Этот раунд Яна проиграла, потому что щеки ее снова заалели.

— А возьмешь меня с собой? — вдруг спросил Евгений, словно не желая с ней расставаться.

— А тебе-то это зачем? Там люди, которых ты не знаешь… У тебя свои дела, у меня свои, — удивилась она.

— Я познакомлюсь с кем угодно, я коммуникабелен, — тут же ответил Женя.

— В этом я не сомневаюсь, но у нас там личные дела… — отвела она глаза.

— Я хочу поучаствовать во всем самом необычном, чтобы сполна почувствовать Россию, — ответил Евгений. — Я уверен, что обратился по адресу. Ты — самая необычная женщина, и все необычное кучкуется вокруг тебя!

— Сомнительный комплимент, — отметила Агриппина Павловна.

— Не думаю, что ты там, я имею в виду — на кладбище, почувствуешь Россию, — возразила Яна, насаживая на вилку малосольный огурец и с аппетитом отправляя его в рот.

— Да поезжайте вместе! Пусть парень съездит с тобой, и мне спокойнее будет за тебя, за дуру, — вступилась Агриппина Павловна.

— Там может быть страшно! — скорчила недовольную гримаску Яна. — Хотя ты говорил, что не из пугливых?

— Я справлюсь, — заверил он. — Я же прошел тест-драйв!

— Тогда я зайду за тобой… Не спи, — предупредила Яна. — И купи куртку потеплее. Это тебе не Париж, не Елисейские Поля. Сегодня ночью будет Россия, кладбище…

— Я понял и согласен на все, — легко кивнул Евгений, чтобы больше не раздражать Яну.

Евгений не был навязчив. Он быстро понял, что Яна хочет остаться одна и отдохнуть, попытался было помочь с посудой Агриппине Павловне, но был с позором выдворен с кухни. Это место она не уступала никому. Яна торжественно вручила ему ключ от своей квартиры, сказала, что если ему что-нибудь понадобится, пусть не стесняется и заходит. И Евгений был отправлен в квартиру Клавдии Ивановны вместо пятизвездочного отеля, но такой выбор он сделал сам, находясь в полном здравии и твердой памяти, об этом он тоже не должен был забывать.

— Ты когда начнешь оформлять на себя эту квартиру? Через полгода ты должна вступить в права, — спросила Агриппина Павловна, уже знавшая о завещании соседки снизу.

— Даже думать пока об этом не могу, странно все это как-то, — честно ответила Яна.

— Странно-то странно, а ты не виновата! Ты же у соседки ничего не просила? Да зная тебя, я уверена, что ты даже не думала о квартире! Вот в морге устроить день рождения или упустить лучшего мужчину на свете — это пожалуйста! Это для тебя! А корысти никакой у тебя точно нет! Под присягой бы повторила! Клава одинокая была, вот и завещала тому, кому сама захотела! А что в этом такого? Чего добру пропадать?

— Все ты правильно говоришь, я займусь, честное слово… Неделя-другая — и начну оформлять, — ответила Яна, выслушав пламенную речь своей домоправительницы. — Я знаю, что чиста, как слеза младенца.

— Вот и хорошо! Иди, отдохни, а то глаза красные, руки трясутся… Краше в гроб кладут! А ты собралась ехать с таким красавцем, значит, должна держать марку.

— Я постараюсь…

— Да ты уж постарайся, а то годы уходят, выглядишь черт знает как, — не стеснялась в выражениях Агриппина Павловна.

— Так я там и не выспалась… А, да ладно! Разбуди меня перед ночным дежурством, — попросила Яна.

— Ладно уж, иди… Разбужу! Куда мне деваться? — вздохнула домоправительница и отвернулась к раковине с посудой.

Яна обняла ее, поцеловала в затылок со смешным пучком с торчащими шпильками и пошла к себе в комнату отдыхать. Но перед тем как лечь спать, она включила ноутбук и набрала в поисковой системе «Евгений Сальме — режиссер».

На экран высыпало столько информации, что сон у Яны как рукой сняло. Прочитав несколько страниц, она узнала очень много интересного. Евгений оказался всемирно известной личностью. Он снял больше тридцати фильмов, многие из которых были удостоены престижных международных наград, в том числе в Каннах и на Венецианском кинофестивале. Мало того, два года назад один из его фильмов, «Бессмертные души», был удостоен премии «Оскар» как лучший зарубежный фильм. «Надо же, стыд-то какой, — удивилась Яна. — А мы с Агриппиной Павловной проявили полное невежество…»

Яна углубилась в чтение и выяснила еще много занимательных фактов. Оказывается, Евгений снимал в основном документальные фильмы. Художественные он стал снимать не так давно. Евгений был режиссером, сценаристом и часто сам снимался в роли ведущего. А фильмы его были… не о цветах и фруктовых деревьях.

Документальные ленты господина Сальме были о войне. Он вел репортажи из всех горячих точек планеты. Снимал и во время боевых действий, и после, привлекал внимание к проблемам беженцев, к разрухе, болезням, национальной вражде. Когда где-нибудь случалось землетрясение, Евгений немедленно оказывался в этом месте…

Он показывал миру то, о чем обычно не принято говорить — о сложных проблемах людей, оказавшихся в бедственном положении. Им было создано несколько благотворительных фондов для голодающих детей Африки, для больных СПИДом, беженцев и так далее. Именно после показа его фильмов любое дело сдвигалось с мертвой точки, люди обращали внимание на проблему, затронутую Евгением, и тоже начинали помогать, следуя его примеру. Половина гонораров уходила на благотворительные цели, а вторая половина — на то, чтобы снять следующий репортаж.

В кругу кинематографистов его считали странным и несколько не от мира сего, но господин Сальме жил обособленно и не собирался ничего менять в своем мировоззрении. Целью его жизни было помочь тем, кто в этом нуждался.

Яна невольно подумала о том, что вся его жизнь была предрешена с детства; с тех пор, как он был вынужден помочь своему брату, став для него донором, так он и продолжал самозабвенно помогать другим людям.

Она была ошеломлена, получив так много информации о Евгении. Он был личностью большого масштаба, его имя внесено в Википедию, и она безумно захотела узнать Женю поближе.

«А мы-то и не знали…» — сокрушалась Яна. Она вышла на кухню, чтобы поделиться новостью с домоправительницей.

— У нас в гостях был оскароносный режиссер! А мы и не знали! Лохушки мы с тобой!

Агриппина Павловна с большим трудом сфокусировала на Яне взгляд.

— И никакой он не остроносый! Очень симпатичный мужчина! — хмыкнула она.

— Ого! Ты бутылочку полностью оприходовала? — поняла Яна, взглянув на пустую тару.

— Вот думала — не заметишь! Думала, что уже спать будешь и не встречу тебя сегодня… А ты все оговариваешь, все тебе не так… Ну, выпила! И что? — с вызовом произнесла Агриппина Павловна. — Я себя чувствую плохо! Я лечусь!

— Я не оговариваю, тебе показалось. Я просто узнала, что Евгений — очень известный режиссер!

— И у тебя уже загорелись глаза! — покачала головой Агриппина Павловна. — Я же вижу…

— Он — потрясающая личность! Талантище с большой буквы и человек большой души! — воскликнула Яна.

— Это ты тоже узнала в этом «адском ящике»? — Так Агриппина Павловна называла компьютер.

— Потрясающая информация…

— Ты лучше позвони Асе! У нее проблемы! Она уже два раза звонила! — прервала ее восторженную речь домоправительница.

— Наверное, хотела назначить мне встречу, — предположила Яна.

— Вот-вот… Иди позвони! Встреча-то на кладбище! Тьфу! Какая гадость, — скривилась Агриппина Павловна. — Что в этом может быть хорошего?

Яна вернулась к себе в комнату и попыталась дозвониться до Аси, но подруга не ответила. Яна немного забеспокоилась, но легла и постаралась хоть немного поспать. Ведь впереди была ночь, а следовательно, одно щекотливое дело, которое необходимо было завершить. Отступать некуда. Да и с Асей не могло ничего произойти — ведь снаряд два раза в одно и то же место не попадает. Хотя бывает и по-другому…

Это уж точно был бы перебор, даже для ее ближайшего окружения. Яна вообще надеялась как можно скорее связаться с сыном Ричарда, Сергеем, и высказать ему все, что она думает о нем и о той нервотрепке, которую он приносит ее лучшей подруге. Беда в том, что Сергей чаще всего пребывал в таких местах нашей планеты-матушки, где обитали только дикие племена и отсутствовали какие бы то ни было виды связи, включая сотовую.