Подозрительное шуршание раздалось за спиной. Алиса не остановилась. Цепкие лапки страха аккуратно схватили её. Она знала, что надо обернуться. И не могла. Она немного замедлила движение, но продолжала идти. Алиса шла, не оглядываясь и постепенно ускоряя шаг. Шорох не исчезал. Он двигался следом. Алиса уже готова была бежать. Она постаралась идти как можно быстрее. Шуршание стало отчетливым и очень близким. Алиса мысленно проигрывала все возможные варианты собственного спасения. И надо сказать, все они были абсолютно безнадёжны. Шуршание чего-то за спиной бесило. Алиса вздохнула. «Будь, что будет!» — сказала она вслух и остановилась. Шуршание прекратилось. Она повернулась…

Слова исчезли, как и способность говорить. Когда она осознала, что видит, дар речи к ней не вернулся. Она беспомощно глазела на лучезарную улыбку водителя, высунувшегося из кабины машины, остановившейся в паре шагов от неё. Шуршание прекратилось потому, что машина не двигалась. То, что Алиса приняла за признаки чудовища, было лишь шуршанием шин.

— Я смотрю, идёшь, не голосуешь, — усмехнулся водитель, — а в город пешком далековато будет. Подбросить тя?

Алиса жалобно посмотрела на водителя и энергично закивала.

— Ты чё, немая?

Алиса опять быстро затрясла головой. Говорить сил просто не было.

— Эх, ну ладно, хорошо, что хоть не глухая, — улыбнулся водитель, — ладно, давай, залезай. Тоже мне лягушка-путешественница.

Оглядев грязно-серый фургончик неопределённой марки, и решив, что он вполне подходит для путешествия к городу, Алиса забралась на свободное сидение рядом с водителем. Раз уж так получилось, что водитель решил будто бы она немая, то можно было спокойно ехать и молчать. В кабине негромко играла музыка. Это была какая-то местная радиостанция. Хотя с виду фургончик был форменной развалюхой, ехал он достаточно ровно, скорость почти не ощущалась. Водитель молчал. Это был неопределённого возраста и очень крепко сложенный невысокий мужичёк. Водитель закурил и протянул пачку сигарет Алисе. Она отрицательно помотала головой.

— Ну, как хочешь, — пожал плечами водитель и вновь обратил всё свое внимание на дорогу.

Алиса разглядывала нехитрый заоконный пейзаж. Постепенно она задремала, и где-то из глубины сна она слышала, как водитель подпевает радиоволне. Засыпая ещё глубже, она подумала: «Хорошо, когда ты не одинок. И вообще здорово, когда находится кто-то, кто просто может тебе помочь просто так. Вот если бы я в пещере была не одна…» Сон захватил её мгновенно. Алиса провалилась в темные недра бессознательного, не заметив этого. Её не снилось ничего вообще. Из сна её вырвал вопрос водителя.

— Куда дальше-то? — спросил он её и тут же вспомнил, — а, черт, ты ж немая.

Алиса посмотрела в окно. Автобусная станция. Отсюда она утром уехала совсем другим человеком. Она улыбнулась и стала рыться в сумке, ища кошелёк. Когда она достала его, то водитель нахмурился.

— Денег не надо, — буркнул он, — мне всё одно в город было надо. Доберёшься дальше-то?

Алиса уверенно кивнула и вывалилась из машины. Ей уже не было страшно, а дико хотелось смеяться. «Надо же, — подумала она, — не успела вовремя рот открыть, как уже в немые записали. Но зато хоть не пришлось рассказывать ничего! Вот надо будет, если что, так и делать». Окрылённая этой идеей, она поспешила к автобусной станции. Остановка была почти пуста, лишь один сиротливый «ПАЗик» жался к обочине. К счастью, это был автобус нужного маршрута. Вот на нём-то она и продолжит свой путь домой. Когда Алиса наконец-то появилась на пороге дома, бабка начала ворчать.

— Вот где тебя носит? А? В такое-то время? — ворчала любящая бабушка. — Чё, думаешь, тут есть кому тебя искать? Эх, это тебе не большой город, не столица. Тут по ночам не шастают. Вот где тебя носило-то? А?

Не дождавшись ответа, Федора Прокловна продолжила своё воспитательное ворчание.

— Ужин холодный. Печь я уже не буду топить. В такую-то жару. И так жарища ужас какая, так я и целый день по хозяйству. Еле обед сготовила. Есть теперь ужо холодное. А я спать пошла. Я, чай, не отдыхаю круглый день. И по ночам неизвестно где не шатаюся. И делов-то у меня много, а от тебя помощи вообще никакой. Ни толку, ни помощи. И чему тебя только там, в городе учили?

Федора Прокловна развернулась и пошла в комнату, не прекращая ворчать. Алиса ещё долго слышала, как она бурчит что-то себе под нос. Через некоторое время Алиса услышала скрип пружин кровати, а потом и сопение Федоры Прокловны.

Алиса налила себе чай и достала пироги, приготовленные заботливой бабушкой на ужин. Она сидела и уминала пироги, прихлёбывая холодный и сладкий чай. Мыслей не было никаких. Насыщение пришло как-то мгновенно, ударив по всем органам чувств сразу. Алиса размякла и наслаждалась приятным теплом и сонливостью. Что ни говори, а простая деревенская еда мгновенно возвращает вас в реальность. Да, несколько часов назад Алиса пережила нечто удивительное и пугающее, но теперь на фоне чая и пирогов всё случившееся было лишь тенью. Да. Именно тенью. Наконец-то слово было найдено. Алиса заулыбалась своим мыслям.

«Да, я точно теперь знаю, что это было, там, в пещере», — сказала она вслух. «Да? Точно?» — возник вновь этот мерзкий внутренний спорщик. Наверное, это смешно, но Алиса до встречи с Максом не замечала за собой склонности к раздвоению личности. А вот пообщавшись с Александровским, Гончарова стала замечать за собой разные странности. Видимо, его безумие и, правда, было очень заразно. В этот раз Алисе не удалось проигнорировать этот странный внутренний голос. Он был на этот раз действительно прав. В чём-то, но не во всём. Алиса стала напряжённо вспоминать произошедшее в пещере. «Итак, пробуем сначала. Так, — думала она, — сначала я долго ехала по жаре в автобусе. Эх, надо было дома сидеть. Впрочем, такое лето, куда же деваться-то? Так-с, ладно. Я приехала. Жарища была жуткая. И солнце палило жёстко. Потом я зашла в пещеру…». На какое-то время ход мыслей прервался. Гончарова потянулась к пятому пирожку. Чай совсем остыл, но вкус показался ей крепче. Подумав, Алиса насыпала в кружку ещё пару ложек сахара. Вообще-то она никогда сахар в чай не добавляла, но это было обычно. Сегодня многое перестало быть привычным и обычным. Продолжение трапезы несколько развлекло Алису, а затем она вновь вернулась к своим грустным мыслям. «Так, так, — раздумывала Гончарова, — я зашла в пещеру. Там было темно и прохладно. Нет, не прохладно, а очень холодно. И от резкого перепада со мной что-то случилось. Мозг, видимо, не выдержал перегрузки и — упс — получите чудеса. И не забудьте расписаться. Или глюки-чудеса, или просто глюки, неважно. Так. Следуем дальше. Дальше я попыталась обратиться к духам. Вот, приспичило же мне заниматься шаманизмом. Потом? А вот потом я как-то плохо помню». Алиса задумалась. Покосилась в сторону пирожков. Вряд ли шестой пирожок продвинет её по лабиринтам воспоминаний. Но, попробовать всё же стоило. Алиса взяла пирожок. Вновь отхлебнула чай. Горечь, смешанная с сахаром, удивила её. Однако, как Алиса не напрягалась, она не могла ничего больше вспомнить. Жара — пещера — чудеса — шоссе. Что же произошло на отрезке чудеса — шоссе? На этот вопрос Алиса пока не нашла никакого подходящего ответа. На шоссе ей удалось поймать машину, вернее какой-то старенький фургончик. И ещё вопрос кто кого поймал. По случайности водитель решил, что она немая и ей не нужно было ничего рассказывать. Она заснула в машине и проснулась лишь в городе. Водитель не взял с неё денег. Это уже было приятно. И вот потом она так же быстро добралась до дома. Теперь, выслушав ворчание бабки, она наслаждалась чаем и пирогами. Размышления быстро наскучили Алисе. Она встала и потянулась. Не мешало бы выйти и покурить. Тёмно-синее небо полное звёзд успокаивало и лишало способности думать. Алиса скрутила себе папироску, пошарив по карманам, нашла спички. Закурила. Едкий дым заполнил лёгкие и очень быстро с током крови достиг мозга. Разум затуманился. Алисе вообще расхотелось думать когда-либо ещё в этой жизни. Как же было хорошо вот так просто сидеть на крыльце и курить. Курить и сидеть. И ничего не делать. «Как хорошо», — проплыла единственная мысль. Звёзды мерцали далеко-далеко. Алиса курила и смотрела в бесконечную глубину неба. Было так тихо, так спокойно, что дневное приключение казалось забытой историей из чужого прошлого. «Да, — мелькнула идея, — ничего не было на этом пустом отрезке воспоминаний чудеса — шоссе. Не было ничего и всё тут. А?» Звёзды молчали. Просто молчали и смотрели сверху вниз. Им было совершенно безразлично, что происходило где-то в другом месте.