– Я видел один раз этот труп, – сказал я. – Его головой игрался тигр, катая ее по салону транспортного самолета.
– Да? – Атон удивленно приподнял брови. – Ладно, потом расскажешь.
– Взбудораживающий! Всего два евро, смело покупайте! – вдруг снова ожил один из автоматов по продаже напитков, возможно, полагая, что клиенты колеблются. Второй автомат и не подумал сдаваться: «Прохладный! У нас всего за полтора евро. Лучше „Пепси“ не бывает!». Автомат «Кока-колы» тут же скинул цену до одного евро, на что пепсикольный пододвинулся еще на пятьдесят евроцентов. Ниже автоматы, видимо, опускать цену не могли, поэтому принялись расхваливать свою продукцию, перебивая друг друга, кто на что способен.
Священник выглянул еще раз за угол, сделал пару выстрелов.
– Нам каюк, – произнес он. – Они прикрываются трупом, будто щитом.
А до нас докатывался голос Элвиса:
Мы пойманы в западню,
И я не могу найти выход,
Поскольку я люблю Вас словно младенец…
– Может, мы чем поможем? – Дюк смотрел на священника со всей решительностью.
– Да, – ответил Атон. – Заткните голоса этим автоматам. Думать мешают.
– Это мы быстро. – Дюк пару раз пнул ближайший автомат, и на это действие тот в истерике завопил:
– Это нарушение закон! Я уже вызвал полицию!
Второй автомат решил, что клиент обиделся на конкурента и с укоризной в голосе попенял:
– Я предупреждала, Кока лучше.
– Не надо нам полицию, – сказал я.
– А почему бы нет? – Атон улыбнулся. – С полицией я договорюсь. Сейчас же надо только продержаться. Вот же дьявол, – прошипел он и добавил: – Когда у меня кончаются идеи, я их арендую.
После этого он прыгнул в коридор, перекатился и залег. Не очень целясь, он успел выпустить несколько зарядов по противнику. Потом перекатился назад и сказал:
– Они уходят, видимо, почуяли что-то неладное.
– Или кто-то предупредил о полиции, – добавил я и высунулся. В коридоре уже никого не было видно, кроме лежащего на спине повторно мертвого босса. – Смылись, видимо в другой коридор ушли, – произнес я и тут через громкоговоритель, громыхнул грозный голос:
– Вы окружены! Выходите по одному! Оружие на пол, руки вверх, чтобы было видно!
– Менты! – не очень понятно выругался Колян, но я сообразил, что он имеет в виду.
– Да, это копы, – ответил я.
– Так и есть, фараоны, – произнес Дюк. – Их приколы.
Атон достал из внутреннего кармана пластиковый прямоугольник, сверкающий голографическими и металлическими вкраплениями.
– Я поговорю с ними. А вы цепочкой к лестнице и на выход. Там на стоянке стоит микроавтолетбус с надписью «В последний путь». Встретимся внутри машины.
Он выставил прямоугольник перед собой и вышел в коридор.
– Не стреляйте, я свой! – послышался голос священника.
– Держите руки так, чтобы мы их видели.
Я выглянул. Полицейских не наблюдалось. Видимо они не спешили высовываться. И когда Атон прошел к месту, где коридоры разбегались и скрылся за углом, я сказал:
– Рванули!
Мы старались не шуметь, но быстро цепочкой помчались прочь. Потом по лестнице и на выход. Странно, но сообщение о том, что нас окружила полиция, не подтвердилось. Возможно, не успели.
Оказавшись на свежем воздухе, оглядываясь, мы отошли подальше от страшного выхода, потом остановились передохнуть.
– Парковка вон там, – Андрэ указал рукой в сторону.
– Нам туда не надо. – Я отрицательно покачал головой. – Мы едем назад в колледж. Надо вначале с П. Алексом посоветоваться. Вы как? – Я взглянул на русских.
– А нам можно? – спросил Длинный. – Надо ведь что-то делать. Жанну-то потеряли. Нас дома без нее просто замордуют менты, а то и, не дай Бог, чекисты.
Я взглянул на Дюка с Андрэ. Они качнули головами.
– Можно.
– А мы, мальчики, лучше пойдем по домам. Ни к чему нам ваши неприятности. – Худосочную Мишель немного потрясывало и я подумал, что подружки Дойчера и Дюруа настолько старались быть незаметными, что я о них даже забыл.
Девчонки точно сдрейфили, смекнул я, и сказал:
– Только подвозить мы вас, уж извините, не будем.
Лоран явно обрадовалась и произнесла:
– Мы сами, на метро. Ну, мы пошли?
– Идите, идите, – сказал Андрэ, и девчонки потопали в сторону входа в подземку.
– Где лимузин? – спросил я.
– С другой стороны стадиона, – махнул рукой Дюк.
Мы поспешили оказаться в теплом салоне бронированного автолета.
Поле боя
Будет, все будет, и все случится.
Европа пышет, Россия злится.
Америка слабо диктует миру,
Другие готовы подчиниться.
Мир процветает, мир запущен,
Мир давно плюет на лица.
Ты есть диктатор? Ты – коммуна?
Нету дела, давайте травиться.
Давайте станем поближе к Богу.
Он нас спасет от чего-то немного.
Подкинет власти, поможет деньгами,
Тогда этот мир мы настроим сами.
Мы устроим здесь поле боя,
Этим самым отменим неволю.
Только вот надо ли это кому-то?
Надо! – крикнут. Наутро забудут.
Часть четвертая
Тигр над свалкой
П. Алекс не стал кричать, не стал ругаться. Он просто молча сначала выслушал меня, а потом еще несколько вариантов произошедшего из уст моих друзей и русских парней. Думая о чем-то своем, вынул дискету из головы андроида и положил ее в прозрачную коробочку… Кстати, я забыл упомянуть – как только мы вшестером ворвались в сторожку, я обратил внимание на то, что у Алекса на рабочем столе на боку лежит голова андроида с закрытыми глазами. Из массы проводов, торчащих из горла этой искусственной головы, несколько были соединены крокодильчиками с другими проводами, которые далее тянулись к раскрытому пробуку. Роди перестукивал пальцами по клавиатуре. Он обернулся, удивленно осмотрел нас и сразу же выключил комп, потом крутанулся в кресле и произнес:
– Похоже, что-то все-таки случилось.
– Что это? – я указал пальцем на голову андроида.
– Хороший дисковод, – ответил П. Алекс. – В этой башке есть вход для современных пальчиковых дискет.
– Что-нибудь узнал?
– Нет. Нужны особые программы.
– Может, я попробую?
– Не сейчас. – Роди, видимо, решил не подпускать меня к дискете. – Лучше рассказывай, что случилось и кто эти молодые люди. – Роди знал Дюка с Андре, остальных, конечно, видел в первый раз.
– Это русские.
– Русские? – Алекс удивленно приподнял брови. Он поднялся из кресла, подошел и поздоровался со всеми. – Откуда из России-то? – Было видно, что Роди как-то странно напряжен. Он будто встретил тех, кого давно желал увидеть. Как бы плохо он не отзывался о русских, все же русским он и оставался. Видимо поговорить с соотечественниками Алекс мечтал давно.
– Санкт– Петербург, – ответил Длинный.
– Из Питера, значит, – констатировал П. Алекс. – Давайте, ребята, раздевайтесь, проходите, выпьем чаю, а там все и расскажите, все, что случилось…
Мы пили чай с круассонами и кексом, наперебой рассказывая все, что произошло чуть более часа назад на стадионе. Так вот, как я уже сказал, П. Алекс, выслушав нас, не стал кричать, не стал ругаться. Он на какое-то время задумался и, посмотрев под стол, где лежал бультерьер, спросил:
– Ну, что скажешь, Элизабет?
Лизи, которая явно не ждала, что будут интересоваться ее мнением, да и того, что ей вообще дадут поговорить, вылезла из-под низкого стола, оглядела всех по очереди и высказалась: