Несколько лет спустя доктор Гудолл написала мне: «Вы видели наши последние данные?» Её новая статья описывала поведение шимпанзе, живущих в своей естественной среде обитания.[161] Отчёт был замечательным. Она продемонстрировала, что игра у шимпанзе не только важна на этапе развития ребёнка, но также и для взрослых приматов. Джейн описала игру взрослых шимпанзе в плане каким образом игра формирует поведение и социальные связи. Она описала как шимпанзе используют палки чтобы вычищать пустоты в деревьях. Ухаживание друг за другом у них является основой их отношений а борьба в виде игры — нормальное поведение взрослых шимпанзе. Она продолжала описывать действия шимпанзе, которые напоминают спортивные состязания — бросание предметов друг другу и даже бег наперегонки. Сексуальный подтекст и сексуальные действия (включая самостимуляцию) также были частью нормальной игровой деятельности. Конечно, в описании был сон и сидение, но такой отдых заполнял лишь перерывы между играми, а не заменял их.

Игра — также и часть жизни взрослых, о которой часто забывают. Игра, полная радости и здоровья. Является ли игрой встречи с друзьями в школе, на футболе с вашим партнёром, прогулки с родителями или шахматы в жаркий день в парке, игра — основная часть жизни. Игра — это пульс творческого потенциала.

Игровая деятельность редка в корпоративной культуре Америки. Взрослые редко играют — они отправляют электронные письма. Они сводят беседу до обмена текстовыми сообщениями. Иногда и я также ввязываюсь в это. Сколько я пропустил счастливого времени, не играя со своими детьми? Когда в прошлый раз вы играли? Игра — является одним из способов быть счастливыми, и нервная система человека создана так чтобы играть и быть счастливыми.[162]

Теперь и для меня настало время выключить компьютер, встать и начать играть.

Сейчас 20:00. Я один в моей длинной и узкой лаборатории в Рочестере, в Миннесоте, жду завершения измерений мышей.

В лаборатории стоят пять белых высоких столов одинаковой высоты. Первый стол заполнен аккуратно выровненным инсулиновыми препаратами и шприцами для экспериментов с диабетом. Второй стол заставлен различными инструментами, фрезерным станком и запчастями от электронного оборудования с торчащими из него проводами. Третий стол заполнен видео играми и множеством активных детских игрушек. Четвёртый стол заполнен аналитическим оборудованием для анализа ДНК. Последний стол — Гейб и Саманты, где разрабатываются и проверяются наши программы по освобождению от стульев, с беспорядочно лежащими частями от столов с беговыми дорожками, частями готовых столов для работы стоя и коробками, наполненными датчиками движения MEMS(микро электромеханические системы). У лаборатории есть ещё два дополнительных помещения; первое это офис Шелли. Во втором же мы измеряем у мышей NEAT (физическая активность без упражнений).

В дальнем конце нашей длинной лаборатории, висит дюжина наборов волшебного нижнего белья, повешенная на крючках и сложенная у стены груда избыточного оборудования включая садок для рыбы с ярко-синей ручкой десять сантиметров длиной. Я купил аквариум на гаражной распродаже всего за 25$. Три года спустя, и 34 года после того, как я начал, я всё-таки решил попытаться понять, почему у прудовых улиток различные стили передвижения. Когда мне было 11 лет, я прослеживал их передвижение через пергаментную бумагу, Джоан, моя первая любовь, перемещалась зигзагами. А Морис — другая улитка — двигалась по прямой линии. И так, я купил садок для рыбы, несколько улиток и начал делать запись их движений, используя фотографию в равные промежутки времени.

Результаты совпадали с тем, что я открыл для себя в детстве: некоторые улитки передвигаются зигзагами, тогда как другие двигаются по прямым линиям. В 2011 я был совершенно случайно приглашён в государственный университет Монклер в Нью-Джерси, и во время моей лекции упоминал свои ранние эксперименты с улитками. Позже, старший преподаватель подошёл ко мне. «Вы правы», — сказал он, «улитки действительно двигаются по-разному, потому что мышцы улитки ведут себя по-разному у каждой улитки». Он рассказал, что в Стэнфордском университете были проведены замечательные исследования, где другой улиткофил фотографировал следы улитки по 15 раз в секунду, измерял силу их ножек и использовал освещённую лазером гелевую поверхность, чтобы проанализировать детали передвижения улиток.[163] Исследователи обнаружили, что ножка улитки не только сокращается в длину разнообразными волнами, но также и поперёк. Исследование продемонстрировало, что у каждой улитки есть свой уникальный способ передвижения. Да! Джоан действительно отличалась от Морис. Индивидуальность была запечатлена в самой основе ДНК. Также и с людьми; у каждого человека от природы есть свой уникальный способ передвижения — от природы.

Я работал по всему миру. Наблюдал за детьми, играющими в трущобах из семей с низким доходом, в индейских резервациях и в центрах городов. Я общался со студентами в Кении, Индии, Ямайке, Китае, по всей Европе и в США. Дети интуитивно понимают потребность человеческого тела в движении. Они получают его! Движение не просто важно для здоровья и интеллектуальных возможностей, но и для полноценной и счастливой жизни. Все двигаются по-разному. У всех свой собственный стиль движения. И это закономерно, что все активные люди улыбаются. Мы созданы для движения, люди в движении счастливы. Движение — вот наша основная идея.

Обездвиженная жизнь пришла в современную Америку, Европу, Японию, теперь и в Китай и Индию. Счёт убитых идёт на миллионы. В корпорациях — десятках из них — я нахожу людей буквально приговоренных к стульям. После рабочего дня сотрудники оставляют рабочие кресла, чтобы затем доехать до дома в автомобильных, чтобы потом провести оставшееся время дня на диванах. Войдите в любую организацию, где сидят люди, и вы ощутите болезнь. Спросите любое руководство, они поделятся с вами информацией о всё более растущих затратах на здравоохранение, поддержку производительности и реализацию творческого подхода.

Основанная на стуле жизнь, которую мы ведём — на работе, в школе, в наших автомобилях и дома — сделала нас ослабленными телом, умом и духом. Наши тела больны, а наши умы замедленны. Засиженные люди слабы и непроизводительны. Как нация зависимых от стульев людей, мы катимся в пропасть. Но мы можем измениться: мы должны, потому что, если мы не сделаем это сейчас, следующему поколению будет ещё хуже.

Если тенденции сохранятся и дальше, то диабет, ожирение, сердечнососудистые заболевания, рак и слабоумие(шизофрения) уничтожат наше поколение, наших детей и всех тех, кто будет после. Если мы встанем и запланируем новый физический активный путь вперёд, то есть надежда. Жизнь без стульев не будет стоить денег; фактически наоборот, благосостояние будет только расти. В личном, рабочем месте и национальном уровне, это революция — национальное восстание человеческого движения — улучшит производительность и улучшит здоровье и счастье населения.

Сегодня есть научно подтверждённые решения проблемы обездвиженности для вашей компании, школы, сообщества и вас лично. Существуют стратегии, технологии, инструменты и планы, которые помогут вам встать и больше не засыпать. Я даю вам обещание. Если вы встанете со своего стула, вы станете лучше.

Эрих Фромм, выдающийся психолог, утверждал, что «достоинство каждого человека» является их «уникальной индивидуальностью», но в то же самое время мы ищем «близости» с другими.[164] Так же, как и ваш стиль движения уникален, так же будет уникально и решение для вашего спасения от обездвиженности нашей цивилизации. Однако, вы не можете сделать это один — не могу и я. Сидячий человек преуспел в разрушении нашей уникальности и разделения нас друг от друга. Мы должны избавиться от сидячего человека вместе. В заключении моей книги я прошу вас о помощи: