачных лет, и моим пришлось продать несколько акров земли. Могло быть и хуже. Старик Хобейкер, например, продал почти все.

Клер тоже допила пиво и поставила бутылку рядом с той, что уже разделяла их.

– Вот как… Когда я подъезжала к городу, думала, что здесь ничего не изменилось. Наверное, я плохо пригляделась.

– В Эммитсборо все по-прежнему. Кафе «У Марты», почта, магазинчики, Допперовский лес и сумасшедшая Энни.

– Сумасшедшая Энни? Она все еще ходит с мешком и собирает в него все подряд?

– Каждый день. Сейчас ей, наверное, шестьдесят, но сил на то, чтобы носиться по городу и его окрестностям, хватает.

– Дети над ней всегда смеялись.

– И сейчас смеются.

– А ты катал ее на своем мотоцикле…

– Я же говорю, мне нравится удивлять людей, – Рафферти потянулся и встал. На какое-то мгновение Клер показалась ему грустной. – Мне надо идти. С тобой тут все будет в порядке?

– Конечно. У меня есть спальный мешок, постель, какая-то еда и еще пиво и пепси в багажнике. Пока этого достаточно, а потом я найду пару столов, кровать и все остальное.

Он удивленно присвистнул:

– Ты останешься здесь?

– Да, останусь. По крайней мере на какое-то время. Вы не против, шериф?

– Да нет. Пожалуй, я согласен, – Кэм улыбнулся. – Но я-то подумал, что ты у нас проездом или у тебя какие-то дела с новыми жильцами.

– Ты ошибся. Жить здесь буду я.

– Почему?

Она нагнулась и подняла за горлышко обе бутылки.

– На этот вопрос так сразу не ответишь. Все непросто.

– Ну, наверное, у тебя есть на это причины, – Рафферти еще раз улыбнулся и стал спускаться по лестнице. – Спокойной ночи, Худышка.

Она вышла на крыльцо проводить человека, с которым провела свои первые часы в родном городе, хотя встреча была очень неожиданной. Подождала, пока Кэм сел в машину и выехал на дорогу.

«Причины у меня, конечно, есть», – пробурчала ему вслед Клер и только тут заметила, что все еще держит в руках пустые бутылки. Хорошо бы еще самой разобраться в том, что это за причины.