Однажды после того, как дети проучились в школе несколько месяцев, мы повторили замеры NEAT активности, используя наши чипы с датчиками движения MEMS (микро электро-механические системы). Активность детей удвоилась по сравнению с традиционной моделью обучения. По факту дети двигались столько же, сколько во время летних каникул. (Мы делали замеры во время каникул тоже.) Другими словами, похоже, что наша школа будущего позволяла двигаться естественным образом, для чего и были созданы их тела.

Когда в школу пришли результаты государственных экзаменов, выяснилось, что оценки учеников нашей школы будущего улучшились от 10 до 20 %. [127] С тех пор, как эти результаты были опубликованы, стало неопровержимом, что физически активный режим обучения связан с улучшением успеваемости и здоровья учащихся. Это было сигналом для всех школ во многих странах. За последние десять лет подобная система обучения была запущена в некоторых школах Германии, Великобритании, Швеции и Австралии.

Также начал расти интерес и в США; однако в Америке это было усложнено требованиями к учителям, уменьшением времени перемен и увольнением учителей физкультуры. Эти и другие факторы тормозили энтузиазм учителей по освоению новых программ обучения, хотя они поддерживались федеральными грантами и различными общественными организациями.

Один пример из Айдахо. Одна мать настолько была обеспокоена здоровьем своего сына — ученика средней школы, что она в одиночку добилась разрешения от директора школы и учителей внедрения нашей NEAT программы — полностью используя столы для работы стоя. Она получила финансирование от местных бизнесменов. Это стоило её усилий; время сидения уменьшилось, оценки, здоровье и поведение улучшились. [128]

Смотря на успешное внедрение этих программ физически-активного обучения, я начал задумываться над проблемой поддержки их жизнеспособности.

Мне нравится идея полной школьной модернизации, потому что понятие активного обучения требует не только полного погружения от учеников — они всё схватывают на лету — но также и от учителей, родителей, руководителей, советов по школьному образованию, и даже обслуживающего персонала и строителей. В одной из школ Колорадо, которую я посещал, у детей была цель присоединиться к Олимпийской лыжной команде. Они заканчивали свои уроки утром и тренировались на лыжах днём. Эта же модель была использована в Лондоне в Королевской Школе Балета, где школьный день был разделён на две части: в первой половине дня изучение обычных школьных предметов и спортивные упражнения и танцы в остальное время. Эти школьники успешно проходят обычную программу и также преуспевают в выбранных видах спорта, будь то лыжи или балет. На первый взгляд этот подход кажется экстремальным, но на самом деле оказывается, что это интенсивное высококачественное образование позволяет оставлять существенную часть школьного дня доступной для физической активности. Дети в спортивных школах здоровы, хорошо образованы и полны жизненной энергии. Так почему не все дети?

Другая всесторонняя модель образования — Академия MindStream в Хилтон-Хеде, Южная Каролина, школа-интернат для детей с ожирением. Рэй Травальоне, который зарабатывал свой образовательный опыт, управляя детской школой гольфа, возглавляет MindStream. Полный жизни, он верил в то, что делает. Школа располагается на 43-х акрах коневодческого хозяйства в красивой местности. Одно из обычных спортивных занятий здесь было прогулкой верхом на лошади. Все студенты — подростки, которые борются против лишнего веса. У некоторых из них диабет, астма и гипертония. Большинство загнаны сверстниками из-за их веса.

Хотя цена семестра в этой школе составляет немалые 28,500$, дети из менее обеспеченных семей могут получать стипендии. Дети теряют здесь приблизительно 45 килограмм за шестимесячный период, хотя долгосрочные результаты в целом неизвестны. Это — иммерсионная система, посредством чего дети живут в гораздо более здоровой атмосфере, чем в обычной школе и дома. В MindStream здоровьесберегающее образование и полезная еда являются нормой (большая часть продукции при этом выращивается на школьном участке).

Но, что произвело на меня впечатление больше всего, так это было поддержкой, которую ученики оказывали друг другу. Однажды я посетил встречу группы из 16 школьников, все из которых потеряли от 36 до 50 килограмм. Я слушал их и был восхищён тем, как они взаимодействовали. Чувствовалась взаимная поддержка и любовь. В конце встречи мне разрешили задать один вопрос группе. Я спросил какие у них были мечты. Одна девочка из Детройта потеряла 41 килограмм, и она хотела стать врачом, чтобы помогать другим детям. Один мальчик потерял 45 килограммов. Он хотел стать профессиональным бейсболистом. К моему удивлению другой студент сказал: «Так тебе 14 лет и ты никогда не играли в бейсбол. Ты не сможешь сделать этого.» На что мальчик спокойно ответил: «Это не имеет значения; я добьюсь всего чего захочу».

Конечно, большинство детей, которые нуждаются в помощи, не могут получить доступ к этому типу здоровьсберегающей образовательной программы. «Думайте в меньшем масштабе», — говорили мне руководители школ.

В 2008 году ко мне пришло решение меньшего масштаба. Однажды днём Шелли вошла в мой офис и сказала, что была на родительском собрании начальной школы, в которой учился её сын. Шелли работала в лаборатории в течение десяти лет и хотела, чтобы её дети также получали NEAT образование.

Вскоре после этого я был приглашён в организацию под названием «Шанс Вырасти» в Миннеаполисе. Это был центр реабилитации, размещённый прямо в школе. Его лидеры были заинтригованы нашей школой будущего; в основном, делали похожие вещи, но были более сосредоточены на объединении процесса реабилитации и обучения.

Этим центром управлял Боб Дэбоер. Он приветствовал нас гигантской улыбкой со своего инвалидного кресла Я последовал за ним в сердце школы. Им было большое, подобное складу пространство с высоким потолком и резиновым настилом. Это напомнило мне о нашей школе будущего. Всюду по этому залу были расположены шестиметровые хитрые изобретения, построенные в основном из деревянных лучей 5 на 12 сантиметров. К ним были прикреплены шкивы которые держали устройства подобные гамаку. Каждый элемент из этого оборудования был акцентирован на определенном типе движения. У лестниц была очевидная функция. А эта система с гамаками позволяла детям с определёнными ограниченными возможностями получить поддержку при передвижении. В целом, это было похоже на продвинутый спортзал Пилатеса. В этом пространстве дети получали физиотерапию и образование в одновременно. Например, карабкаясь по специальной сетке, ребенку преподавали математику. Подпрыгивая между кругами с буквами и словами, напечатанными на них, дети учили алфавит и правописание. Это пространство было полностью интегрировано с процессом обучения. В течение большей части школьного дня дети учились в обычных классных комнатах, один или два раза они приходили в это экзотическое место.

Я сказал Бобу: «Давайте сотрудничать.»

Школа будущего заинтриговала много учителей по всей стране, но многие были расстроены, что они не могли реализовать этот подход из-за его стоимости. Центр «Шанс вырасти» организовал альтернативную модель. Вместо того, чтобы перестраивать всю школу, мы могли перепроектировать одну классную комнату в каждой школе, создать пространство без стульев, где дети могли получить NEAT образование. В этом классе мы могли бы установить приспособленную версию подобного нашего оборудования и тем самым способствовать NEAT движению. Вместо того, чтобы находиться там постоянно, они могли бы посещать NEAT класс один или два раза в день. Несомненно, это не было полной реализацией здоровьесберегащего обучения, но это было лучше чем ничего. По просьбе Шелли мы решили внедрить эту идею в школе её сына.