Айртон хотел представить ее некоторым из родителей, но девушка остановила его жестом. Она посмотрела на детей.

— Кто даст звонок?

Вызвалось полдюжины мальчиков, в том числе и Хюг.

— Пойди ты, — сказала она Хюгу.

Раздался звук надтреснутого колокола.

— Прошу всех войти, — сказала твердо девушка и первая вошла в школу. Все последовали за ней.

— Поставьте два стула по бокам кафедры, — сказала она, и попросила Айртона и Берка сесть.

Потом села сама, и спокойно и твердо дала понять всем присутствующим, что она намерена заставить себе повиноваться.

Она обратилась к чувству чести горцев и, указав на ответственность людей, заботящихся об образовании, поставила попечителей перед необходимостью поддерживать ее.

Один из мальчиков начал вызывающе насвистывать.

— Пойди сюда, — сказала учительница.

Мальчик продолжал свистеть, как видно, решив не отступать.

Айртон встал, подошел к нему, подвел его к кафедре, и вернулся на свое место. Он хотел, чтобы учительница сама справилась с непокорным.

Мисс Фергюсон сошла с кафедры. Мальчик смотрел на нее с усмешкой, готовый дать дерзкий ответ на все то, что она скажет, хотя и посматривал с опаской на Айртона.

Она ничего не сказала.

Быстро и совершенно неожиданно для мальчика она ударила его по щеке.

— А теперь, иди на место, — сказала она.

Мальчик подумал минутку, но дома у себя он привык повиноваться. Он послушался и тут. Гул неодобрения пробежал по комнате. Многие родители открыто выражали свое неудовольствие; им казалось, что учительница посягает на исключительное право родителей наказывать детей.

Айртон посмотрел на своего старшего сына и потемнел, увидя его злой взгляд.

Учительница снова заняла свое место и, закончив свое обращение к родителям, попросила их оставить школу. Когда в комнате почти не оставалось взрослых, она хотела обратиться к школьникам.

— Я думаю остаться немного, мисс, — предложил Айртон.

— Спасибо, это лишнее. — ответила она — дети будут вести себя хорошо.

— Они у нас дикие.

— Для того-то вам и нужна школа.

Айртон встал и посмотрел на мальчиков и девочек, в особенности же на своих сыновей.

— Помните все, что я школьный попечитель. Советую вам вести себя прилично. Мисс Фергюсон, вы дайте мне знать, если не все будет в порядке.

— Если я не сумею справиться с школой, я буду сама виновата, — сказала она. — Все-таки, большое спасибо.

— Очень хорошо.

Не успел он выйти за дверь, как в школе поднялся форменный бунт. Учительница подошла к двери, и несколько мальчиков открыто стали смеяться над ней, думая, что, несмотря на ее смелые слова, она хочет вернуть Айртона. Но она заперла двери и спрятала ключ в карман.

— Теперь, — сказала она, — спасибо вам за эти крики. Покричите еще немного, чтобы я успела заметить, кто из вас порядочный, а кто нет.

Эти слова попали в цель. Если бы мисс Фергюсон говорила о хорошем поведении это вызвало бы смех. Но быть названными «непорядочными» — было очень обидно для мальчиков-горцев. Даже младшие Айртоны успокоились, старший ушел с родителями.

Одним словом, учительнице удалось взять школу в руки. А когда дети уходили, она сказала:

— Кто не придет в школу, покажет, что он боится придти. — Это тоже было удачно сказано, так как мужеству, как и чести, в горах придают большое значение.

Когда прошли первые несколько недель, всем стало ясно, что Айртон не ошибся в выборе учительницы. Она сама выросла в горах, понимала детей гор, а ее мужество вызывало удивление и располагало к ней.

Тем не менее в школе была группа недовольных с Айртонами во главе. Они не желали подчиняться и задались целью отравить учительнице жизнь. Они начали с простых школьных шалостей: протягивали шнур низко над полом, чтобы учительница споткнулась и тому подобное. Но потом они стали устраивать вещи похуже. Раз они намазали кафедру и стул учительницы смесью колесной мази и клея, и она испачкала руки и испортила платье. Эта история дорого обошлась Айртонам. Когда мисс Фергюсон увидела в чем дело, она подозвала всех мальчиков к себе, осмотрела их ногти и нашла под ногтями Олли и Уилли Айртонов предательские следы. Совершенно спокойно она велела двум старшим девочкам пойти в ближайший дом и принести лоханку, ведро воды и кусок мыла. Когда они принесли все это, обоим виновным пришлось вымыть испорченный передник мисс Фергюсон в присутствии всех учеников.

Это вызвало еще выходки со стороны Айртонов. Однажды на голову учительнице упал с дерева пучок колючек и сильно расцарапал ей лицо. Потом мальчики принялись стрелять в учительницу из-за кустов, чтобы напугать ее; пули падали на землю почти у ее ног.

Но она ни разу не обратилась за помощью к Айртону или другим попечителям; они знали обо всем, но не вмешивались, помня просьбу учительницы предоставить все ей самой. Тем не менее, всем начинало казаться, что надо что-то предпринять раньше, чем мальчики Айртоны зайдут слишком далеко.

С самого начала мисс Фергюсон заинтересовалась Хюгом, который очень прилежно занимался. Мальчику очень хотелось рассказать учительнице о своих научных занятиях, но он не решался.

На третьей неделе пребывания учительницы в Муравьиной долине, в ряде визитов ее к родителям учеников, очередь дошла до Сесилей, и она пришла к родителям Хюга. Берли Сесиль повел ее в шалаш и показал ей электрическую машину.

Хюг с гордостью пустил машину в ход. Она теперь шла очень легко, потому что мальчик постепенно вносил улучшения в ее устройство; вместо заменившего грабли грубого гребня, Хюг устроил двойной ряд иголочек, приладил к главному проводнику проволочку, на которой держались беличьи шкурки. В проводнике от иголочек получалось положительное электричество, а от шкурок — отрицательное.

Учительница с большим интересом осмотрела машину и задала Хюгу несколько вопросов, на которые он не сумел ответить. По вопросам ее было видно, что она мало знакома с электричеством, да она и не скрывала этого.

— Я не кончила средней школы, м-р Сесиль, — сказала она откровенно, — отец мой умер, оттого-то мне и пришлось так рано стать учительницей. Я все-таки знаю достаточно, чтобы сказать, что машина Хюга может принести настоящую пользу. Мне кажется, что она очень похожа на то, о чем мне на-днях говорил д-р Камерон.

— Что именно, мисс Фергюсон?

— Вы знаете, что м-с Берк, у которой я живу, больна.

— Да, она всегда была больная, сколько я ее помню. Говорят, что она не может спать больше часа подряд, и с криком просыпается в судорогах.

— Да, в этом роде. Д-р Камерон говорит, что лекарства ей не помогают, но электричество могло бы помочь.

— Как?

— Только третьего дня он сказал мне, что жалеет, что у него нет электростатической машины.

— Как эта?

— Что-то в этом роде, я думаю.

Хюг вмешался в разговор.

— Неужели я в самом деле мог бы помочь м-с Берк?

— Мог бы. Я хорошо не знаю, Хюг, дай мне еще раз посмотреть.

Девушка с нахмуренными бровями занялась осмотром механизма. Видно было, что она старается вспомнить то, чему ее учили в школе и согласовать свои познания в физике с тем, о чем мимоходом говорил ей доктор Камерон.

Хюг следил за ней.

— Дай мне снова попробовать это щекотание, Хюг.

Мальчик пустил машину и учительница взяла в руки проволоки, ведущие к положительному и отрицательному полюсам машины.

— Я не знаю, достаточно ли силен толчок, чтобы принести существенную пользу, — сказала она. — Но во всяком случае он настолько слаб, что вреда принести не может. А я знаю, что м-р Берк готов испробовать все, что могло бы помочь его жене.

— Пусть он привезет ее сюда, мисс Фергюсон, — сказал горец. — Попытка не пытка.

Девушка снова осмотрела машину и попыталась, основываясь на своих воспоминаниях, дать некоторые указания. Она посоветовала, чтобы под ножки стула, на котором будет сидеть больная, подложили куски стекла для изоляции, она, впрочем, тут же сказала, что не знает, что такое изоляция, — вероятно, она предупреждает утечку энергии.