— Да, решительности тебе не занимать. — Мужчина стал серьезным. — И сообразительности тоже. Позвольте представиться — Евгений Сальме. А ты кто, прекрасная незнакомка?
Яна удивилась:
— Ты? Это правда ты?
— Я… Показать паспорт? — похлопал себя по карману мужчина.
— Не надо… Но…
— Что? — Он не понимал, почему она так растерялась.
— Я не думала… Вернее, мне казалось, что это будет человек, плохо говорящий по-русски… — стала оправдываться Яна.
— Это мой родной язык, — улыбнулся Евгений.
— …низенький и толстый… — продолжала Яна.
— Ну, извини, что не оправдал твоих надежд. — Евгений засмеялся.
— …в старомодном плаще и нелепой шляпе в клеточку… — не могла остановиться Яна.
— Прости. Если можешь, конечно, — развел он руками. — Предпочитаю спортивный или классический стиль в одежде. Шляпы не ношу.
Яна покраснела.
— Я тут… Я же вас и встречала! — обрадованно сообщила она.
— Я понял уже! Очень оригинальный способ, — покосился он на скрученный плакат в ее руках.
— Я торопилась… Мы незнакомы… Купила календарь… А что? — перешла она в наступление. — Цель-то достигнута! Вы… Ты нашелся!
— Тебя трудно было не увидеть! Я понял… Хорошо, что на календаре не негритянки, — сказал Евгений, широко улыбаясь.
— Это точно! — хихикнула Яна.
— Я общался с Клавдией Ивановной, знал, что она женщина преклонных лет, и был несколько удивлен…
— Я ее соседка. Яна Цветкова.
— Очень приятно. Я…
— Я знаю! — оборвала датчанина Яна, хватая его за руку и устремляясь к выходу из аэропорта.
На Евгении были темные джинсы, дорогие кожаные ботинки, черная трикотажная водолазка и темно-коричневая легкая куртка с эмблемой какой-то фирмы на нагрудном кармашке.
— Ты легко одет… Это в Дании, наверное, в марте уже весна.
— А здесь холодно? Сейчас в Европе аномально теплая температура. Просто жара! Все-таки я уже забыл, что такое суровый русский климат, — вздохнул он.
— У нас в марте еще зима, порой холода продолжаются до середины апреля, да и климат с каждым годом становился все холоднее — уж и не знаю, в чем причина, версий много. Все суровее и суровее… — ответила Яна. — Каждый год по-разному, как повезет.
И тут она услышала:
— Глянь-ка, все-таки сняла клиента…
Она оглянулась и увидела двух теток. Одна была тощая и нескладная. Пряди коротких светлых волос уныло свисали вдоль впалых щек. Тоскливые носогубные складки, морщинистые веки… Вытянутая физиономия этой женщины напоминала морду афганской борзой. Ее приятельница, маленькая и круглая, была похожа на не слишком надутый воздушный шарик. Сначала Яна хотела бросить в ответ что-нибудь грубое и резкое, но внезапно остановилась, подошла к обидчицам, вынула из пальцев одной незажженную сигарету и бросила в ближайшую урну. Оторопевшие женщины не нашли что сказать в ответ. Яна мило улыбнулась и с большим чувством изрекла:
— Счастья вам, милые дамы! Большого женского счастья! Надо быть добрее друг к другу! А зависть — плохое чувство! — Она подхватила Евгения под руку.
Тетки окаменели.
— Ты знаешь, Женя… — сказала Яна. — Можно я тебя так буду называть? Мне как-то сложно бывает потом с «вы» переходить на «ты».
— Так ты и начала. Так что продолжай.
— На «вы», мне кажется, только в России принято, а в Европе иначе…
— Я — русский. У меня двойное гражданство, я сохранил российское.
— Это неважно… Дело в том, что у нас в стране жуткая ситуация… На одного свободного мужчину приходится десять свободных женщин, и все хотят… — вдруг сказала она.
— Хотят? Чего? — В его темных глазах промелькнуло подобие усмешки.
— Того самого, Женя, того самого… Конкуренция — жуть! А если ты еще страшная как крокодил, как эти вот две особы, шансов — ноль! Мне их так жалко! — Яна честно посмотрела Евгению в лицо, и он прыснул со смеху.
— Как эти две? — повторил он. — А я-то решил, что ты…
— Ангел? Ошибаешься! Жизнь закалила меня! — вздохнула Яна.
Они вышли из здания аэропорта, и ее спутанные пряди волос, выбившиеся из небрежно заплетенной косы, развевались на ветру.
— В борьбе за российских мужчин? — уточнил Женя.
— Нет, тут я уже сошла с дистанции. — Яна старалась придержать волосы рукой.
— А что так? — усмехнулся он.
— Возраст! — вздохнула Яна, снова вызывая у Евгения смех.
Она строго посмотрела на нового знакомого:
— Смешинка в рот попала?
— Извини… Если бы я знал, что здесь существует такая проблема, давно бы вернулся на родину.
— Не сомневаюсь. Тут ты пользовался бы популярностью, — хмуро кивнула она.
— Да я и в Дании не загнил, — ответил Евгений, продолжая веселиться.
— Не сомневаюсь, — нервно повела она плечиком. — Мне бы помыться после кладбища… Ой? Я это вслух сказала? Кстати, а где твой багаж?
— Багаж? Вот… — показал Женя на кожаную сумку.
— И это все?! — искренне удивилась Яна.
— Все…
— Ты даже чайку не попьешь? — уточнила она.
— Не понял?
— В смысле, на один день? — Яна подумала, что хоть он и все понимает и хорошо говорит по-русски, но ей все равно будет с ним тяжело.
— А, ты об этом… Яна, у меня всегда с собой кредитные карточки, и английский — второй родной. Никогда не беру много вещей. Все, что мне нужно, я приобретаю на месте.
— Странная тактика, то есть — неэкономная. Ну, да ладно… Куда тебя устроить на ночлег? К себе не возьму! — сразу же предупредила Яна. — Хотя… слушай! Я же могу поселить тебя в квартире Клавдии Ивановны! У меня ключи есть. Тем более что ехал ты к ней…
— А Клавдия Ивановна не будет против?
— Она? Нет… Женя, не волнуйся, но Клавдия Ивановна умерла, ей теперь вообще все равно! — ляпнула она.
— О, Дева Мария! Когда? Как это произошло? — ахнул он.
— Ой, извини, что без подготовки! Совсем недавно… Так получилось, что я оказалась последней, с кем она успела поговорить перед смертью, и она рассказала о тебе, о том, что ты хочешь приехать. Телеграмму тоже получила я и вот решила встретить…
— Как жалко! Я так хотел ее увидеть… Мы разговаривали по телефону, мне показалось, что это была очень милая женщина, — искренне опечалился Евгений.
— Она и была милой, доброй и безобидной, — подтвердила Яна. — Так поживешь у нее в квартире?
— Ты сказала, что ты ее соседка? Значит, ты живешь рядом? — Евгений ответил вопросом на вопрос.
— В этом же доме, этажом выше, — сказала Яна, не совсем понимая, что это может изменить.
— Тогда, если пустишь, я с удовольствием.
— Поехали! — кивнула она. — Может, я хоть сейчас доберусь до дома и наконец-то помоюсь. Извини, к тебе это не имеет никакого отношения! Это личное!
— Проблемы? — поинтересовался Евгений.
— Не у меня… Там, у друзей… Они сейчас на кладбище…
— Ого! Тоже? Здесь что — все умерли? Почему?
— Они живы… Но кто-то похоронил моего знакомого, хотя он и жив. Долгая история, и тебе не надо во все это вникать! Бежим к стоянке такси!
— Я заказывал для себя автомобиль, — пояснил Евгений, осматриваясь. — Мне сообщили его номер…
— Трансфер?
— Угу… А вот он! — обрадовался Женя, и они подошли к черному, представительского класса «мерседесу».
— Ого, — оценила Яна, вдруг сообразив, что именно на таком ездил ее Ричард.
— Господин Сальме? — Водитель выскочил из машины и засуетился. — Садитесь, пожалуйста.
— Яна, назови ему адрес, — попросил Женя.
Они уселись на мягкие сиденья.
В машине был роскошный кожаный салон, тихо звучала музыка, был включен климат-контроль. Водитель был чисто выбрит, одет в униформу и улыбался. Яна почему-то именно сейчас вспомнила водителей маршрутки и содрогнулась… Она назвала адрес, машина плавно тронулась с места.
— Ты очень давно не был на родине? — придвинулась к Евгению Яна, представляя, что сейчас она услышит его ностальгические воспоминания, а заодно почувствует аромат парфюма и ощутит ту мужскую силу, то обаяние, которые источал неожиданный гость из далекой Дании. «Нет, я точно старею, — подумала Яна с содроганием. — Что же я творю? Скоро буду к молоденьким мальчикам приставать, чтобы хоть рядом постоять, а они станут предлагать перевести старушку через дорогу, не понимая, зачем бабка вообще шляется по улице…»
