– Почему нет? Собрано достаточно много сведений. Мы уже знаем, что убийца использовал девятимиллиметровый автомат «узи». Баллистическая экспертиза показала, что до этого в преступных акциях оружие не применялось. Скорее всего оно прибыло с Ближнего Востока одним из последних транспортов. Преступникам удалось скрыться до того, как была объявлена операция «Перехват». Обнаружить их машину мы пока не сумели.

– Как я понимаю, у вас по нулям, – подвел итог Андрей.

– Отрицательный результат – тоже результат. Уже очевидно, что организовали нападение профессионалы. В их планы не входило попадаться на месте или быть обнаруженными какое-то время спустя. Работали чисто.

– Значит, ни фактов, ни версии?

– Версия – самое дешевое, чем в любых случаях располагает следствие. Мы отрабатываем их сразу несколько. Впрочем, наиболее вероятно, что вашего отца убили по ошибке. Охотились за кем-то другим, а вот не вышло…

– Мафия? – спросил Андрей. Полковник иронически хмыкнул.

– Мафия – модное слово. Мы избегаем такого определения. Более точно говорить об организованной преступности.

– Если ошибка, то за кем же они охотились?

Полковник поджал губы и посмотрел на Андрея пристально.

– Вы исключаете возможность ошибки? – спросил он. – У вас на этот счет какие-то сведения?

– Никаких. Просто стремлюсь выяснить, за кого они могли принять отца?

– Такая версия у нас есть. Служит в гарнизоне полковник Родионов. Насколько нам известно, он раньше проходил службу в Карабахе, в Степанакерте. Там шла война между азерами и армянами. Кому-то из них он не угодил. Потому именно бандиты одной из сторон и могли в него целить. А попали в другого… Вы служите на Дальнем Востоке?

– В Забайкалье.

– Для меня это почти одно и то же, – признался Джулухидзе и улыбнулся. – Почти на краю света… А вам, я думаю, лучше всего не брать в голову наши заботы. Спокойно возвращайтесь на службу и оставьте все дела нам.

– Я хотел бы задержаться, – сказал Андрей. – Чтобы присутствовать…

– Это ваше личное дело, – перебил его полковник. – Только учтите: я бы не хотел, чтобы вы как-то влияли на следствие. Найдем концы, возьмем виноватых – вам сообщат без промедления…

Андрей вдруг понял: за внешней доброжелательностью полковника, за его показным участием скрывалось лишь естественное желание чиновника, на котором повисла масса дел, отделаться от любого просителя, сплавить его подальше.

– В любое время, – заливался полковник, – приходите ко мне… Проинформирую лично… Сделаем все возможное… Главное – верить в успех.

Андрей встал:

– Благодарю за внимание, товарищ полковник. Что касается веры – не обещаю. Я – атеист…

Андрей шел по коридору к выходу, опустив голову и покусывая нижнюю губу. Ощущение собственного бессилия привело его в состояние безысходного отчаяния. Он готов был взорваться и крушить подряд все, что подвернется под руку. Навстречу ему двигался высокий мужчина в серых брюках и голубой безрукавке. Проходя мимо Андрея, он вдруг толкнул его плечом.

– Извините, – сказал Андрей машинально, подумав, что столкновение произошло по его собственной неловкости. Но тут же последовал новый, достаточно ощутимый толчок. Андрей резко обернулся, готовый сказать резкость, и встретился с парой серых улыбающихся глаз.

– Владик?! Черт! – сказал он растерянно и распахнул руки. – Ты как здесь очутился?

С Владиком Кольцовым они учились в школе с пятого по десятый класс и потеряли друг друга из виду, когда Андрей уехал в военное училище.

– Капитан милиции Кольцов, – представился Владик с нарочитой серьезностью.

– Обскакал! – воскликнул Андрей. – Извините, товарищ капитан, я с вами так фамильярно…

– Хорошо понимаете службу, товарищ Бураков, – в тон ему ответил Владик. Они порывисто обнялись, стиснув друг друга по-медвежьи сильно и горячо.

– Вот, был у вашего Джулухидзе, – сообщил Андрей.

– Почему у нашего? – удивился Владик. – Начальик УВД – достояние общенародное. – И тут же с другой, скорбной интонацией: – Знаю, что тебя сюда привело. И даже догадываюсь, что тебе сказал Джу-Джу.

– Даже так? – удивился Андрей. – Значит, результат нашего разговора можно было спрогнозировать?

–Сомневаешься?

– Нет, но все же… В чем дело?

– Это не коридорный разговор, – сказал Владик. – Зайдем ко мне, поговорим.

Он подхватил Андрея за талию и повлек за собой. У одной из дверей достал из кармана ключ, отпер замок и пропустил гостя в стандартный кабинет – с двумя столами, двумя шкафами, с массивным сейфом, разделенным на два этажа – верхний и нижний, и с одним окном, забранным мощной решеткой.

– Садись, – предложил Владик, выдвинул стул и смахнул с него рукой невидимую пыль. – Гостем будешь.

Андрей устало опустился на стул.

– Почему же мне Джулухидзе не сказал напрямую, что надеяться не на что?

– Ха! – Владик обозначил взрыв скептического смеха. – Кто же в нашей конторе рискнет расписаться в собственном бессилии? И Джу-Джу на такое тоже не способен.

– Почему?

– Да потому, дорогой, что он сейчас не столько служит, сколько балансирует на тонкой проволочке над пустотой.

– Не понял.

– А что понимать? Союза не стало. Границы открыты. Человеку нерусскому сейчас у нас трудно определиться, кому служить, что делать. С одной стороны, он вроде бы служит России, но что это за страна? Есть ли в ней власть, которая защитит его принципиальность и преданность державе? Может, выгоднее сочувствовать своим землякам, которые помаленьку скупают Россию, присваивают все, что можно, и одновременно стараются с ней окончательно порвать связи…

– Ты против грузинской самостоятельности? – Вопрос Андрея прозвучал испытующе.

– Нет, почему, пусть катятся куда хотят. Только чтобы была строгая определенность. Мне не нравится, когда словами о самостоятельности прикрывают повышение цен на самые кислые мандарины в мире и самое кислое вино.

– Понял. И что же полковник?

– Джу-Джу? Главное – он боится высказывать свое мнение столь же определенно, сколь я. И потому в сложных делах крутится как уж на лопате. С одной стороны, вроде служит закону. Обязан служить, во всяком случае. Потому как получает деньги. С другой стороны, закон сейчас настолько ослаб, что не защищает ни граждан, ни тех, кто ему служит. Это заставляет Джу-Джу опасаться копать глубоко. Чтобы не накликать на себя беду.

– Что ты имеешь в виду?

– Эх, Андрюша! Вспомни ростовскую историю…

– Убийство полковника Блахотина?

– Именно. Следствие тогда сработало четко. Выявили участников и пособников. Убийц даже удалось арестовать в Ереване. Но вывести их в Россию для следствия и суда армянские боевики не дали…

– Ты говоришь, будто и здесь та же компания.

– Не исключено.

– Предполагаешь? – спросил Андрей с подозрением. – Или есть основания?

– Или есть…

– Значит, надо гнать прочь таких деятелей, как ваш Джу-Джу! Сраной метлой! На кой черт занимает место?

– Как на кой? – шумно высказал удивление Владик. – Что ты понимаешь, скептик несчастный! Таких, как наш Джу-Джу, один-два на всю страну! Он лучший тамада в мире…

Владик встал, вознес вверх правую руку, словно держал в ней рог с вином:

– Благородный рыцарь Дон Алонзо собирался в крестовый поход. Он надел на свою верную супругу Донну Алисию пояс целомудрия, чтобы уберечь от соблазна измены, запер замок на поясе, а ключ отдал Дону Альварецу, своему другу. И сказал, садясь на коня: «Если не вернусь из похода, откроешь замок и освободишь плоть Алисии». Дав коню шпоры, Дон Алонзо поскакал к войску. Вдруг у ближних холмов его остановил громкий крик. За рыцарем вдогонку скакал Дон Альварец. «Мой друг! – возглашал он и махал рукой. – Ты оставил нам не тот ключ!» Так выпьем, друзья, за крепкий мужской союз, за мужскую верную дружбу!

Андрей скупо усмехнулся.

– Когда потребуется тамада, я буду иметь полковника в виду. Сейчас нужен хороший сыщик.