Полицейский(ловко защелкивает наручники). О’кей!

О’Брайен (в ужасе мотает руками). Позвольте, бобби! Вы не имеете права! Я не преступник!

Полицейский. Цыц!

Сенатор (приближается к О'Брайену). Молчать, красный! (Дает пощечину.)

О’Брайен (встряхивает головой). Кажется, вы правы, сенатор. Среди проклятых фараонов здесь находится один честный человек.

Возвращаются лейтенант Кони, Абрахам, Ворм и кореец Цой.

Кони. Все в сборе, генерал!

Сенатор. Не валяйте дурака, мальчишка! Главные удрали!

Генерал. Кто отсутствует, лейтенант?

Кони. Сержант Тобиас, рядовые Мак-Мелони…

Сенатор. Вот именно!

Кони.…рядовые Мак-Мелони, Поль, негр Линкольн, генерал!

Ворм. Заметьте, сенатор, я всегда был на вашей стороне! Когда желтая рожа шепнул что-то негру Линкольну, а негр бросился догонять сержанта, Мака и Поля, я и Абрахам остались на месте…

Абрахам. Бог нас удержал от греха неповиновения…

Кони. Помолчите, вас не спрашивают!

Генерал. Вам ничего не поможет, лейтенант, мы все выясним!

Кони. Слушаю, сэр.

Сенатор (корейцу). Что ты шепнул негру, обезьяна?

Абрахам. И помни, что бог все видит, все знает!

Цой. Сержант Тобиас приказал Линкольну бежать за ним по большой тревоге, сэр.

Ворм. Врешь, желтая собака! Мы не слышали тревоги!

Генерал. Куда бежать?

Цой. Цой не знает.

Сенатор. Пытать его!

Генерал. Кореец — ваш слуга, лейтенант?

Кони. Да, сэр.

Генерал. Заставьте его говорить!

Кони. Слушаю, генерал… Цой, куда убежали ребята?

Цой. По большой тревоге, лейтенант, пожалуйста!

Сенатор. Разве так допрашивают?!

Ворм. Моя фамилия Ворм, сенатор…

Полицейский. Разрешите, сэр?

Сенатор. Не имейте дурацкой привычки спрашивать разрешения там, где надо немедленно действовать!

Генерал. Да!

Полицейский. О’кей! (Бьет Цоя в подбородок, кореец падает, полицейский наклоняется и бьет лежащего.)

Сенатор. Скажи все, что знаешь, мы тебя оставим в покое.

Цой. Цой все сказал, сэр.

Полицейский(еще бьет корейца). А теперь скажешь?

Цой. Цой не знает.

Ворм. Эх, не умеете допрашивать!

О’Брайен. Восхищаюсь тобой, Цой!

Генерал. Желтокожие совсем не чувствуют боли, сенатор! Их нельзя заставить говорить…

Сенатор. Не умеете взяться за него!

О’Брайен. Не надо бить корейца, генерал. Бейте лучше меня.

Кони. Цой отмечен как примерный кореец, генерал.

Сенатор. Я вас раскусил, сопливый мальчишка! Вы у меня попляшете!

Кони. Если вы думаете, сенатор, что я позволю орать на меня и оскорблять честь офицера американской армии…

Сенатор. Молчать!

Генерал. Молчать, лейтенант!

Сенатор. Надоело слушать о чести! Надоело платить доллары болтунам! Воевать надо, господа петухи!

О’Брайен. Так их, Боб!

Генерал. Вы разжалованы в солдаты, лейтенант! Марш в штаб.

Кони уходит.

О’Брайен. Молодец, рядовой Кони!

Генерал. Уведите этого мужлана…

Сенатор. Нет! Деревенщина не может не знать, куда убежали преступники! Знаешь, парень? Говори! За долларами не постою!

Ворм. Ручаюсь, что он все знает, сенатор!

О’Брайен. А сколько бы вы заплатили, Боб?

Сенатор. Сто долларов хватит?

О’Брайен. Смотря по какому курсу сребреники, сенатор. На это дело издавна существует такса… еще со времен Иуды…

Ворм. Он выигрывает для беглецов время, сенатор!

Генерал. Куда убежали ребята? Отвечать!

Полицейский. Ты глухой, парень?! Куда убежали ребята?

О'Брайен. На тот свет, миссис корова. Приглашали тебя с собой. Кушать травку на райском лугу и махать хвостиком…

Абрахам. Безбожник!

Полицейский(бьет солдата). Нравится?

О’Брайен. Не очень, бобби! (Бьет полицейского ногой.) Разве такой удар не лучше?

Генерал (хватает револьвер). Он искалечит полицейского! Бейте по голове! Стреляйте, наконец!

Ворм. Сейчас все устрою, генерал…

О'Брайен. Попробуй подойди, гнилая твоя душа!

Сенатор. Вот урок, генерал.

Полицейский подносит свисток ко рту, резко свистит.

Ворм. Я еще раньше догадывался, что дело нечисто! Когда сержант пригрел беглого каторжника, я был возмущен!..

Вбегают трое полицейских.

О’Брайен. Фараоны прибыли, генерал!

Генерал. Забрать солдата и корейца!

Полицейские уводят арестованных, забрав оружие со стола.

Абрахам. Вознесем молитву господу за чудесное избавление от красного заговора…

Генерал. Вон отсюда!

Ворм. Поскольку можно понять, что ни лейтенант, ни ребята не вернутся, мы с Абрахамом являемся единственными их наследниками. Поэтому нельзя ли нам, мистер генерал и мистер сенатор, взять кое-какие вещички?

Генерал. Застрелю, мародер!

Солдаты улетучиваются за дверь.

Сенатор. Глупо, Генри! Мародерство — основа хорошего солдата.

Генерал. Крайне сожалею, хозяин, что подлый Мак-Мелони…

Сенатор. Считайте, что вами упущен не только мерзавец Мак-Мелони, но и вторая генеральская звездочка!

Генерал. Поставлю на ноги всю армию!

Сенатор. Конкретнее! Послать рейнджеров по их следам! Забросать бомбами, засыпать пулями с самолетов все одиночные фигуры вокруг этой горы! Вызвать полицейских собак! Чтобы утром труп висельника Мак-Мелони лежал у меня на пороге! Запомнили, генерал?

Генерал. Сейчас ночь, хозяин…

Сенатор. Достаточно светлая для того, чтобы уволить вас в бессрочный отпуск!

Генерал. Прикажете исполнять, сэр?

Сенатор. Проверьте, нет ли на мое имя телеграммы из Штатов. Черт! Мой револьвер они тоже унесли! Оставьте полицейского у порога, я займусь делами… Не обстреливают храм корейцы?

Генерал. Полная безопасность, хозяин! Никогда нельзя постичь желтую душу! Старая рухлядь — этот храм, а для них — святыня!..

Памела (входит с почтовой сумкой). Телеграмма сенатору Брендеру, генерал!

Сенатор. Эге, да в этой берлоге и ведьмочки водятся! Хелло, мой пупсик! (Треплет Памелу по щеке.)

Генерал. Передайте телеграмму сенатору.

Памела (достает телеграмму, передает.) Надеюсь, приятное известие, сенатор! Новый год на пороге!

Сенатор. Что, что?! Старый Джим окачурился? Чудесно, милочка! Наконец-то я дождался этого часа! Сама не подозреваешь, девочка, какая дорогая вещь лежала в твоей сумке! Это стоит сто долларов, ни цента меньше! Вот! (Берет Памелу за руку, с размаху кладет ей на ладонь деньги.)

Памела. Благодарю вас, сэр. Я на военной службе. (Кладет стодолларовую бумажку на стол.)

Сенатор. Мало ста долларов?! Желтая кожа больше не стоит, поверь специалисту, малышка! Получай! (Швыряет на стол вторую сотенную бумажку.)

Памела. Могу я идти, генерал?

Сенатор. Минутку… (Пишет в записной книжке, отрывает листок, дает генералу.) Отправить каблограммой. Мы с малюткой проведем рождественский вечерок вдали от родины в грустном уединении, не правда ли, милая?