В любом случае, у них осталось всего двадцать таблеток.

Она глянула на Дуга, подавив соблазн разбудить его, чтобы поделиться этим бременем, но тот все еще крепко спал. Поэтому она просто сидела рядом с Арло, держа его за руку и поглаживая через одеяла. Хотя его лоб был горячим, рука вызывала тревогу своей прохладой, больше напоминая мертвую плоть.

А я знаю, какова на ощупь мертвая плоть.

Со времени, когда она была студенткой, ее рабочим местом была прозекторская, а не постель пациента, там она чувствовала себя наиболее комфортно. Мертвые не чувствуют боли, они не ждут от вас чудес, на которые вы не способны. Они терпеливо и безропотно ожидают столько, сколько вам потребуется, чтобы завершить свою работу.

Глядя на перекошенное лицо Арло, она подумала: Это не мертвые заставляют меня беспокоиться, а живые.

Тем не менее, она оставалась рядом с ним, держа его руку, к тому времени как рассвело, озноб постепенно начал спадать. Сейчас он дышал легче, и капли пота блестели на его лице.

"Ты веришь в призраков?" — тихо спросил он, глядя на нее лихорадочно горящими глазами.

"А почему ты спрашиваешь?"

"Твоя работа. Если кто-то и видел призрака, то наверняка ты".

Она покачала головой. "Никогда не видела ни одного".

"Так ты не веришь".

"Нет".

Он смотрел куда-то за нее, сконцентрировшись на том, чего она не видела. "Но они здесь, в этой комнате, наблюдают за нами".

Она дотронулась до его лба. Его кожа была уже прохладнее на ощупь, температура постепенно падала. И все же он явно бредил, глаза двигались по комнате, будто следя за передвижениями призраков прошлого.

Было достаточно светло, чтобы осмотреть его ногу.

Он не возражал, когда она подняла одеяло. Ниже пояса он был голым, его пенис сморщился и почти полностью был спрятан под пучками коричневых волос на лобке. За ночь он промок, и полотенца, которые они подложили под него, были сырыми. Она сняла слои марли с раны, и вздох вырвался из ее горла прежде, чем она смогла подавить его. Последний раз она осматривала рану шесть часов назад при свете керосиновой лампы. Теперь, в неумолимом ярком свете дня, она увидела почерневшие края кожи и раздувшиеся ткани. И уловила запах гниющего мяса.

"Скажи мне правду", — потребовал Арло. "Я хочу знать. Я умру?"

Она подбирала обнадеживающие слова для ответа, в который сама не верила. Прежде чем она произнесла хоть слово, чья-то рука внезапно опустилась на плечо, заставив ее вздрогнуть.

"Конечно, ты не умрешь", — ответил Дуг, стоящий прямо за ней. "Потому что я не позволю тебе, Арло. Независимо от того, сколько чертовых проблем ты принесешь мне".

Арло выдавил слабую улыбку. "Ты всегда был полон дерьма, мужик", — прошептал он и закрыл глаза.

Дуг опустился на колени и посмотрел на ногу. Он не сказал ни слова, но Маура прочла по его лицу, что он думает о том же, что и она. Его нога гнила на наших глазах.

"Пойдем в другую комнату", — сказал Дуг.

Они вошли в кухню, где их не могли услышать другие. Рассвет сменился ослепительно ярким утром и свет из окна омыл лицо Дуга, подчеркнув каждый седой волос на его небритом подбородке.

"Я дала ему "Амоксициллин" сегодня утром", — сказала она. "Это поможет".

"Что ему поможет, так это операция".

"Я согласна. Ты хочешь сам отрезать ему ногу?"

"Иисусе". Он начал, волнуясь, расхаживать по кухне. "Зашить артерию, это одно. Но ампутация…"

"Даже если мы сможем провести ампутацию, этого будет недостаточно. Он уже гниет. Ему нужна ударная доза антибиотиков через капельницу".

Дуг повернулся к окну и покосился на сверкающее отражение солнечного света на ледяной корке. "У меня есть восемь или девять полных часов дневного света. Если я уйду сейчас, то, возможно, смогу спуститься с горы до темноты".

"Ты собираешься поехать на лыжах?"

"Если у тебя нет идеи получше".

Она подумала об Арло, потевшем и трясущемся в гостиной, пока его нога раздувалась, а рана медленно разлагалась. Она подумала о бактериях, роившихся в его крови, вторгающихся в каждый орган. И подумала о трупе, который она когда-то вскрывала, о женщине, скончавшейся от септического шока и вспомнила пятна от кровоизлияния в кожу, сердце, почки и мозг. У Арло уже наметились признаки бреда. Он видел людей, которых не существует, призраков, парящих вокруг него. Но по крайней мере, он еще мочился, пока почки не отказали, у него еще был шанс выжить.

"Я соберу тебе еды", — сказала она. "И тебе понадобится спальный мешок на случай, если ты не успеешь до темноты".

"Я пройду так далеко, сколько смогу сегодня", — сказал Дуг. Он посмотрел в сторону гостиной, где умирал Арло. "Боюсь, я вынужден оставить его на твоих руках".

Грейс не хотела отпускать своего отца. Она вцепилась в его куртку, пока тот стоял снаружи на крыльце, умоляя не покидать их, ныть, что он ее отец и как же он только может бросать ее так же, как и мать? Какой отец сделает такое?

"Арло действительно болен, милая", — произнес Дуг, отцепляя ее руку от своего рукава. "Если я не пойду за помощью, он может умереть".

"Если ты уйдешь, я буду одной из тех, кто может умереть!" — заявила она.

"Ты будешь не одна. Элейн и Маура позаботятся о тебе".

"Почему ты должен идти? Почему бы не пойти ей?" Грейс указала на Мауру таким агрессивным жестом, что в этом чувствовалось обвинение.

"Перестань, Грейс. Остановись". Он схватил дочь за плечи и сильно встряхнул. "Я сильный. У меня больше всего шансов сделать это. И Арло мой друг".

"Но ты мой отец", — попыталась Грейс снова.

"Мне нужно, чтобы ты повзрослела прямо сейчас. Ты должна понять, что ты — не центр Вселенной". Он надел рюкзак. "Мы поговорим об этом, когда я вернусь. Теперь поцелуй меня, хорошо?"

Грейс попятилась. "Неудивительно, что мама бросила тебя", — брякнула она и вошла в дом, хлопнув дверью.

Дуг стоял ошеломленный, в недоумении смотря на закрытую дверь. Но вряд ли это взрыв должен был удивить его. Маура видела, как жадно Грейс боролась за внимание отца и как умело девочка использовала чувство вины как оружие, чтобы контролировать его. Теперь Дуг, казалось, готов был вернуться вслед за дочерью в дом, чего Грейс и хотела и, несомненно, ожидала.

"Не беспокойся за нее", — сказала Маура. "Я обещаю позаботиться о ней. Она будет в полном порядке".

"Под твоим присмотром уверен, что будет". Он обхватил ее руками для прощального объятья. "Прости, Маура", — пробормотал он. "Прости за все, что пошло не так". Он отстранился и взглянул на нее. "Еще когда мы учились в Стэнфорде, я уверен, ты считала меня полным кретином. Думаю, я не слишком хорошо поработал над тем, чтобы ты изменила свое мнение".

"Вытащи нас отсюда, Дуг, и я пересмотрю свое мнение".

"Ты можешь рассчитывать на это". Он подтянул лямки рюкзака. "Обороняй форт, доктор Айлз. Я обещаю вернуться с кавалерией".

Она смотрела с крыльца, как он дошел до дороги. Днем потеплело до минус семи, и на небе не было ни облачка. Если он собирался отправиться в путешествие, сегодня был отоличный день, чтобы сделать это.

Дверь внезапно отворилась и Элейн вылетела из дома. Она уже попрощалась с Дугом немногим ранее, но сейчас снова была здесь, со всех ног припустившись за ним, словно от этого зависела ее жизнь. Маура не слышала их разговор, но она увидела, как Элейн сняла свой кашемировый шарф, который всегда носила и аккуратно обернула его вокруг шеи Дуга как прощальный подарок. Они обнялись так, будто прощаются навсегда. Затем Дуг продолжил путь, поднимаясь по ухабистой дороге, ведущей из долины. Только тогда, когда он обогнул изгиб и исчез за деревьями, Элейн вернулась обратно к дому. Она поднялась на крыльцо, где стояла Маура, но не сказала ни слова, просто прошла мимо в дом, закрыв за собой дверь.