Я вздохнул, побежденный логикой его рассуждений.

– Прибереги красноречие для другого случая, Нэйтан. Ты тысячу раз прав, но я устал от этого книжного конвейера, мне обрыдло.

– Не хватает вдохновения? Не беда! Ты не первый. На Макколи теперь работают «литературные негры». Захочешь – найму для тебя лучших. Не волнуйся, писать они за тебя не будут, но помогут разрабатывать идеи, выстраивать сюжетные линии, оттачивать интригу.

– Я не о том, Нэйтан. Сколько можно бултыхаться в одном и том же болоте, готовить варево по одному и тому же рецепту?

– Тебе набило оскомину твое имя – Сэмюэль С. Сандерсон – или большая триада «Сантименты – Саспенс – Секс»? Она превратила тебя в успешного автора, позволяет каждый год зарабатывать миллион долларов!

– И что с того? Я написал один хороший роман – первый, а потом мусолил ту же историю, меняя только имена и географические названия…

– Бред свинячий! – перебил меня Нэйтан. – В каждой твоей вещи есть оригинальная интрига, все вокруг превозносят до небес твой творческий гений, твое воображение. Не забыл, что один роман даже экранизировали?

– Один из восьми! И фильм получился дерьмовый!

– Да, потому что режиссер был никудышный!

Мы вели сугубо бесполезный разговор. Я заключил договор с одним из крупнейших издательств страны и обязан был кропать романы, следуя раз и навсегда определенной бизнес-модели, покуда хватит сил и здоровья или не иссякнет интерес читателей. Но я хотел выговориться, объяснить простыми словами, что со мной не так.

– Я сто́ю больше, Нэйтан, и знаю это.

– Больше, чем миллионы долларов?

– Завязывай разговоры о деньгах! Я готов остановиться прямо сейчас – бабок мне хватит до конца жизни. Речь о литературе. Я могу писать великие романы.

– Что ты называешь «великими романами»? Интеллектуальные «размышлизмы», интересные разве что сотне читателей да паре яйцеголовых критиков?

– А почему нет? Нечего надо мной потешаться. Многие хорошие авторы выпускают по серьезной книге в год и имеют бешеный успех. Ты же сам любишь такую литературу, я точно знаю.

Нэйтан пожал плечами, закурил очередную сигарету, сильно затянулся и выпустил дым из ноздрей. Мне показалось, что он лихорадочно обдумывает план, способный нейтрализовать мои «настроения».

– Ну что же, пиши этот… это произведение, – наконец произнес он.

– Не понимаю…

– Сочиняй очередную вещь для издательства, а параллельно твори «Великую Книгу». Закончишь – издадим ее… под псевдонимом.

– Зачем? – изумился я. – Не хочешь сбивать с толку моих читателей?

Нэйтан чуть прикрыл глаза, как сытая рептилия, насупил кустистые брови и спросил:

– Тебе нужно больше правды и искренности? Понимаю – и уважаю. Но в таком случае как ты можешь даже думать о том, чтобы опубликовать под собственным именем текст в совершенно ином стиле? Если читателям понравится, ты решишь, что обязан успехом былой славе, а не качеству текста. Псевдоним, неизвестное имя на обложке застрахует тебя от сомнений.

– Рассуждение иезуитское, но справедливое.

– Ничего нового я не придумал. Псевдоним – верное средство, многие им пользовались. Эмили Бронте однажды даже «поменяла» пол – на обложке «Грозового перевала» стоит мужское имя Эллис Белл. Стивен Кинг подписывался Ричардом Бахманом.

– Да знаю я, знаю. Француз Ромен Гари писал романы под именем Эмиля Ажара и дважды получил Гонкуровскую премию. Борис Виан использовал множество псевдонимов.

– Ты уже приступил?

– Набросал несколько идей, – признался я.

Я действительно написал около пятидесяти страниц, начал три года назад и время от времени возвращался к тексту – когда ясно мыслил или был в таком отчаянии, что не мог сочинять очередную сентиментальную историю, хотя делал это на автопилоте. Я нашел все нужные слова, созрел эмоционально, но мне хронически не хватало времени, да и голова была все время занята другим.

– И какой же жанр ты выбрал?

– Это будет автобиография… автобиографический роман.

– Интересно. Выдумки на тему «о себе» сейчас не слишком популярны, но есть авторы, которые это умеют. – Нэйтан помолчал, прикидывая варианты, потом продолжил: – А ведь идея и правда отличная. Может получиться, если сделать все по-умному! Издадим под псевдонимом, посмотрим, как будет продаваться – если пойдет хорошо, напишешь еще пару книжек, а в подходящий момент соберем прессу и объявим, кто автор романов. Выйдет сенсация!

Нэйтан увлекся и воодушевился – наверняка представил себе заголовки в газетах, доход от продажи прав и другие выгоды, которые можно будет извлечь из нового проекта.

– А если мгновенного успеха не добьешься – мало ли что? – устроим утечку, и все узнают, что в новом жанре решил поработать… кто бы вы думали? Наш любимый Сэм Сандерсон! Изумление, шум, споры, скандал… успех. Но роман для Господина Издателя написать все равно придется, – будничным тоном добавил он.

– Понимаю… – Я на всякий случай изобразил смирение.

Он проводил меня до двери, положил широкую лапищу на плечо и сказал:

– Знаешь, в твоей реакции нет ничего удивительного. Человек всегда хочет не того, что имеет, но страстная тяга к переменам делит людей на две категории. Первую составляют те, кто всё бросает и отправляется на поиски… «чего-то другого». Почти все безбашенные идеалисты проигрывают, чувствуют неудовлетворенность, начинают ненавидеть окружающих, иногда даже сходят с ума. Очень немногие достигают цели… но какой ценой? Во вторую категорию входят благоразумники. Классное определение, верно? Моё! Так вот, эти, прежде чем очертя голову кинуться в авантюру, укрепляют позиции и подстилают соломку. Они знают: если ничего не выйдет, можно будет спокойно вернуться к отправной точке. Их жизнь четко распланирована, метания им не свойственны.

Я никогда не доверял рассуждениям, которые начинаются фразой «Люди делятся на две категории…». Теории, основанные на дихотомическом видении мира, убоги, ведь красота любой идеи кроется в нюансах и деталях. Нэйтан был человеком неглупым, но уж очень беспокойным, вот и придумывал всяческие псевдотеории, призванные доказать, что он – великий «человековед», умеет разгадывать знаки, интерпретировать туманные послания и разрабатывать победительные стратегии.

Я прекрасно осознавал, к какой категории – по классификации Нэйтана – отношусь. Я был из тех, кто всё бросил и всё потерял из-за иллюзорных ожиданий.

Следующая остановка – безумие…

Первый инцидент произошел, когда я дописывал девятый роман.

Придуманная история мне не нравилась, герои своими не стали. Я старался развить сюжет, сделать интригу позатейливей, разработать характеры – в надежде, что в какой-то момент они пробудят во мне интерес. Так мы углубляем отношения с новым знакомым, ожидая, что он раскроет нам тайны своей личности. Увы, магия не работала, и я был в унынии. На то, чтобы закончить рукопись, оставался всего месяц, а я выдохся и не мог усидеть дома, за компьютером. Приходилось прибегать к стимуляторам – тем самым, что помогают сконцентрироваться и возбуждают творческое начало. Если накатывала тоска, я пил.

Деннис заявился в неудачный момент – я никак не мог начать очередную главу.

Он налил себе выпить и спросил:

– Как идут дела?

– Плохо.

– То есть?

– История – барахло, герои – придурки…

– Понимаю…

– Что ты понимаешь?

Он пожал плечами, предлагая закрыть тему.

– Я знаю, что ты думаешь, – продолжил я. – Тебе никогда не нравились мои романы.

– А я никогда этого не скрывал. Сочинения твои я действительно не люблю, зато восхищен твоим маркетинговым гением.

– Маркетинговый гений… – раздосадованным тоном повторил я.

– Пока не осознаешь, что твои романы – продукт, а ты бизнесмен, будешь испытывать дискомфорт. Нужно оптимизировать процесс.

– Класс! Ты умеешь поднять настроение. Теперь я, оказывается, возглавляю предприятие. Возможно, мне следует получить сертификат качества.