Коля (бредит). Мама, скажи Дусе, я не боялся…

Леонид (взял себя в руки). Смотрите за ними получше, Эрнст. Чтобы живы были. Я приду вечером, и тогда увидим… И дочка его увидит… До вечера… (Уходит с немцем.)

Свирид Гаврилович(вдогонку). До вечера! Пускай у тебя ноги отсохнут, холуй фашистский!

Надюша. Папа…

Свирид Гаврилович. Что "папа"?! Плюй им, в глаза, дочка! Пускай знают наших! Они думали в Донбассе мир найти? Народную войну найдут!

Занавес

Уголок старой шахты, прекращенный в жилое место. На столе лампа-"шахгорка", два полевых телефона. На нарах сидит Дуся. Максим ходит.

Максим. Ну, Максим Иванович, вот когда вам припекло… Пока не зацепило ваше сердце, вы храбрились, завод взорвали, партизаните, прямо как на сцене… По вот коснулось дело вашего личного, вашей Надюши! Дрожите? Переживаете? Еда на ум не идет, нервочки разгулялись, заговорили сами с собой?! А позвольте спросить: с какой стати Надюша вам дороже того, что вы уже потеряли? Об этом не подумали? Вам казалось, что вы держитесь мужественно, уничтожая завод, хотя сердце ваше в отчаянии разрывается? Брешете, друг дорогой, как собака! Надюша вам дороже завода! Вам и в голову не приходило, что дело не только в заводе! Слышите, товарищ директор? Завод можно уничтожить — завод можно построить. Дело глубже, Максим Иванович, дело в судьбе нашего государства. Слышите, сын династии, — все государство под угрозой. Судьба нашего государства поставлена на карту! И вам пора бы понять, что этот вопрос покрывает с головой все ваши личные болячки!.. Да, да — покрывает! Надюша сама плюнула бы вам в глаза, если бы вы подумали иначе!.. Если бы вы только посмели подумать иначе!

Пауза.

Надюша, дорогая моя Надюша…

Дуся (пошевельнулась). Максим Иванович.

Максим. Чего вам, Дуся?

Дуся. Что значит, когда снятся цветы?

Максим (нахмурился). Значит, будут и ягоды.

Дуся. Возьмете меня на операцию?

Максим. Спите лучше. Вы — разведчица.

Дуся. Я могу швырнуть им в штаб связку гранат, правда!

Максим. И сами погибнете.

Дуся. Что ж такого! Если с толком погибнуть, это неплохо.

Максим. Наших никуда не переводили из здания райисполкома?

Луся. Который раз вы спрашиваете, Максим Иванович?

Максим. Вы не считайте, сколько раз я вас спрашиваю, а отвечайте как полагается!

Дуся (встала). Штаб и гестапо помещаются вместе в здании райисполкома, товарищ начальник партизанского отряда.

Максим. Спасибо, Дуся… Я забыл, что у вас там тоже близкий человек, да еще не один… Простите меня.

Дуся. Это не относится к делу, Максим Иванович…

Максим (тихо). Дуся, какая вы хорошая девушка…

Дуся (сердито). Служу Советскому Союзу.

Входят с лампой-"шахтеркой" Григор и Яша.

Яша. Максим Иванович, вас просят.

Максим (берет лампу). Посматривайте за телефонами, товарищи. (Уходит.)

Григор (садится, вздыхает). Завтра наших будут вешать, вот где трагедия!

Яша. Клянусь богом! Ты, как фрезерный станок, скребешь и скребешь!

Дуся. Эх, хлопцы, если бы вы знали, как Максиму Ивановичу тяжело!

Григор. Всем нелегко. Четверо наших в плену…

Яша. Вы только вдумайтесь в это слово: подполье! Настоящее подполье! Да миллионы комсомольцев от зависти слюнки будут глотать, как кролики! Мы — в герои вышли! Послушайте только, кто я такой: подпольный работник, товарищ Яков. Все одно, как орденоносец… (Схватил трубку телефона.) Алло! Слушаю! Что ты шипишь в трубку?! Ничего не слышу!

Дуся. Он лежит на чердаке дома, а ты требуешь, чтобы он кричал. Там немцы!

Яша (шепотом). Слушай… Котя… Ради бога тише… Я все слышу… Да. Кто, кто? Хома Мартынович?! Выпустили? Совсем выпустили? (Зажимает трубку.) Немцы выпустили Хому Мартыновича. Ходит по улицам. Факт… Котя говорит, что это, наверно, приманка. Они следят, куда он пойдет, с кем встретится. (Говорит в трубку.) Разве он знает, где мы. А откуда знает? (Зажимает трубку). Котя говорит: ему, наверно, Свирид Гаврилович сказал…

Григор. Ну, еще что придумаешь. Старый партизан не скажет.

Яша. Один уже на воле. Пойти его привести, Дуся!

Дуся. Вот про подполье любишь говорить, а конспирация тебе и не снилась.

Яша. Пожалуйста. Коли хочешь, начинай дискуссию. Выпустили из гестапо нашего человека, надо его сюда привести, пускай расскажет… А по-вашему, чтоб шатался неприкаянный?

Дуся. Яша, разве выпущен не родной мне человек? Ночью мы его найдем и незаметно приведем. Чтобы не потянуть за собой хвост. Вот возьми Мотрю Терентьевну. Днем она прячется по разным уголкам, по подвалам, а ночью мы с нею идем на работу… Я листовки разбрасываю, газеты… А она помогает. Иногда ночью приведу ее к нам, накормлю, да и обратно выпровожу.

Яша (хватает трубку второго телефона). Слушаю! Кто, кто?! Фу ты, черт! Следи, Сеня, в четыре глаза! Есть! (Кладет трубку.)

Дуся. Что такое?

Яша. Не что такое, а несчастье. К нам в шахту спускаются Мотря Терентьевна и Хома Мартынович, вон что.

Григор (хватает автомат). Спокойно, без паники. Ежели за ними увязался хвост, я его обрублю! А тем часом у нас есть запасный выход… Хоть бы поскорей Максим Иванович вернулся.

Дуся. Иди, Григор. Сеня не пропустит, и ты встретишь!..

Григор. Ежели придется бить, подкинешь мне дисков. (Уходит.)

Дуся. Будь спокоен.

Яша. Дуся, как же это получилось? Она нашла дорогу?

Дуся. Держи Сенину трубку.

Яша. Есть! (Держит трубку.) Сеня, у входа станет Григор с автоматом. Гляди там, не прозевай… Максима Ивановича еще нема.

Входят Мотря Терентьевна и Хома Мартынович.

Мотря Терентьевна(возбуждена). Здравствуйте, люди добрые. Вы видели, кого я вам привела? Просто глазам своим не поверила. Подумала, может, и Коленька мой следом идет. Никак не могла ночи дождаться, как его увидела. На этой шахте когда-то еще девушкой работала. Дорога знакомая, вот я и пришла.

Дуся. Вы могли привести с собой несчастье.

Хома Мартынович(услышав голос Дуси). Доченька моя! Я слышу. Боже мой, Дуся. (Заплакал.)

Дуся (обняла Хому Мартыновича). Ну что там! Живой, на свободе. Какой же ты худой стал! Мучили? Били? Наших видел?

Мотря Терентьевна. Коленька живой! И Надюша, и Свирид Гаврилович. Нам бы поскорее Максима Ивановича. Ставят виселицы… Хому Мартыновича позвали и сказали их условия.

Дуся. Какие там условия?

Хома Мартынович. Обещали всех простить. Коли партизаны выйдут из потайных мест, тогда всех отпустят и дадут возможность работать.

Дуся. И ты поверил?

Хома Мартынович. Я сказал, что никто не согласится. А они просили: "Идите, они этого ждут…"

Мотря Терентьевна. Мой сын будет на воле!

Яша. Думаете, вам простят?

Мотря Терентьевна. Меня пускай не прощают… Только бы выпустили Колю.

Яша (схватив трубку). Есть! Спасибо, Сеня. Жди приказа! Максима Ивановича еще нема… (Зажав трубку.) Поздравляю вас — облава! (В трубку.) Держи нас в курсе, Сеня! Ты видишь Григора? Он еще не стреляет? Ладно… (Кладет трубку.) Предвидятся боевые действия и тому подобное…