А потом Ивар «услышал» голос. Он не звучал в ушах, просто перед глазами вспыхивали образы. Яркие, живые, они неслись стремительным потоком, сменяя друг друга и заставляя тело трястись.

В них мелькала какая-то плоская, поросшая травой поверхность, высящиеся над ней горы, скачущие всадники. Над горизонтом за их спинами поднималась тьма, складываясь в уродливое облако.

«Ты должен идти на юг», – понял Ивар, будучи не в силах пошевелиться. Он видел перед собой уже не статую, а бога. Глаза Свентовита были открыты, и хлещущий из них синий пламень ослеплял.

Даже мысли не возникло о том, чтобы ослушаться этого приказа. Достоинство предводителя викингов и прочие человеческие чувства оказались сметены, отброшены в сторону давящей силой.

И вновь замелькали образы, из которых Ивар не понимал почти ничего. Его трясло все сильнее, по лицу струился пот, и только гордость удерживала от того, чтобы рухнуть на колени.

«Иди и уничтожь!» – было последнее, что «услышал» Ивар. Клинок в руке Свентовита с обманчивой медлительностью взметнулся, а потом рухнул. Лезвие, острое настолько, что смогло бы разрубить волосок, летело прямо в лицо конунгу. Тот невольно сморгнул, а когда открыл глаза, то вокруг вновь царил полумрак. Где-то в нем пряталась статуя.

Теперь уже действительно только статуя.

– Вы… кх-хе… слышали? – Язык повиновался Ивару с трудом, как и все тело.

– Что? – Арнвид выглядел таким ошеломленным, словно проглотил пиявку. – Видел слепящий огонь, но было тихо…

– И я ничего не слышал, – пожал плечами Гудред. – Только скрип, когда исполин этот двигался.

– А что слышал ты? – Эриль сохранил бы любопытство, даже попав в Хель. Там он принялся бы задавать вопросы дракону Нидхеггу и прочим «дружелюбным» обитателям Темного Мира.

– Потом расскажу, – ответил Ивар, поворачиваясь к воротам, которые уже начали открываться. Непонятно какой частью тела, но жрецы явно чуяли, что гостей пора выпускать из храма.

Ноги еще дрожали, но на вольный воздух Ивар сумел выйти достаточно твердой походкой, а на лицо успел натянуть обычное невозмутимое выражение. Служители Свентовита поглядели на него с изумлением, князь – чуть не с ужасом.

– Что сказал тебе бог? – проскрежетал старший из волхвов.

– Да так, за жизнь поболтали, – хладнокровно ответил Ивар. – Кое-кому из ваших перемыли кости!

Священнослужители стали похожи на удивленных сов. Один скромно потупился, – видимо, у него имелись за душой грешки, о которых он предпочел бы умолчать.

Ясно было, что конунг нагло врет, скрывая тему беседы, но допрашивать человека, которого удостоил вниманием сам Свентовит, его слугам было неловко.

– Так что, мы свободны? – поинтересовался конунг. – Или есть еще боги, которые хотят побеседовать со мной?

Кто-то из младших волхвов поперхнулся, пораженный наглостью чужака. Прочие стояли, не в силах пошевелиться от удивления и ужаса. Ждали, когда бог поразит дерзкого.

Но тот почему-то медлил.

– Ты свободен, вне всякого сомнения, – спас положение князь. – Мы можем отправляться!

Взгляд, который главный волхв бросил на Рюрика, был отнюдь не дружелюбным, но в нем проскользнула благодарность.

– Да будет с вами милость Свентовита, – сказал старик, поднимая руку в благословляющем жесте. – Поезжайте!

– Так о чем ты там болтал с этим трехголовым? – спросил Арнвид, когда они сели в седла и выбрались за пределы Арконы.

– Он чего-то от меня добивался. – Воспоминания о том, что произошло в святилище, были болезненными для самолюбия. – Приказал двинуться на юг, за земли вендов…

– Туда, где кипят свары?

– Да, и даже южнее, где нет леса. – Ивар помолчал, вспоминая. – Оттуда поднимается то зло, которое заставляет вендские племена воевать с соседями и между собой.

– И что ты думаешь делать? – Эриль наморщил лоб: в лысой голове стремительно крутились мысли.

– Мы, вольные викинги, не служим никому! – ответил Ивар тяжело и гневно. – Даже богам! Я буду делать лишь то, что нужно мне как конунгу и моей дружине! Пусть Свентовит поищет себе других слуг!

Иссиня-черная туча, плывущая над южным горизонтом, украсилась полосками золотистых молний, а прокатившийся в вышине гром подозрительно напоминал издевательский смех.

– Похоже, что он с тобой не согласен, – усмехнулся Арнвид, но в его блеклых глазах уже тлела тревога.

Чуть придержав коня, с беседующими поравнялся князь, и эриль тут же отстал, разумно полагая, что вождей лучше оставить наедине.

– Куда собирается плыть Ивар Ловкач? – поинтересовался Рюрик.

– Еще не решил, – ответил Ивар, разглядывая собеседника. Тот был молод, но на юношеском лице читалась решительность, умение отдавать приказы и вести за собой. Перед конунгом был правитель, которому наверняка покажется мало крохотного Рюгена и который вполне может, несмотря на возможные опасности, отправиться завоевывать земли за морем. – Может быть, на юг…

– Туда не стоит. – Князь покачал головой. – Везде война, лютичи сражаются с бодричами, пруссы с литами… Все, что можно разграбить, разграблено, на месте селений – пепелища, и целые племена вырезаны под корень!

– И давно это началось?

– Тому лет пять, – ответил князь, оглаживая гладко выбритый подбородок, – Заволновались южные племена, прижатые степняками, иные из них двинулись на север, тесня соседей. Рубежи, соблюдавшиеся веками, оказались нарушены. С юга, как говорят, – тут лицо Рюрика потемнело, глаза посерьезнели, – надвигается что-то страшное, но что именно, не ведают наши лучшие волхвы…

– Понятно, юг отпадает, – кивнул Ивар, для которого рассказ князя оказался неприятным подтверждением того, что венды на самом деле могут двинуться на север. – И куда в этом случае можно направиться морским удальцам в поисках добычи и славы?

– На восток, – не задумываясь ответил Рюрик, – Многие воины нашли там богатство и славу, а если ты не побывал в Великом Новгороде, то потерял многое…

– Это в Хольмгарде? – поинтересовался Ивар.

– Да, у вас его так называют. Это самый большой город восточных земель! Им правят купцы, и они настолько богаты, что могут нанимать вольные дружины и даже князей, чтобы те защищали их от набегов соседей!

– Ничего себе! – В душу конунга закралось нехорошее подозрение, что, побывав в Миклагарде и Багдаде, он не сможет миновать Хольмгарда. – И купцы хорошо платят?!

– Достаточно, чтобы вольные конунги становились стражниками. – В глазах Рюрика на мгновение мелькнула непонятная тоска и тут же исчезла.

Дальнейший путь проделали в молчании.

Небосклон потихоньку темнел, кони начали выказывать признаки усталости и едва перебирали копытами, когда впереди показалась гавань.

– Удачи тебе, конунг, – сказал Рюрик, когда Ивар спрыгнул с седла.

– И тебе, князь, – ответил Ловкач, ощущая, как после дня, проведенного в седле, гудят отвыкшие от долгой скачки ноги. – Пусть не встретимся мы с тобой как враги!

Рюрик смотрел в прямую спину удаляющегося викинга, и чудная мысль вертелась в голове властителя Руяна – если бы ему пришлось убить этого конунга, пусть даже по приказу Свентовита, то он никогда бы себе этого не простил.

Особенно нахальная волна, изящно вскинув гребень, увенчанный белой пеной, разбилась о нос драккара, и Ивара обдало брызгами. Проморгавшись от соленой влаги, он вновь вгляделся в тянущуюся до горизонта серую, окутанную туманом равнину моря и едва не вздрогнул – там, где только что ничего не было, темнело крошечное пятнышко.

– Нерейд, ко мне! – приказал конунг. – Глянь, чего это там?

Болтун всегда славился остротой взора, и притупить его оказались бессильны даже годы.

– Пока не различаю, – вглядевшись в горизонт, сказал он, – Но что-то там болтается, небольшая лодка или плот…

После того как отошли от Рюгена, викинги двинулись на юг, а достигнув берега, повернули на восток. Рюрик не обманул – в этих краях полыхала война. Над сушей там и сям поднимались столбы дыма, а попытка войти в устье небольшой речки с целью слегка пограбить закончилась тем, что драккару пришлось на всех веслах улепетывать сразу от трех ладей.