Как-то Анна позвала свою подругу Настю в гости. И за чашкой чаю у них состоялся разговор. Насте казалось, что Анна преувеличивает, утверждая, что Славик негодяй, ей он казался самым обычным парнем.

— Хорошие в рай, плохие — в ад, — сказала Анна.

— Если ты о своем безбожнике, то он-то точно в ад, — сразу же отозвалась Настя.

— Славик не только безбожник, — засмеялась Анна, — он мерзавец первостатейный и вряд ли верит в бога. Такие люди верят только себе и сами себе отпускают грехи, находят любые оправдания. Он всегда будет прав!

— Да, подруга, ты права, — усмехнулась Настя. — Но я до последнего думала, что он одумается, я верила в него. Вы были очень гармоничной парой.

— Я не могла родить…

— Ну, пусть рожают ему теперь! — махнула рукой Настя. — Забудь! Ты — личность! Ты умная и красивая! Ты ни в чем не виновата!

— Я считаю, что и ад для Славика слишком хорош, — вдруг выдала Анна, чем насмешила Настю.

— Ты такая добрая, что готова человека, попользовавшегося тобой, использовавшего тебя, отправить в рай? — спросила она. — Ты серьезно?

— Нет, я считаю, что человек, предавший любовь, должен находиться между адом и раем. В таком подвешенном и неопределенном состоянии, в каком оказывается любящий его человек, которого он жестоко предал. А то в ад очень тривиально. Да! Заслужил, чтобы было плохо, и вот я здесь, мучайте меня, мучайте. Нет, уж! Ему место в неопределенности, в непонимании и томительном ожидании неизвестности. И тогда ему ад будет казаться счастьем. Он должен прочувствовать состояние отчаяния и неизвестности, боли и страха, в котором он оставил любимого человека.

Настя удивилась:

— Интересное предложение. Мечущаяся, неприкаянная душа? Да… это хуже всего. Все предатели должны быть там, это точно! И мужчины и женщины! Они достойны такого наказания.

— Так он и на том свете будет со своей профессионалкой! — ахнула Анна.

— А ты что? С ним хотела бы?

— Нет, конечно! Всё! Расчет окончен!

— Вот и я так считаю. Если орел — падальщик, то, как ни корми его свежим мясом, его на падаль всё равно потянет, — вздохнула Настя.

Анна взяла подругу за руку.

— Я понимаю, что это мне так вот не повезло, но есть нормальные мужики. У тебя вот муж — столько лет вы вместе. И, возможно, он тебя не чмокает в щеку ежесекундно, а выглядит суровым, но он тебя не предаст, как мой клоун.

— Тебя в детстве недолюбил отец, — сказала Настя. — Он не говорил тебе ласковые слова, не ласкал. Поэтому ты выросла женщиной с заниженной самооценкой. И любой ласковый проходимец мог вот так, запросто, зацепить тебя пустыми словами и воздушными обещаниями. Хотя я тоже поверила в чувства Славика и порадовалась за тебя, но сейчас понимаю, что нет у Славы ни стыда, ни совести. А у тебя, подруга, все будет хорошо, время всё вылечит, и сотри мерзавца из памяти.

Этот период, если человек не вошел в штопор злости, примиряет полностью с ситуацией. Отступает боль, становится легче дышать, меньше думаешь о человеке — что-то он сейчас делает? То есть постепенно становится всё равно. А самое главное, что приходишь к мысли, что это был не твой человек, раз он так с тобой поступил, что ты ошиблась. Иногда, но уже значительно реже, вспоминаешь о былом возлюбленном, все реже и реже. И уже приходит понимание того, кто он есть на самом деле. И самое главное, приходит полное осознание, что ты никогда не простишь его и этот человек не нужен точно. И сразу же боль отпускает… Этот человек больше не твоя любовь и не твоя проблема.

Что Анна могла бы сказать страдающим девушкам и женщинам, которых предали самым подлым образом?

— Вы не одни такие, дорогие мои. Оставайтесь в добром душевном равновесии с собой и окружающими вас людьми. Не озлобляйтесь и не замыкайтесь в себе, не мстите. Помните, что в вашей душе, политой кровью, еще возродится прекрасная птица Феникс и продолжится жизнь. А вот в душе негодяя, щедро политой вашими горькими слезами, уже ничего не вырастет, кроме чертополоха. На соленой, высушенной чужими слезами земле, извините, ничего не растет. Ну, может, колючка какая. А почему в его душе образовалась эти солончаки? Так это он же сам и постарался. Поэтому и жалеть его не надо. Отольются кошке мышкины слезки.

Игорь рос обычным пареньком, в меру хулиганил, очень любил спорт, активные игры. Он неплохо учился, ходил в музыкальную школу и покуривал в подъезде. Парень он был высокий, видный, встречался с девушкой Леной, был ей предан и счастлив, как любой человек, который испытал чувство первой любви. Он окончил школу, но думал только о Лене, поэтому в институт экзамены завалил. Тяжелый кирзовый сапог ударил по подснежнику первой любви — загремел Игорь в армию! Естественно, каждый парень думает о том, что его девушка ждет и должна дождаться, а как иначе? Это же — его девушка! У мужчин несколько собственнический подход к жизни — моя женщина, желательно без чужих детей, если ребенок — то только мой. Но жизнь и некоторые женщины вносят свои коррективы.

Лена писала Игорю письма, как положено, но где-то через полгода письма стали приходить все реже и реже, а затем и вовсе пропали.

Игорь разнервничался, он искренне решил, что с Леной что-то случилось, что у нее явно неприятности, а он далеко и ничем помочь не может. И ведь ни разу в голове не возникла мысль, что она забыла про него. Только тревога — что случилось? Раньше писала, а сейчас нет! Игорь позвонил своему лучшему другу Мише. Тот учился в институте, в армию не попал из-за проблем с сердцем.

— Мишка, привет! У меня к тебе просьба — зайди к Лене! У нее что-то случилось, она и не пишет, и не отвечает на звонки!

В трубке повисла неловкая пауза.

— А она тебе ничего не сказала? — спросил Миша. — Обещала же…

— Что? Что-то с тетей Галей? — испугался Игорь, имея в виду мать Лены, потому что та была пожилой женщиной, родившей дочь достаточно поздно.

— Нет… С Галиной Борисовной все в порядке, — ответил друг.

— Что у тебя с голосом? — поинтересовался Игорь.

— В общем, давай по-мужски, Игорек. Извини, старик, но мы с Леной встречаемся и любим друг друга. Мы переживаем, что так с тобой получилось, но так уж получилось. Лучше, если ты сейчас узнаешь от меня…

Миша что-то еще говорил ему, но Игорь его уже не слышал. Казалось, что вся кровь прилила к голове и заложила уши, чтобы больше ничего не слышали, и залила глаза, чтобы больше ничего не видели. Ярость обуяла его, дикая ярость. «По-мужски» — это бы дать в морду сейчас обидчику, расквасить бы ему нос. А на расстоянии-то хорошо предъявлять такие «предъявы».

Спокойно дослужить Игорю не удалось. Весь оставшийся год он прокручивал в голове внутренние монологи, представлял, как встретит их и отметелит Мишку — отведет душу. Трудно остаться в армии брошенным любимой женщиной. То есть в замкнутом пространстве, где и врагу в лицо не посмотришь, и новой девушкой не утешишься. С любой позиции как ни смотри, очень плохо человеку, которому плюнули в лицо, которого бросили и не дали возможности высказаться. Тебя словно испачкали нечистотами и не дают доступа к свежей воде. Девушка Игоря вот тоже струсила.

Но срок службы в армии не только длится и длится, он имеет обыкновение заканчиваться. Игорь вернулся домой повзрослевшим и примерно через неделю встретил «сладкую парочку». Причем специально их он не искал, нарвался случайно, жили все рядом. Лена была все так же красива, но словно чужая, а Михаил откровенно испугался. Игорь понял, что наконец-таки настал его час, что сейчас мечта о мести воплотится в жизнь. Сейчас он просто поговорит «по-мужски» с Михаилом и отведет душу.

Игорь замахнулся на Михаила, а тот даже уменьшился в размерах, сжавшись. Лена вдруг ринулась вперед, закрывая Мишу собой.

— Нет! Не надо, Игорь! У него же больное сердце! Это я! Я виновата перед тобой, меня и наказывай!

Но тут вступил Миша:

— О чем ты говоришь? В чем ты виновата? Не надо меня защищать! Я сам разберусь!