Литмир - Электронная Библиотека

— Хорошо. Поместье может быть продано, но ведь это ужасно. Из Уиллоуглена мог бы получиться прекрасный конный завод. Неужели не ясно, что с помощью побед Фолли мы дотянем до окончания срока доверенности? Нам необходимо использовать любую возможность для общего блага.

Захарий невольно засмеялся:

— О, Лисса! Ты всегда умеешь так разумно объяснить! Если бы я когда-нибудь смог тебе отплатить за все! Может, и впрямь Уиллоуглен снова будет приносить прибыль?

— А разве ты сомневаешься? — тихо спросила Мелисса. — Неужели мы не сумеем этого добиться?

— Сумеем, — кивнул Захарий чуть смущенно. — Просто мне жаль, что тебе приходится тратить на меня свои деньги, — его лицо потемнело, — думать о том, что ты вынуждена выдерживать бой с дядей Джошем и тетей Салли, которые всяческими путями пытаются выдать тебя замуж за кого угодно.

Громко расхохотавшись, Мелисса сказала:

— Не за кого угодно. Только за богатого и из хорошей семьи. Кем они могли бы гордиться. Вдруг заинтересовавшись, Зак спросил:

— А сама ты хотела бы за кого-то выйти замуж? Я могу понять, почему ты отказываешь Джону Ньюкомбу, но есть и другие, получившие от тебя отказ.

Мелисса нетерпеливо вздохнула:

— Так трудно объяснить. Я сама не понимаю. Думаю, что просто еще никого не встретила, кто бы заставил меня чувствовать нечто подобное тому, что тетя Салли к дяде Джошу. Они обожают друг друга, и он для нее готов на все, да и она способна умереть за него. Мне хочется такой любви. Не просто теплых чувств, которые через несколько месяцев или лет испарятся, и останется только семья. Муж заведет в городе любовницу, а я буду каждый год рожать детей и обмениваться рецептами настоек с тетей Салли. — Вдруг смутившись, Мелисса покраснела и добавила:

— Я знаю, тебе смешно это слушать, но ты сам спросил.

Захарий обнял ее за плечи и улыбнулся:

— Хорошо, я все же надеюсь, что рано или поздно ты действительно влюбишься в достойного человека, богатого и порядочного.

Увидев возмущенный блеск в глазах сестры, Захарий широко улыбнулся:

— Ну ладно, ладно. И слова сказать нельзя. Давай, сестренка, пошли работать. — А если мы не хотим, чтобы стадо отвергнутых поклонников увеличивалось, надо что-то сделать с твоей внешностью. Даже я вижу, насколько ты соблазнительна.

У Мелиссы поднялось настроение от его шутки. Вместе с Захарием она, улыбаясь, вышла из комнаты, но некоторое время спустя, чистя Фолли, девушка вспомнила утренний спор. Положив голову на сильную шею коня, она принялась медленно перебирать пальцами его густую черную гриву.

— Может быть, я просто дурочка и зря жду этой «настоящей любви»? — спросила она тихо.

Фолли, казалось, понял, о чем хозяйка спрашивает его. Жеребец повернул к ней свою красивую голову и потерся о ее плечо. Мелисса улыбнулась, и на некоторое время печальные мысли оставили ее.

Она вышла из стойла и невольно оглянулась, любуясь высоким мощным телом гнедого жеребца. Красивое, хорошо сложенное животное на длинных стройных ногах; его шкура блестела, точно отполированное красное дерево, а грива и ноги были черные. Как будто чувствуя на себе взгляд Мелиссы, Фолли выгнул шею, красуясь перед хозяйкой.

Между ними была какая-то связь, и это понятно. Она присутствовала при его рождении, видела его первые попытки встать на тоненькие ноги. Мелисса учила его самым простым командам, и он всегда радостно выполнял все ее приказания. Другим Фолли тоже подчинялся — он был слишком деликатен, чтобы этого не делать, но тогда в его поведении не было такого желания доставить человеку удовольствие, которое проявлялось при выполнении команд своей хозяйки. Девушка отвечала ему такой же преданностью, порой удивляясь — неужели она любит коня больше, чем многих людей? И уж, конечно, Мелисса находила, что он гораздо лучше, чем вздыхатели, просившие ее руки.

Слегка поглаживая Фолли, девушка нахмурилась. Иногда ей приходило в голову, что она просто ненормальная: почему она, предпочитает компанию коня, а не мужчины? Почему не испытывает ни малейших чувств к Джону Ньюкомбу и некоторым другим молодым соседям, недвусмысленно выражавшим ей свою глубочайшую симпатию? Ей искренне нравился Джон Ньюкомб, ей было приятно, что его руки задерживались на ее теле, когда он помогал ей слезать с лошади или выйти из экипажа. Но девушка никогда не чувствовала желания испытать нечто более интимное; никто не возбудил в ней страстного желания укрыться с молодым человеком от глаз старших и разделить восторженные тайные поцелуи, о которых рассказали ей кузины, испытавшие, что такое любовь.

«Может быть, — думала она печально, — если бы Уиллоуглен был в безопасности и не было такой кучи дел, она бы обратила свои мысли в другую сторону. Но желала ли она, чтобы какой-то человек стал хозяином ее жизни, всего ее существа, контролировал бы ее поступки?»

Хью предоставил Мелиссе полную свободу, и даже если бы Захарий был старше ее, ему никогда бы не удалось запретить сестре делать то, что она хочет, или командовать ею, указывать, что можно, а чего нельзя; но что касается мужа… Девушка перевела дух — муж имеет на это право, и не только по отношению к ней, но и ко всему, чем она владеет. Как только она выйдет замуж, ее свобода улетучится, она перестанет быть хозяйкой своей жизни. Душой и телом она будет принадлежать мужу, хотя, впрочем, предполагается, что и он будет принадлежать ей.

Мелисса слабо улыбнулась. Найдется ли когда-нибудь человек, который понравится ей, кто безумно полюбит ее? Кто будет принадлежать ей и кому — она? Человек, который не захочет выпускать ее из своих объятий, разбудит в ней страсть и желание?

Такого она еще не встретила. А пока не найдет, она не собирается выходить замуж и не позволит дяде Джошу и тете Салли заставить ее выйти за нелюбимого лишь для того, чтобы тетя Салли смогла получить деньги по оставленной дедом доверенности. А если она никогда не встретит такого человека? Плохо ли это? Мелисса подумала, что, пожалуй, нет, ее устраивает ее жизнь. Что касается любви — это, возможно, выдумка, хотя замужество без взаимных чувств — сплошной ад.

Глава 2

Доминик Слэйд, навестивший своего брата Моргана в гостеприимном Шато Сент-Андре, что в нескольких милях к югу от Нью-Орлеана, целиком бы согласился с рассуждениями Мелиссы о любви. Он согласился бы и с ее оценкой брака! Это, считал он, ловушка, в которую он ни за что не попадет, сколь бы искусно ни была насажена приманка.

Доминик не был против брака вообще, просто для него самого женитьба представлялась невозможной. В свои тридцать два года он очень хорошо умел распознавать, когда матери горят желанием пристроить своих дочерей. Доминик Слэйд был весьма недурен собой, и, будучи лакомым кусочком в матримониальном плане, приучил себя к осторожности в общении с молодыми леди, с которыми его знакомили.

Однако Морган, его старший брат, попытался совершить трюк, равносильный предательству. Как только обед в Шато Сент-Андре закончился и братья остались наедине, Доминик немедленно высказал брату свои подозрения. В его холодных серых глазах мелькнула насмешка. Губы Доминика изогнулись в иронической улыбке, и он протянул:

— Что, Морган, ты взял на себя роль свахи? Или я ошибся? Тогда почему ты заставил меня переворачивать этой мисс нотные страницы, когда она музицировала?

Молодые люди сидели в удобном кабинете Моргана в новом крыле дома, пристроенном, когда брат десять лет назад женился на Леони. Морган разлил понемногу бренди. Насмешливая, слегка лукавая улыбка скользнула по его лицу, и он пробормотал:

— А мне казалось, я все так умно сделал… — Вручив Доминику рюмку, он добавил:

— Я сказал Леони, что ты сразу догадаешься. Но она так хотела тебя перехитрить!

— Я сразу понял, что твоя жена приложила к этому делу руку. Она так счастлива с тобой, что не понимает — как можно не стремиться к браку. — Помолчав, Доминик недовольно сказал:

— Если бы я хотел жениться, то обошелся бы без непрошеных сватов.

3
{"b":"2717","o":1}