Я оставила свои пистолеты в книжном магазине, правда у меня в каждом ботинке по складному ножу, но ими я тоже не воспользуюсь. Жестокость - дверь, в которую Книга просовывает ногу и протискивается наружу.

Бэрронс запер амулет в хранилище под гаражом. В любом случае, к нему я тоже не прикоснусь. Ещё несколько месяцев назад мы решили, что слишком рискованно пытаться обмануть ее дважды одним и тем же способом. Кроме того, я слишком много думала об этом, и вполне вероятно, что эта идея принадлежит самой Книге. Практически все мои умозаключения под подозрением. В дни, когда она затихает, я начинаю волноваться.

 - Вам не найти против неё оружия. Вам нужно стать этим оружием, - неустанно повторяет Бэрронс.

Я знаю Глас. В нем я тоже хороша. Это очень полезный навык. Если завяжется бой, я смогу держать на расстоянии других, просто отдавая приказы. Так и вижу, как я безоружная и пассивная в самом разгаре битвы выкрикиваю:

- Держись от меня подальше! Не трогай меня! Брось оружие!

Разочарованно вздыхаю.

Я могу обнулять, но это срабатывает лишь на фейри. Присутствующая призрачная компашка - исключение.

Я хороша в рукопашном бою. Если не наступает помутнение рассудка.

В этой игре мне выпали отстойные карты. Нужна пересдача. Или, по крайней мере, парочка шальных карт.

С нетерпением жду встречи с якобы легендарной предводительницей ши-видящих, чтобы встать напротив нее и оценить. Интересно, какие они - женщины, которыми она командует - каковы их таланты? Вполне возможно, что одна из них, как и я, способна чувствовать Синсар Дабх. Успокаиваю себя тем, что это маловероятно.

Но если Темный Король действительно сотворил нас в качестве тюремных стражей для своей темной катастрофы, то логично было бы создать больше таких, как я, на случай если она освободится.

Я тяжко вздыхаю и списываю все на паранойю. Ши-видящие рассказывали, что за всю историю аббатства, никто не мог чувствовать Книгу, как мы с Алиной, и обнулять. А учитывая, что мы происходим из той самой обители на изначальной земле, где Король её собственноручно похоронил, то я очень сомневаюсь, что «заезжая команда» такая же одаренная. Они, скорее всего, ослаблены из-за того, что тысячелетиями жили на отдаленных землях и были оторваны от своего наследия. Хорошие войны, но не более.

- Господи, прекрати вздыхать, ты сдуешь нас с хреновой дороги. Хочешь о чем-то поговорить, Мак.

Я смотрю на Риодана, он,как всегда, непроницаем в тусклом освещении приборной панели.

Сомневаюсь, что моя угроза прекратить его «защищать» стала мотивацией. Риодан преследует свою собственную цель.

- Почему ты согласился помогать в освобождении аббатства? Ты никогда ничего не делаешь без выгоды для самого себя.

- Я хочу, чтобы их новая командирша убралась с улиц. Она и ее последователи убивают фейри. Плохо для бизнеса.

- Что ты собираешься с ней делать? Убить? - мне не нравится эта идея. Я тоже хочу ее свержения, хочу, чтобы ее нейтрализовали, но не убили. В Дублине и так слишком много смертей.

- Вероятно, ее можно превратить в полезное оружие. Если нет, то убью.

- А что произошло, когда ты и Дэйгис встретились с Р'джаном? - Дэйгис настоял на частной встрече в офисе Риодана, а я околачивалась снаружи, мечтая о телефоне с приложением «Череп и кости» и наушниках. - Он согласился отправить армию, чтобы выследить Ведьму?

- В обмен на дополнительное место за нашим столом.

- Для кого? Других принцев ведь нет.

Интересно, а где те, кто их заменит? Может, как Кристиан, попали в ловушку в тюрьме для Темных и уже в процессе превращения? Действительно ли поедание плоти Темных ускорило его трансформацию?

- Советника, чей голос сравнит шансы между Светлыми и Темными.

- И ты согласился?

Он не отвечает, но мне это и не нужно. Конечно, он согласился.

- Светлые и Темные всегда голосуют друг против друга из чисто дурацкого принципа, давая остальным преимущество.

Он сохраняет молчание, и я снова отворачиваюсь к окну. И вздрагиваю, восклицая:

- Какого черта?!

Риодан смотрит на меня, а затем переводит взгляд на то, что находится за окном, и так резко жмет на тормоз, что мои упыри слетают с крыши, превращаясь в один запутанный клубок черных мантий на дороге прямо перед нами.

- Черт, я даже не заметил.

Пейзаж изменился. Радикально. Здесь, всего в десяти минутах от аббатства, весна вступила в свои права не нежными мазками кисти, а дикими брызгами красок безумного художника.

- Сдай назад, - требую я, но Риодан и так уже отъезжает.

Мы обнаружили демаркационную линию, похожую на ту, что оставили за собой Тенив двухстах метрах позади.

Я выскакиваю из Хамера и расставляю ноги по обе стороны от границы. Мои упыри толпятся рядом и позади. Я отключаю их, чем больше вонюче-пыльного времени мы проводим вместе, тем легче это делать.

Слева - тонкий ковер из травы и сорняков. Справа - травяные заросли, плотные и высокие настолько, что остричь их сможет разве что силач с косой. Созревшие маковые коробочки кажутся черно-бархатистыми в лунном свете, а над высокими колосящимися зарослями раскачиваются силуэты лилий.

С левой стороны только недавно деревья распустили молодые, нежные листочки.

Справа от меня - огромные древние дубы, чьи массивные ветви оплетены пышными виноградными лозами, часть которых тянется ввысь, а оставшиеся касаются земли, подметая ее.

Здесь слабо стрекочет сверчок, пробудившийся после неожиданной и зверской зимы в поисках какой-нибудь еды.

А там доносятся трели птиц, распевающих экзотические арии, слышны песни древесных лягушек, обильно оплетенные лозой ветви шелестят, когда по ним прыгают маленькие существа.

У меня дурное предчувствие.

«Придя в аббатство,» - говорила Кэт: - «ты поймешь, о чем я. Это таяние... Я думала, когда огненный мир, угрожавший нашему дому, исчезнет... Ох, оказалось дело было вовсе не в нем...»

Она пыталась сказать мне. Просила моей помощи. Но я, поглощенная своими проблемами, её не слышала.

«Есть еще кое-что, что я хотела бы обсудить с тобой, если у тебя найдется время. Это касается Крууса. Ты ведь знаешь о принцах фейри гораздо больше нас.»

Она сказала, что его клетка все еще цела.

Неужели она солгала? Как по-другому объяснить происходящее?

Я бросаю на Риодана мрачный взгляд.

- Думала, ты в курсе всего, что там происходит.

- Похоже, мои источники умолчали о некоторых деталях.

- Зачем твоим людям скрывать от тебя что-либо? - выуживаю я.

- Эти источники не мои парни.

Мне нужно знать больше.

- Кто тогда?

Он молча уклоняется. «Хорошая попытка. Отстань.»

Я возвращаюсь в Хаммер.

Сажусь за руль.

И блокирую двери.

- Ну нет, Мак, я так не думаю, - смеется он.

Я тянусь вдоль широкой панели, распахиваю пассажирскую дверь и выжимаю педаль газа.

До упора.

Риодан чертыхается и делает то, что и я бы сделала на его месте: прямо на ходу забирается в машину, умудряясь при этом заполнить собой всё пространство внутри автомобиля.

- Сожжёшь сцепление, и ты покойница.

- Я не сжигала сцепление с десяти лет.

Я с усмешкой смотрю на него, поддаю газу и умело переключаю передачу.

- Трехколесные велосипеды не в счет, - поддевает Риодан.

- Папин Мустанг второй половины 64 года.

После того фиаско, мама с папой больше никогда не оставляли ключей на двери гаража. Шериф Боуден привел меня домой. Я проехала полкилометра, визжа тормозами и дергая машину. Думаю, все ашфордцы были свидетелями этого, высунув в окна свои любопытные носы. Подушки, которые я утрамбовала, чтобы дотянуться до педалей и рулевого колеса, сработали как подушка безопасности, когда я врезалась в телефонный столб.

Папа долго не мог отойти.

А потом поступил, как и любой мудрый родитель: научил меня водить.

Ни за что не откажусь от этой первобытной, дикой, грубой мощи.

Нутром чую сцепление.