Вскочив, Кэт отыскала глазами полупустую сумку, которую собирала накануне, планируя, как сейчас, сбежать, но так и не дособирала. Схватила ее и бросила на кровать. В глазах все плыло, к тому же было темно, поэтому девушка не соображала, чьи вещи она снимает с полок шкафа и запихивает в сумку дрожащими руками – свои или его, Джерарда. Бублик, напуганный внезапной бурной деятельностью хозяйки, поднялся, стал за ней наблюдать.

- Ты прости меня, маленький, – заговорила она вслух, чувствуя себя преступницей под его говорящим взглядом, – я тебя обманула. Прикинулась любящей мамашей, а теперь сбегаю посреди ночи. Ничего, ты забудешь меня скоро. Я просто не могу, Бублик. Мне тошно. Надеялась, что-то пойму сегодня, и мы с ним во всем разберемся…Но опять я ошиблась.

Она остановилась на секунду. К горлу подкатила дурнота. Кэт сцепила замком руки, крепко зажмурилась, пытаясь преодолеть внезапное головокружение и шум в ушах. Несколько секунд ей пришлось бороться с этим противным состоянием. Бублик, глядя на нее, стал жалобно подвывать. Она рассмеялась неприятным смехом.

- Нельзя больше врать себе, Бублик. Делать вид, что не понимаю происходящего. Я раньше и подумать не могла, что окажусь в подобном дерьме. Но вот я в нем. И даже освоилась. Только одного я не учла…Нужна ли я тому человеку, что принес тебя сюда? Нет! Конечно, нет.

Она вцепилась в сумку, стала зло дергать замок, стараясь его застегнуть, но руки похолодели и не слушались. На Кэт навалилась горькая обида, в горле встал ком, глаза защипало от слез.

- Он дает мне понять, что мне тут больше не место, – до Кэт дошло, что она на грани истерики и уже не в состоянии себе помочь, – не объясняется, надеется – я сама догадаюсь. А я заставляю его мучиться чувством вины и тяготиться мною. Никчемная! Жалкая! Давай-ка, я лучше соберусь с последними силами и уйду. Не буду дожидаться, когда меня выкинут за дверь!

Песик привстал, уши его пошевелились, как локаторы, улавливая некий звук, на который Кэт не обратила внимания. Вдруг он радостно тявкнул и старательно завилял хвостом, глядя куда-то ей за спину. Она медленно обернулась.

Высокая темная фигура загораживала дверной проем. Джерри. Как давно он здесь и много ли слышал из ее жалкого монолога? Она понятия не имела. Да и неважно это было.

- Как видишь, я ухожу, – сказала она резко, отворачиваясь и продолжая сражаться с сумкой. Замок едва не сломался, но все же поддался, застегнулся. – Думается мне, ты достаточно услышал. Давай обойдемся без объяснений! Что скажешь?

Опять молчит. Истерика захлестнула ее. Все ее несчастья – от него! Страх, тоска, отчаяние, любовь, которую он отверг, унижение от измен, его обращение – сколько можно выносить все это безропотно?! Теперь все прорвалось наружу.

«Уйду все равно! Сейчас! – Кэт прикусила губу чуть ли не до крови, оглядывая его. Он намеренно встал так, чтобы она не смогла выйти. Ярость переполнила ее. Кэт подскочила и с силой толкнула его в грудь. Он даже не шелохнулся.

- Отойди, гад! – заорала она.

Джерри не отреагировал. Подбежав к кровати, она схватила обеими руками сумку, набитую вещами. В ней клокотала злость. Замахнувшись ею, ринулась на него. Прищурив глаза и стиснув зубы, она ударила его со всего размаха. Не чувствуя тяжести сумки, словно та стала вдруг невесомой, начала бить его снова и снова. Джерри сначала уворачивался, но это ему быстро надоело, он точным движением перехватил ее «оружие». Сумка отлетела в угол. Он обхватил ее руками. Вывернуться из его объятий было не возможно. Отклонившись, Кэт стала остервенело вырываться. Била его кулаками куда попало, хлестала по щекам, и истерично рыдала. Очередной удар пришелся по свежему шраму. Рана вскрылась, по его щеке скользнули струйки крови, алые капли упали на воротник ее блузки. Кэт не обратила на это внимания. Ударяла снова и снова, размазывая кровь по его лицу. Джерри стиснул ее крепче, поднял, отрывая от пола, развернулся вместе с нее. Кэт оказалась прижатой к стене.

- Ненавижу тебя, выродок! – закричала она. Лишенная возможности пошевелиться, она вкладывала всю злость в оскорбления. – Подлец! Негодяй! Я так люблю тебя, а ты мне лжешь! А может быть есть еще кто-то, кого ты также предаешь? Что? Угадала я? Ублюдок! Меня воротит от твоих тайн!!! Что вцепился в меня? Зачем держишь? Я уйду и не появлюсь больше никогда в твоей жизни!!! Забуду, а тебе и забывать не придется!!! Отпусти!!!

- Никогда не отпущу!!! – громко крикнул Джерри, – ты моя!!

Кэт почувствовала его ладонь на основании своей шеи. Он сгреб ее волосы в горсть, слегка оттянул назад голову и впился ей в губы. Кэт показалось, что комнату затрясло. Стены вокруг них начали с гулом рушиться. Его поцелуй отозвался во всем ее теле – прошел сквозь нее, как разряд. Его горячий язык переплелся с ее языком. Ладони жадно прошлись вдоль спины, стиснули ее ягодицы. Джерри страстно застонал. Кэт чувствовала сквозь свою и его одежду, как пылает его сильное тело. Перед глазами все поплыло. Исступленно отвечая на его поцелуи, девушка стала стягивать с него толстовку. Джерри отстранился от нее, нетерпеливо разделся сам. Она покачнулась, чуть не упала, не ощутив в себе костей, а только горячий, расплавленный воск, текущий по венам и артериям.

Вместе они оказались на ковре, сплетенные в объятии, как две змеи, уже не в силах оторваться друг от друга. Он поспешно раздевал ее, а она недоумевала – где они, кто они. Она хотела его рук, его губ, которых не знала целую вечность. Как давно он не прикасался к ней! Каким отравляющим, пьянящим было каждое его касание. Его сильное, словно выкованное из железа тело, не было тяжелым. Напротив, он был гибок, почти невидим во мраке ночи, приподнимаясь над ней. Она только видела блеск его глаз, тянула его на себя, обвивалась вокруг него. Он покорялся ей. Снова его поцелуи на груди, животе, руки скользят вдоль бедер. Кэт, ослепнув от наслаждения, кричала. Он не отпускал ее, не уставал.

«Как одержимые», – мелькнула у нее мысль.

Джерард перекатился, она оказалась сверху на его груди и увидела его лицо, наконец.

«Как он красив, он мой, мой»…

Она припала к его рту.

- Кэт, – прошептал Джерри ей в губы, смыкая ладони на ее талии, – я люблю тебя…

Он прижался к ее шее, прикусил зубами мочку ее уха. Она снова услышала его хриплый, глухой шепот. Он шептал ей по-гэльски. Она не понимала ни слова, но в его интонации было столько любви, бесконечной, безумной, жадной, что у нее перехватило дыхание. А еще в этом шепоте была безбрежная боль, страх и болезнь. Он шептал и шептал. Она знала – он исполняет ее просьбу. Рассказывает то, чего никогда не скажет на понятном ей языке. Говорит то, чего не сказать не может, но и не может сказать. Он защищает ее, оберегает. На нее опустилось ясное понимание – за этим шепотом черта, за которой нет ничего, только выжженная пустыня. И спасение ее только в незнании. Хотя есть ли оно – спасение? Она давно потеряна.

- Джерри, откройся мне, скажи мне, о чем ты шепчешь…

- Если бы я только мог, Кэт…

- Доверься мне, я слышу, как тебе больно… Мы вместе, Джерри, мы сможем преодолеть все, что угодно. Расскажи…

- Именно поэтому, милая. Потому, что любишь меня, не спрашивай. Я достаточно тебе навредил. Я права не имею быть с тобой… Конечно… тебе лучше уйти…но…

- Замолчи.

- Кэт. Ты моя жизнь!..

- Я не смогу уйти, – она снова стала целовать его лицо, не обращая внимания на то, что жесткая щетина царапает нежную кожу ее щек, – лучше смерть.

Она не прервала своих поцелуев ни на секунду. Не поднялась над ним, заглядывая в темные глаза. Она любила эту тьму. Его. Всего его. Все, что он говорил. Она часть его.

- Послушай меня, – он неожиданно вывернулся из-под нее, бережно уложил рядом с собой, приподнялся на локте, напряженно всматриваясь в ее лицо. Ее светловолосая голова оказалась на его предплечье. – Если ты не ушла после случившегося, значит, не одного меня любовь сжигает. Я уверен – природа нашей любви одинакова. Поэтому, ты должна понять то, что скажу. С момента нашей встречи с тобой во мне пробуждается что-то жуткое. И это ощущение мне смутно знакомо… Я больше не питаю иллюзий на свой счет. Могу убить в припадке и не вспомнить потом ничего. Мне следует самому исчезнуть из твоей жизни, Кэт. Я обязан тебя отпустить, чтобы сберечь. Но если ты уйдешь, я найду тебя все равно. Отыщу и верну. Мне не жить без тебя, не вынесу. И если что-то пойдет не так, мы с тобой уедем… Уйдем далеко от людей, где горы и ветер. Встанем на краю обрыва, у которого нет дна….