Немногочисленные ладьи с уцелевшими вендами спешно уходили на юг.

За ними никто не гнался…

– Куда ты его отправил? – поинтересовался Арнвид Нахохленный, точно старая ворона, он сидел на лавке и. судя по хмурому виду, сочинял вису. – К Эгиру? Думаешь, хозяин вод собирает дружину?

– Он может запросто это сделать, – ответил Две Марки, – думаю, что у Херьяна в чертогах сегодня тесновато и он с радостью поделится воинами…

Викинги принужденно рассмеялись. Невесел был их смех.

Трупов было столько, что вода в заливе воняла тухлятиной, а хищная рыба просто кишмя кишела, обгладывая мертвецов. И все равно те всплывали, словно тщетно пытаясь привлечь внимание живых, но равнодушные волны прибивали их к берегу и к бортам драккаров.

Своих бросали в пылающие второй день костры, сложенные из разломанных на куски вендских ладей. Чужаков отправляли бултыхаться дальше.

– Ну вот, победили, – сказал Две Марки, – и что теперь делать?

Расположившись поодаль от остальных, они втроем сидели на носу драккара. Был вечер, солнце, огромное и красное, будто от гнева, неторопливо закатывалось за горизонт. По воде тянулись алые дорожки. Складывалось такое впечатление, будто светило, покусанное преследующим его волком, истекало кровью.

– То, что хотели, – пожал плечами Арнвид, – плыть на юг. Что бы ни случилось, надо выступать в поход…

– Надо, – согласился Ивар, – только не на юг.

– А куда? – осторожно спросил Эйрик, не показывая удивления.

– Мы поплывем на восток, – Ивар посмотрел сначала на эриля, потом на опытнейшего воина в своей дружине который начал ходить в походы еще до того, как конунг, прозванный Ловкачом, родился. – Туда, откуда приплыли к нам венды…

– И почему? – поинтересовался Арнвид.

– Меха и янтарь ценятся в наших землях не хуже золота, а у вендов их, судя по добыче, как грязи! Заодно узнаем, что именно происходит в их землях, выясним, не солгал ли тот воин…

– Разумно. – Во взгляде Арнвида мелькнул интерес – Только путь туда труден, гораздо сложнее, чем в Бретланд или Валланд, а обитатели берегов Восточного Моря свирепы и отважны, не чета мягкотелым южанам…

– Нам ли говорить о дальнем пути? – неожиданно улыбнулся Эйрик Две Марки, и его морщинистое лицо стало вдруг совсем молодым. – Тем, кто побывал в Миклагарде?

– И действительно. – Эриль тоже улыбнулся, чуть смущенно. – Старею, должно быть!

– Ты еще нас всех переживешь! – убежденно заявил Ивар. Иногда у него возникало подозрение, что такое и вправду может быть: Арнвид Лысый так же будет кашлять и жаловаться на боли в спине тогда, когда сойдут в могилу нынешние юноши,

– Вот это вряд ли, – покачал головой эриль, – лучше послушайте вису, в которой я воспел битву…

Арнвид подобрался, став величественным, как высокая гора, глаза его загорелись, и дружинники, до сего момента гомонившие и смеявшиеся, смолкли.

Строки висы звучали словно набегающий на берег могучий прибой.

И вендов войско

Весла ран разили

Путь китов устлало

Мертвыми телами.

Как по тверди

Рыбам корм обилен

Шли по спинам вой

Скакунов прибоя.

– Воистину, тебе достался добрый глоток меда поэзии! – только и смог сказать Ивар. – А сейчас всем спать! Завтра с утра выходим в море!

Ворча и ругаясь, дружинники принялись расходиться.

Тянущийся по левому борту берег был холмистым и напоминал небрежно брошенную шкуру мохнатого зеленого зверя. Многочисленные речки укладывались в скалистые разрезы, – казалось, утесы иссечены исполинским ножом, достойным самого Тора. Выглядывающие из зелени громадные валуны напоминали лысые черепа поверженных йотунов.

Драккар с алым солнцем на парусе шел на юго-восток, и весла в руках гребцов месили соленую воду. Чайки пронзительно кричали, приветствуя викингов, ветер бросал в лицо клочья пены, и Ивар по привычке чувствовал себя на палубе как дома. Ощущал, что он там. где ему и надлежит быть.

День клонился к вечеру, и нужно было искать место для стоянки.

– Давай к суше, – скомандовал Ивар, когда берег выгнулся играющим котенком, образуя небольшой, но очень удобный заливчик. Острые глаза конунга разглядели впадающий в море ручеек.

Заскрипело рулевое весло, викинги радостно загалдели, предвкушая отдых, а драккар, тяжело переваливаясь с волны на волну, двинулся к берегу. Тот вырос, подступил, обнаружив щетину кустарника, а за ней – торчащие копья высоких темно-зеленых елей.

– Навались!.. – И вода хлюпнула под сапогами Ивара. Вслед за конунгом в море попрыгали дружинники.

Десятки рук ухватились за смоленые борта – и в одно мгновение корабль оказался наполовину вытащен на берег.

Дружинники тут же разбежались в разные стороны – за дровами. У драккара остались лишь те, кому сегодня выпало его охранять. Лица суровы, брови нахмурены, глаза напряженно шарят по сторонам, а ладони сжимают рукоятки мечей. Какая разница, что они всего лишь в землях Гаутланда, в нескольких переходах от Конунгахеллы? Бдеть надо везде и всегда…

Глядя на дружинников, Ивар на мгновение испытал гордость. Выучил их так, что даже командовать почти не надо. Каждый в любой ситуации знает, что ему делать.

– Там! Там! – сначала послышались крики, а потом через кустарник, треща ветвями, проломился Харек по прозвищу Стрела, самый молодой из дружинников. Лицо его побледнело, а губы дрожали.

– Что такое? Говори толком! – рявкнул Арнвид. – Хватит трястись, ты же не баба!

– Это… – Харек до крови закусил губу, видно было, что в его округлившихся глазах плещется ужас – Это.., там деревня! Селение мертвецов!

– Что? – Ивар недоверчиво усмехнулся. – Такого я еще не видел! Веди! Нерейд, со мной!

Любопытному эрилю даже не надо было ничего говорить. Сам увязался, точно хвост за собакой.

Продрались сквозь полосу густого кустарника и, свернув на юго-запад, двинулись вдоль берега. Угрюмо молчали сдвинувшиеся вокруг ели, запах хвои щекотал обоняние, а под сапогами шуршала опавшая хвоя.

А затем серые стволы словно разбежались в стороны, и глазам Ивара открылось селение. Самое обычное, каких множество в Северных Землях, – частокол из заостренных сверху бревен, дома, крытые гонтой. Чуть в стороне – святилище с покосившимися столбами, изображающими асов, плоский серый камень жертвенника, заляпанный пятнами засохшей крови…

Ивар почувствовал, как у него приподнялись на шее волоски, будто шерсть на загривке почуявшего опасность волка.

Не бывает там, где живут люди, такой удушающей тишины. А здесь лишь шуршит в кронах ветер да еще каркают вьющиеся над домами вороны…

– Похоже, что тут похозяйничали венды, – сказал Арнвид, – я вижу темное облако смерти, клубящееся над домами. Здесь нет живых…

– Тогда почему все целое? – поинтересовался Нерейд. – Ну почти…

Частокол местами обвалился, словно его расшатывали, но дома выглядели нетронутыми, хотя обычно во время набега все что можно предается огню.

– Вот уж не знаю, – покачал головой Ивар, бросив взгляд на белого, точно первый снег, Харека. – Пойдем посмотрим…

А за дырой в частоколе их встретили. Воин в шлеме и кольчуге стоял опустив руки, в одной из которых был зажат меч, и голова его бессильно свешивалась на грудь. Вокруг тела со злым жужжанием кружились мухи.

– Ловко придумано! – восхищенно сказал Нерейд. – Его же насадили спиной на кол! А ты испугался, Харек?

– И впрямь, ловко… – процедил Ивар. рассматривая то, что острые глаза Нерейда углядели сразу: толстый кол, вкопанный в землю и удерживающий мертвеца в стоячем положении.

– А вон еще, – негромко бросил Арнвид, и в голосе его звучало безмерное удивление. – Они что, всех так расставили?

Трупы мужчин разместились вдоль частокола – где чаще, где реже. Победители расположили защитников там, где те и погибли. Воины стояли неподвижно, из треснутых кольчуг и ран уже не текла кровь… Лишь хлопали крыльями сидящие на плечах мертвецов вороны, жирные и лоснящиеся, как куски навоза.