Женя смотрел на нее с большим любопытством.

— А у тебя есть талант актрисы. Ты знаешь об этом? Только не думай, что я, режиссер, пытаюсь соблазнить тебя таким допотопным способом. Я на полном серьезе, если бы ты в свое время развивалась бы в этом направлении, то могло получиться.

— Мне об этом уже говорили, так что я тебя не буду ни в чем уличать. У меня мама — профессиональная актриса, это ее гены играют во мне. И с детства мне прочили театральную карьеру. Но вот веришь? Никогда не хотела быть актрисой. Дело собственного выбора.

— Я понимаю… Ты слишком самодостаточна, чтобы примерять другие образы, — прищурился Евгений. — Я пропал…

— В смысле?

— Яна, ты безумно мне нравишься. Ты такая интересная личность. Чем дальше, тем больше.

— Так, может, мне это…

— Что?

— Быстрее встретиться с Кларой и уехать? — уточнила она. — Чтобы ты восстановился быстрее, а не пропадал. — Она покосилась на Евгения, наматывая прядь на палец, что выдавало в ней приступ волнения.

— Почему не хочешь остаться со мной? — в лоб спросил он.

— Я не знаю тебя… достаточно хорошо.

— Так узнай. Я готов на любой контакт.

— Я уже поняла… Это-то и пугает! Но как же я объелась! Там еще был обезжиренный творожок, чтобы не потолстеть, с ягодами свежими: красная смородина, малина, черника и ежевика. Его, может, еще съесть? Вдруг и правда выгонят и не попробую больше? — с тоской спросила она у Евгения.

— Обезжиренный творожок для того, чтобы не потолстеть? — переспросил он у Яны. — И это говорит человек, съевший яичницу из трех яиц с беконом и томатами, салат «Цезарь», салат из свежих овощей, бутерброд с икрой, бутерброд с красной рыбой, круассан с шоколадом, блинчик с джемом и пирожное-суфле?

Яна даже моргать перестала.

— А тебе что? Жалко? Ты, оказывается, подсчитываешь, что я съела! Буржуй! «Нет, я хороший, я просто наблюдательный!» — передразнила она его.

— Яна, извини, у меня фотографическая память! Ешь сколько хочешь! — засмеялся он.

И она побежала к буфету. Вернулась Яна с тем самым творожком с ягодами, который хотела попробовать, и с солидной порцией картошки фри с кетчупом, да еще захватила фруктово-ягодный салат с сиропом.

— Безобразие! В больнице подают такую вредную еду! Жареный картофель! Ужас! Они бы еще включили в меню чипсы, кока-колу и кукурузу! Кстати, тут, может, и спиртное наливают?

— Не думаю. Это уже был бы перебор. Да в Норвегии с этим строго — сухой закон! И кстати, проблема нации — алкоголизм.

— Прелестно! Просто прелестно! Хотя — где депрессия, там же и алкоголизм… Конечно, они идут рука об руку! В этом нет никаких сомнений! То есть в больнице не выпьешь? Хорошо, что хоть так, а то уж я думала, что здесь, не спросясь у остального человечества, открыли рай на земле. Поэтому ты здесь живешь? — уточнила она, начиная класть в рот ягоды с творожка.

— Я живу во многих странах мира, в основном в Европе, конечно, — ответил Евгений.

— Понятно. И кто же тебя захотел грохнуть, человек мира? — задумалась она.

— Я не знаю, — честно ответил Женя.

— Слушай меня внимательно. Я помогу тебе разобраться, — сказала Цветкова, выбирая из творога только ягоды и отодвигая тарелку в сторону. — Преступления совершаются из-за денег и от зависти, ну еще от страсти…

— А ты в этом так хорошо разбираешься? — насмешливо посмотрел он на Яну.

— Достаточно! — отрезала Яна. — Ты, как я поняла, богат?

— Есть такое…

— Наследники? — начала она допрос.

— Ты серьезно? — удивился Женя.

— Я разве шучу? Если ты умрешь, кому достанутся твои деньги? Это ясно? Только не говори, что не думал еще об этом. Если не думал, то подумай сейчас. Пока не поздно, — зловеще добавила она.

— Да тут думать нечего… Все достанется моему брату, — ответил Евгений.

— И конечно, он никогда не пошел бы на такое? — заключила Яна, облизывая ложечку.

— Ты не поверишь, но у нас прекрасные отношения. И мой брат весьма самодостаточная личность и тоже не нищенствует, — ответил Евгений.

— Но он не такой богатый, как ты?

— Не такой, — вынужден был согласиться Женя. — Я человек публичный, и гонорары у меня соответствующие, а Владимир Сальме — доктор. Он широко известен в медицинских кругах, профессор, врач-гинеколог. У него частная медицинская клиника и несколько филиалов в Европе. Специализируется на лечении бесплодия, ЭКО — это «ребенок в пробирке». Владимир уже осчастливил множество семейных пар. И ты думаешь, что он решил убить родного брата? Мы с ним — двойняшки…

— Да к тому же в детстве ты стал донором костного мозга для него… Ты его спас! Я знаю эту историю, мне рассказала Клавдия Ивановна, — задумалась Яна.

— Да, так и было… Я рад, что смог помочь ему. Не представляю жизни без брата.

— Просто индийский фильм, — вздохнула Яна.

— Назови как хочешь, но придется поискать другого кандидата. Вова исключается. Если бы ему были нужны деньги, я отдал бы ему все до копейки, и он это знает, — постучал себя по карманам Евгений, явно в поисках пачки сигарет.

— Хорошо, — принялась за чернику Яна, поясняя: — Очень полезно для глаз. Есть ли у тебя дети?

— Насколько мне известно — нет.

— Вот это правильный ответ. «Насколько мне известно», — похвалила Яна. — Тут неувязочка одна вырисовывается. Только что ты хвастался, что у тебя было много женщин. Разве можно быть уверенным, что нет наследников?

— Если так рассуждать, то тогда все может быть. Но мне такие факты из моей биографии неизвестны, я же сейчас говорю о том, что знаю, — ответил Женя.

— Вот! А когда тебя отправят на тот свет, сразу же всплывут наследнички с подтверждением в виде генетической экспертизы, — самодовольно отметила Яна. — Принеси мне еще кофе!

Евгений подчинился, а когда вернулся, Яна продолжила:

— Ты успешный режиссер. Завистников у тебя должно быть море. Коллеги, друзья, знакомые?

— Я не знаю… Честно, не знаю. Никто же не подойдет и не скажет в лицо, что он мне завидует… Да еще до такой степени, чтобы убить! Это обычно тайна.

— Какие же вы, мужчины, бесчувственные! Вот мы, женщины, сразу же чувствуем, если нам завидуют. Первые признаки: «Ой, какая ты сегодня красивая! Ой, какое у тебя колечко!» А спину покрывает липкий пот от завистливого взгляда и неискренней улыбки. А вы, мужчины, ничего не видите и не чувствуете. Но зависть вам тоже не чужда. Любите ведь приобрести то крутые часы, то дорогую тачку… — Яна осеклась под удивленным взглядом Евгения, который совершенно искренне заявил:

— А я даже не думал об этом. У меня много дорогих вещей, конечно, и позволить я могу себе многое.

— Например, арендовать целый самолет для нервнобольной тетки? — предположила Яна.

— И это тоже… Но никогда эти дорогие вещи не были предметом самолюбования или хвастовства. Это честно. Женщинам дарил дорогие подарки, если они этого заслуживали.

— Это так, — согласилась Яна. — Значит, завистники есть.

— Теоретически да…

— Куда же смотрит полиция?

— Тебя послушаешь, так меня убить — очередь стоит…

— Так и бывает, Женя! Не расслабляйся! Хотят, и многие! О завистниках тебе должен был задать вопрос следователь! — воскликнула она.

— Да спрашивал он, спрашивал. Но я, честно, ничего такого не замечал.

— Я бы на твоем месте не радовалась. Попытка-то может повториться, причем преступник затаится на какое-то время, а потом ударит, и на этот раз не промахнется. — Яна подула на кофе.

— Я думал об этом, но в несколько другом ключе… Находиться со мной рядом опасно, особенно тебе. Вот что получилось в машине. Ведь при попытке меня убрать могут пострадать и окружающие.

— Вот только не говори, что собираешься посадить меня в самолет и отправить домой. Я отсюда никуда не двинусь, пока сама не захочу, — сразу же отреагировала Яна.

— Как скажешь. Хотя… — задумался он.

— Нет!

— Я понял, понял, — успокоил ее Евгений.

— Меня хоть эта страна и приняла, прямо сказать, в штыки, но есть и положительные моменты. Вот, например, в больничке очень даже хорошо…