Полное разоблачение хищника заняло немного времени.

Подгорному в Алма-Ате и его подруге в Новосибирске почти одновременно пришлось объяснить, откуда у них такое количество благородного металла.

Двенадцать килограммов золота возвратила государству группа алма-атинских оперативных работников под руководством Каражанова.

За эту операцию, с учетом других дел, проведенных так же умело, М. А. Каражанову приказом министра внутренних дел СССР было присвоено звание полковника милиции.

Мейрама Абдрахмановича, отличающегося пунктуальностью и даже педантичностью в работе, коллеги в шутку называют «грозой расхитителей». В общем же — это добрый и улыбчивый человек, отзывчивый и сострадательный, и ничего грозного в его облике нет. Он умеет понимать человека до конца и подойти к нему так, что официальная беседа, допрос кроме выяснения истины несет в себе еще и воспитательный заряд.

Как-то раз я спросил его, какие чувства питают его неутомимость, его неукротимость в работе, постоянное горение. Журналисты часто, когда пишут о сотрудниках милиции, связывают эту готовность отдавать себя без остатка работе с ненавистью к миру стяжателей и хищников.

— Ненависть, — чувство разрушительное, к тому же одностороннее, — ответил Мейрам Абдрахманович. — В жизни все сложнее. Мне кажется, не одна она помогает нам, сотрудникам органов внутренних дел, целеустремленно бороться со всякой нечистью, мешающей жить людям. К сожалению, профессия сталкивает меня далеко не с лучшими представителями рода человеческого и я, признаюсь, часто испытываю к ним жалость. Ведь в подавляющем большинстве мои «подопечные» — люди духовно ограниченные. Мир, лежащий за пределами сомнительных удовольствий, купленных на грязные деньги, им непонятен и неинтересен.

Нет, я не ошибся, выбирая себе дорогу, да и работать бы по-другому не смог.

Мне понятен взволнованный монолог Каражанова, потому что я хорошо знаю его послужной список.

За скупыми записями о наградах и поощрениях — множество волнующих историй, где есть все: схватка с вооруженным бандитом, ранения, раскрытие краж, убийств, разоблачение ловко замаскированных хищений. И чем сложнее дело, чем хитрее и изощреннее преступник, тем с большей энергией берется за дело Мейрам Абдрахманович. Так диктует ему честь и совесть коммуниста.

Едва ли есть авиамоделист, которому не знакома была бы фамилия Петра Максимовича Величковского. На радиоуправляемых моделях самолетов собственной конструкции он поставил пятнадцать мировых рекордов, официально зарегистрированных Международной авиационной федерацией. Обладатель четырнадцати Больших золотых медалей, пятнадцати всесоюзных дипломов первой степени, пятнадцати международных дипломов ФАИ, Петр Максимович отдал любимому виду спорта более тридцати лет жизни.

Биография его началась вполне заурядно. У его отчима была своя железная экономическая логика, и потому детства, каким мы его обычно представляем, паренек не видел.

С шести лет пас коров, а с тринадцати, когда был уже школьником, каникулы свои постоянно проводил в слесарных мастерских — работал подмастерьем.

Ему было пятнадцать лет, когда о нем впервые была опубликована маленькая заметка в газете «Пионер Казахстана». В ней говорилось о том, что электротехнический кружок 41-й алма-атинской школы — это лучший кружок и городе, руководит им не учитель, а ученик седьмого класса Петя Величковский.

После десятилетки, за год до Великой Отечественной войны, его призвали в армию и направили в авиационно-техническое училище. А в ноябре сорок первого Петр Величковский уже служил техником в боевом истребительном авиационном полку.

Когда командир полка узнал, что сержант Величковский — радиолюбитель, приказал ему немедленно заняться радиоустановками на самолетах.

Петр Максимович и не подозревал тогда, что будет с благодарностью помнить этот приказ всю свою жизнь — ведь это был первый реальный шаг к будущим мировым рекордам. А пока что ему, технику по радиооборудованию, имевшему довольно скудные знания и навыки радиолюбителя, приходилось туго.

Однако приказ надо было выполнять, причем в самые короткие сроки. И Величковский выполнил его. Более того, терпеливо обучал летчиков пользоваться новинкой, ломал голову над тем, как устранить шум в наушниках шлемофона, так раздражавший пилотов. Потом летчики привыкли к рациям и стали говорить так: «Радиостанция — это глаза и уши. Я увереннее лечу на боевое задание, потому что не чувствую себя одиноким».

А скромный наземный техник слушал, как переговариваются в эфире летчики: «Ветер-три, к тебе в хвост заходит мессер». «Я ветер-три, вас понял», — и сердце наполнялось радостью.

Полк, в котором служил Петр Максимович Величковский, входил в состав 303-й авиадивизии под командованием генерала Захарова. Французская эскадрилья «Нормандия» была придана этой дивизии. Прежде чем выпустить французских летчиков на боевые задания, их инструктировали. Каждый из них должен был сделать несколько полетов с инструктором на истребителе «ЯК», чтобы освоиться с новым для них самолетом. К сожалению, учебные двухместные «Яки» не имели на борту сигнально-переговорного устройства, с помощью которого инструктор и летчик могли бы в ходе полета переговариваться друг с другом.

Командир полка дал Величковскому задание — срочно сконструировать и изготовить такое устройство. В кратчайший срок задание было выполнено. Петр Максимович преодолел еще одну ступеньку к будущему мастерству. Приятно было видеть улыбающихся французских летчиков, сидевших в кабине самолета и свободно переговаривающихся между собой, в то время как мотор ревел на полных оборотах. Это устройство сыграло в то время важную роль в боевых действиях наших летчиков.

Через несколько лет после войны радиоприемник стал у нас непременной принадлежностью почти каждого жилища. Хорошие радиомастера были нарасхват. Фамилию Петра Максимовича в Алма-Ате знали многие. Слава не была преувеличенной. Вот какой любопытный случай произошел в 1951 году. Столичный кинотеатр «Алатау» получил комплект очень дорогой звуковой усилительной установки, которую, естественно, немедленно смонтировали в аппаратной.

Устройство работало слабо. Звук был прекрасным, если фонограмма была записана специальным образом, и отвратительным, когда киноленты были обычными. А когда начинали демонстрировать цветной фильм, сеанс превращался в пытку.

Пригласили на консультацию Величковского, который довольно быстро «поставил диагноз». А затем ввел в усилители добавочный каскад и откорректировал работу установки. Специалисты могли бы сравнить это будничное копание в проводках, разнообразнейших радиодеталях со священнодействием, потому что вслед за ним произошло настоящее чудо. Установка стала работать безотказно при демонстрации любого фильма, с любой записью звука.

Потом его знания и опыт понадобились коллективу одного из алма-атинских заводов. В том же году журнал «Радио» информировал своих читателей: «Радиолюбители П. М. Величковский и Ю. Н. Поповкин представили описание комплекта оборудования 500-ваттного радиотрансляционного узла, сконструированного ими и установленного на одном из алма-атинских заводов. Техсостав завода и комиссия, подписавшая акт испытания этого экспоната на 9-й Всесоюзной выставке творчества радиолюбителей-конструкторов, дали ему хорошую оценку».

Конечно, знали Величковского не только в Алма-Ате.

В 1952 году в украинском городе Сумы состоялись всесоюзные соревнования спортсменов-авиамоделистов. Тридцатилетний техник алма-атинского радиомагазина Петр Величковский впервые принял участие в таком представительном смотре. За год до этого он стал чемпионом Казахстана, впервые продемонстрировав на республиканских соревнованиях фюзеляжную радиоуправляемую модель самолета.

В Сумах его модель поднялась на высоту 970 метров, провела в воздухе 1 час 2 минуты 30 секунд и показала скорость на стометровой дистанции 29,2 километра в час.