Говорил он серьезно, тихо, уверенно. Его голос убаюкивал ее, завораживал.

«Кэт, – кто-то слабый, беспомощный, уже потерявший надежду позвал ее издалека, – это сумасшествие. Опомнись. Проснись»…

- Да, – сказала она вместо этого, переплетая с его пальцами свои хрупкие пальцы, ответила на его затягивающий взгляд улыбкой пленницы. – Мы так и сделаем, Джерри. И я даже знаю… о каком обрыве ты говоришь…

Глава 3.

Кэт взошла на крыльцо, нажала на кнопку дверного звонка. По дому заскакали, понеслись перезвоны, трели и переливы, могущие разбудить и мертвого. Но дом – симпатичный современный особнячок – выглядел спокойным, индифферентным. Кэт стала громко стучать. Ничего не добившись, вернулась к звонку, кнопку которого, нажав, больше не отпускала.

- С этим парнем надо проявлять настойчивость, – пояснила она Джерри, стоявшему позади на газоне, – он работает допоздна. Спит тоже допоздна.

Минут через пять за дверью послышался кашель. На пороге возник рыжий тип в майке и широких трусах по колено, заспанный и изрядно помятый.

- Опа, – искренне удивился он, убирая палец Кэт с кнопки звонка, – это не пицца?

- Нет, Сёма, – ответила Кэт, – надень очки.

- Катерина, – тип послушно спустил очки с макушки головы на нос, – Ко мне? Смею ли надеяться, что ты одумалась?

- Одумалась? – не поняла Кэт.

- Одумалась, значит, разогнала поганой метлой всех своих кавалеров и приготовилась упасть в объятия симпатичного молодого еврея. Мои, то есть.

Тип на пороге развел в стороны руки. Кэт обняла его.

- Упасть упаду, но ненадолго, Сёма. Буквально на секундочку.

- Когда ты услышишь моления раба твоего, Святой Израилев?! Кто там на газоне? А, узнаю – мой злой рок.

- Здравствуй, Сэм, – Джерри шагнул на крыльцо и подал парню руку, не в силах оторвать глаз от надетых на Сёме странных трусов.

- Нравится? – Сэм оттянул трусы в стороны, – Это не юбка, это исподнее. Подарок бабули Рохл. Ношу, чтобы сделать ей приятное. Простите за вид, я к вам прямиком из объятий Морфея.

- Основательно он тебя помял, – Кэт пригладила огненные кудри Сэма, обретшие особую буйность после пребывания в кровати, – У нас к тебе дело.

- Тогда прошу пройти…

- Нет, мы прямо здесь. Джерри, доставай.

Джерри полез за пазуху и вынул на свет божий белого щенка с черной мордочкой.

- Сёма, познакомься – Бублик, – Кэт взяла у Джерри собачку и продемонстрировала ее Сэму вблизи.

- Эта зверуга мало похожа на хлебобулочное, – Сэм сморщил переносицу с сидящими на ней очками, – мило-мило. Вы ехали в пригород, чтобы представить меня своему питомцу? Трижды мило.

- Сёма, – Кэт умоляюще вздохнула и прижалась щекой к пушистому боку песика, – мы ехали, чтобы попросить тебя об огромной услуге. Не откажи. Пусть он побудет у тебя.

- Да не вопрос, – пожал худыми плечами парень, – запускай. До вечера я все равно не занят.

Кэт присела на корточки и опустила на пол щенка. Бублик, будучи собакой сообразительной и любопытной, целенаправленно потрусил в открывающийся за дверью холл, пахнущий чем-то новым, незнакомым.

- Он кошачьи консервы ест? Мой хатуль Солик безвременно почил в бозе в прошлый вторник. Оставил после себя целые залежи съестных запасов.

- Еду мы привезли с собой, сейчас Джерри принесет из машины все необходимое. Но только, Сёма, – Кэт просительно сложила ладони.

– О, можешь не складывать так руки, – отмахнулся Сэм, – на слове «все необходимое» я понял, что попал. Не до вечера?

- На недельку, Сёма. Я тебя прошу.

- Я не уверен о своем завтра, женщина, про недельку вообще буду промолчать.

- Я тебя очень прошу…

- Ты можешь есть меня вместо сахара, мазать на хлеб, как масло. Не делай щенячьих глазок, я без того у тебя под каблуком. На недельку, так на недельку.

Сема повернулся и посмотрел в холл. Белый песик знакомился с обстановкой, перебегал из угла в угол. Вдруг заинтересовался обувью Сэма, щегольскими ботинками из тисненной синей кожи с белыми шнурками, обнюхал их со всех сторон и поднял заднюю лапку.

- Беседер. Он налил мне в штиблеты, – пожаловался молодой еврей, – ответь, Катя, почему твои мужики не считаются со мной даже в моем собственном доме? Что я им сделал, во имя Господа Бога?

- Не сгущай краски, – Кэт звонко поцеловала Сэма в ore, – все тебя любят.

Песик тявкнул.

- Просто прячь обувь в шкаф. Бублик к обуви не равнодушен.

- А вы? – Сэм взглянул на Джерри и Кэт, – куда намылились на недельку?

Джерри взял под руку свою спутницу:

- Мы пришли к выводу, что оба нуждаемся в переменах. Едем в Париж.

Кэт блеснула зубами в радостной улыбке.

- Чтоб тебе пусто было, дылда шотландская, – буркнул Сёма по-русски.

- Что там бормочет твой странный товарищ? – посерьезнел шотландец.

- Он желает нам доброго пути, Джерри, – ответила девушка.

Париж, Франция, XXI век.

Над Парижем вставало солнце.

В первых лучах пурпуром запылала Эйфелева Башня. Озарилось небо и плывущие по нему облака в серо-серебряных ореолах.

Тени пронеслись по площади Сен-Жермен, согнали с крыш орды голубей. Птицы шумно слетели на брусчатку, покрыв ее трепещущим воркующим ковром. Нищий старик, присев на бортик фонтана, украшенного статуями святого Михаила и поверженного дьявола, стал кормить голубей багетом.

После ночного дождичка подсыхали лестницы Монмартра. На набережных Сены букинисты отмыкали свои лотки, уличные столики бистро тонули в сигаретном дыме. От пекарских лавок запахло круассанами и карамелью.

Ожил Quartier latin, Латинский квартал, запел голосами уличных музыкантов, смехом студентов, рассыпался тарахтением мопедных моторов, хлопаньем дверей, лаем собак, мяуканьем невидимых бродячих котов.

В узком переулке ветерок смел с канализационного люка прошлогодние миртовые листья. В окне дома с красными рамами на Рю де Термополис показалась парижанка в белой сорочке.

Солнце пролилось в стрельчатые окна церкви Сент-Шапель. Средневековые витражи вспыхнули огнем, мрак притвора, прежде разгоняемый лишь мерцанием свечей, заискрился рубиновыми, сапфировыми, золотыми, бриллиантовыми сполохами.

Дверь магазинчика в переулке недалеко от Рю де ла Бушери отворилась под звон бубенцов. Внутрь вошли двое – мужчина и женщина.

Здесь продавали книги. Посетители сидели на полу и креслах, стояли у книжных шкафов и столов, рылись в ящиках с книгами, читали, шелестели страницами, шептались. На вновь пришедших никто не обратил внимания.

Мужчина подвел девушку к пустой кассе, позвонил в бронзовый колокольчик.

- Слушай, по-моему, ты поторопился – по-английски шепнула девушка, – прежде чем звать кассира, следовало походить, выбрать что-то.

- Что выбрать? – спросил мужчина.

- Наверное, книгу, это же книжный магазин.

- Сюда мы пришли за другим, Кэт.

- За чем, интересно, кроме книг, люди ходят в книжные магазины? – усмехнулась девушка.

- Ш-ш-ш. Она идет.

Из-за панелей с книгами и старинными открытками вышла старая женщина со стрижкой в стиле каре, одетая в элегантную вязаную кофту и брюки.

- Жерар! Je n’en crois pas mes yeux! – воскликнула француженка, увидев мужчину, и вышла из-за прилавка.

Они сердечно обнялись, мужчина расцеловал даму в щеки, заговорил с ней по-французски. Началась теплая беседа двух свидевшихся после длительной разлуки друзей. Мадам то и дело дотрагивалась до рукава мужчины, демонстрируя свое к нему расположение. Он рассказал ей что-то, задал пару вопросов, дама певуче зазвенела, отвечая на них. Наконец, его спутница была представлена француженке.

- Je m’appelle Katherina. Bonjour, – девушка слегка присела.

Мужчина что-то добавил от себя к приветствию.

- Mon Dieu! Tu veux rire! – женщина шагнула к девушке, – я немного говорить русский!

- Ого! – вскинула тонкие брови девушка.

- Мой брат работает Россия. Москва. Дипломат! Venez avec mua!

Она сделала им знак следовать за ней и пошла за прилавок.