Разгадка движений улиток заняла у меня с 11-ти лет целых 34 года. Тогда я был одержим идеей выяснить это. Сейчас я осознаю, что наука ничего нового не открывает, а лишь раскрывает нам неизвестные ранее секреты природы. Схемы движения были защиты в ДНК моих улиток задолго до того, как я начал их изучать. Но я скажу вам так — быть учёным, проводить исследования и эксперименты — это замечательнейшая штука в мире. Каждый день путешествие в неизведанное.

Одетый в безупречный белый халат, Чэн Хуан склоняется над чашкой Петри, установленной под микроскопом. Ему плотно зажали иглу между его большим пальцем и указательным пальцем. Он смотрит вниз через окуляры микроскопа и наблюдает за крошечным червяком на чашке Петри. Последний извивается в богатой питательным веществом чашке. Он поднимает следующую чашку Петри. Этот червь лежит неподвижно. Наконечником иглы он аккуратно подталкивает неподвижного червя. Тот вьётся в ответ — значит не мёртвый. Скоро он умрёт и не ответит на прикосновение иглы. Для этих червей как и для 1,400 других, участвующих в эксперименте, так же, как и для людей, движение определяет саму жизнь. Неподвижность означает смерть.

Чен и его коллеги обнаружили[3], что черви имеют специфические гены, которые определяют их трансформацию из вьющегося состояния в неподвижное, но отзывчивое, а затем и неотзывчивое — т. е. в смерть. Организм червя следует генетическому плану начиная свою жизнь с быстрых движений, постепенно замедляясь к концу жизни. Эти же гены также отражены в рыбах, животных, приматах и людях. Движение это запрограммированная часть жизни, такая же как и дыхание.

Моя первая интернатура как студента медика проходила в небольшой региональной больнице к северу от Лондона. Однажды ночью 92-летняя женщина была принесена в отделение неотложной помощи с остановкой дыхания. Она была измождённой и бледной, её кожа была холодной. Она не дышала и у неё не прощупывался пульс. Мы собирались уже назвать время смерти, как её левое запястье задрожало и один палец дёрнулся, больше ничего. Это было задолго до эпидемий ВИЧ и гепатита, и я быстро начал делать ей искуственное дыхание по методу «рот-в-рот». Леди вернулась. Это было крошечное движение, которое определило возвращение её к жизни.

Я изучил исследования, которые описывают естественные двигательные ритмы за период всей жизни. Новорождённые дети трясут ручками и ножками. Учёные считают, что эти лихорадочные и «разобранные» движения являются пустой тратой энергии[4]. Новые выводы показывают, что это не так. Эти беспорядочные движения являются стимулами, которые помогают мозгу научиться управлять ими[5]. Так для недоношенных детей и новорождённых с повреждениями мозга врачи используют искусственную кинестетическую стимуляцию: сами двигают ручками и ножками, для того, чтобы стимулировать развитие мозга и управления конечностями[6].

Большинство детей начинают сидеть в возрасте около 6 месяцев, пытаясь встать к 9 и свободно бегая к 2 годам. По факту, дети, которые запаздывают в развитии этих навыков, должны быть приведены на повторный осмотр к врачу. Развитие движения у младенцев так запутанно запрограммировано, что нельзя заранее предсказать как оно пойдёт[7].

Как-то я пошёл на почту, чтобы отправить несколько посылок заграницу. Впереди меня стояла пожилая пара: мужчина опирался на трость, а для женщины была характерна медленная и широкая походка. Мужчина неподвижно стоял рядом с женщиной. Очередь продвигалась вперёд. Перед этой парой стоял мужчина, который постоянно кричал на своего сына и дочь лет шести-восьми. Они не могли стоять спокойно ни одной минуты. «Изабелла!» — постоянно одёргивал свою подвижную дочь отец. Некоторые могут подумать, что эти дети плохо воспитаны, но те из нас у кого есть дети, знают, что с этим поделать ничего нельзя. Так я наблюдал как росли мои собственные дети и мог засвидетельствовать: не прекращающаяся двигательная активность к шести годам начинает уменьшаться с возрастом ребёнка. Взрослые двигаются меньше чем дети. Взрослые сидят на трибунах когда их дети играют на поле. С возрастом мы становимся всё медленнее. Как пожилая пара в почтовом отделении передо мной мы становимся всё осторожнее и медленнее в своих движениях. И когда мы прекращаем двигаться на нас надвигается смерть[8].

С рождения до смерти это предсказуемое, запрограммированное расписание двигательной активности. Мы проходим путь трансформации от судорожного движения в младенчестве до собранного и организованного в зрелом возрасте. Движение это не только сущность жизни; это ритм, который определяет наш возраст. Удивительно ли, что движение, зафиксированное десятилетиями на стуле с детства, останавливается в развитии — а значит останавливается в развитии и деградирует человек.

По официальной версии теории естественного отбора, человек разумный эволюционировал на протяжении 2-х миллионов лет согласно теории естественного отбора. Естественный отбор — это процесс, в котором медленно и постепенно происходили изменения в ДНК. Эти изменения происходили с целью дать человеку преимущество в этом отборе. Если, скажем, два человека убегали от тигра, и один из них был немного быстрее другого, и он, убежав от тигра, продолжал свой род, передавая потомкам свою ДНК. А более медленный соответственно оказывался съеденным.

За два миллиона лет существования человека он прошёл путь от согбенных обезьяноподобных форм, что жили в лесах Африки, до современного прямоходящего человека.

Со временем люди достаточно хорошо развились и покинули леса. Представьте себе две самки обезьяны. Стефани — необычная обезьяна с генетической мутацией. У неё прямой и жёсткий позвоночник и она ходит достаточно прямо.

Тогда как у Зое — традиционный тазовый сустав. Зое забирается и прыгает с дерева на дерево более умело и свободно чем её подруга. В результате у Зое лучшее гнездо на дереве и лучший партнёр. Но Стефани со своей прямой спиной, одинокая и расстроенная, выше чем Зое, видит дальше, а также видит другой мир за лесом. И вот Стефани покидает лес в поисках пищи. Там нет такого количества обезьян и она легко находит её везде. Это хорошая новость для нас, что Стефани, выйдя за пределы своего изначального обитания, встретила Стэна (у которого была такая же прямая спина вследствие мутации). Это была любовь с первого взгляда. Поскольку у них были похожие мутации спины, то и их дети были такими же высокими. Вот так одна генетическая мутация может воздействовать на развитие видов. Если вы думаете, что это просто смешной пример, факт, что человеческий «синдром жесткого человека» аналогичен этой мутации.[9]

Другая вещь, которую мы поняли, рассматривая этих двух обезьян — это постоянное взаимодействие между генами и средой обитания. Если бы Стэн и Стефани остались бы в лесу, то скорее всего, они не смогли бы выжить. Но они покинули лес в поисках пищи.

Проблема взаимодействия генов, поведения и окружающей среды — это новая волна в современной науке. Я описал ген жёсткой спины, и каким образом Стефани попала в руки Стэна. А теперь предположите, что второй ген играет роль рискованного поведения. Если вы обезьяна, которая прыгает с дерева на дерево, то это будет неудачным приобретением. Вы можете улететь слишком далеко. В итоге — вы обезьянье желе на траве.