нул, ухватился за ветку и осторожно спустился по

стволу на землю.

Неожиданно раздался громкий лай, откуда-то вы¬

скочила собака и бросилась к нему Илиеш нагнулся,

делая вид, что нашаривает камень, и собака с визгом

отбежала на несколько шагов. Потом снова кинулась

к нему, оглушительно лая.

— Урсан, ищи! — раздался чей-то голос. Собака

нехотя поплелась к веранде. Илиеш направился туда

же.

На веранде стоял мужчина средних лет, с малень¬

кими усиками, без пиджака, в белой рубашке.

Это был сам Матееску.

Окно из комнаты на веранду было открыто, и от¬

туда доносился чей-то громкий голос.

— А ну-ка поди сюда, мальчик!—позвал его Ма¬

тееску.

Илиеш нерешительно поднялся па веранду. Только

теперь он понял, что голос, доносившийся из окна —

голос диктора. Матееску благодушно улыбался. Вид¬

но было, что он хорошо настроен.

— Как ты попал сюда? — спросил он, продолжая

улыбаться.

— Через забор!

— А не кажется ли тебе, что это не совсем обыч¬

ный способ проникновения ко мне во двор, и не зна¬

ешь ли ты, что есть статья закона, по которой людей,

проникающих таким образом в чужой двор, наказы¬

вают? — спросил он полушутя, полусерьезно.

— Меня не хотели впустить через калитку, и мне

пришлось перелезть через забор,— ответил Илиеш.

Его пугала улыбка Матееску. Уж лучше бы он кри¬

чал.

— - А зачем ты ко мне пожаловал?

— Наш мяч упал к вам во двор... отдайте его

нам, пожалуйста.

Матееску задумчиво посмотрел на мальчика.

.. .«Все христианское человечество с надеждой

смотрит на доблестные войска генерала Франко, не¬

сущие Испании культуру, свободу и радость. С кре¬

стом в одной руке и с мечом...»— слышалась речь

диктора.

Матееску слушал с довольной улыбкой на лице.

Илиеш глядел в сытое лицо румына и думал: «Раду¬

ется гад! Все богачи, наверно, радуются. Ведь они,

конечно, на стороне фашистов.. .»

А диктор говорил, говорил... Как охотно Илиеш

заткнул бы ему глотку.

— Хорошо, мальчик,— вдруг сказал Матееску,—

я отдам тебе твой мяч. Адриан, поди сюда, верни

ему мяч! — крикнул он, повернувшись к окну.

— Я не отдам ему, папа... Он самый главный ху¬

лиган на нашей улице,— закричал из окна сын Ма¬

тееску.

— Адриан не хочет... ничего не поделаешь,—

насмешливо развел руками Матееску.

— Пусть он отдаст... Вы можете купить ему

десять мячей... вы ведь богатый,— сказал Илиеш.

Вдруг диктор умолк на полуслове. Послышались

свист, шорох, обрывки песен, слова на непонятном

языке...

Матееску метнулся к окну:

— Адриан, почему ты выключил Бухарест?

— Я хочу послушать джаз,— капризно ответил

сын,— ведь это сообщение Бухарест передает во вто¬

рой раз... ты уже слышал...

— Включи сейчас же Бухарест... Приятные сооб¬

щения можно слушать и десять раз.

Послышались снова какая-то непонятная речь, об¬

рывок песни, шум, свист, и вот опять громко зазвучал

голос диктора.

Матееску удовлетворенно кивнул головой, потом

неожиданно повернулся к Илиешу. Лицо его было

теперь холодным и злым.

— Ты надоел мне, проваливай...

— Отдайте мяч!

— Ах ты вот как! — лицо Матееску покрасне¬

ло.— Вон отсюда, не то руки и ноги переломаю...—

заорал он.

«.. Даудильо Франко заявил: испанский народ

с нами, он всегда...»

И тут Илиеш не выдержал. Он почувствовал

вдруг такую острую ненависть к этому злому и сы¬

тому Матееску, к его сыну, к этому проклятому

диктору, что, не в силах сдержать себя, закричал:

— Врет он!.. Врет этот... эта... —-и, не найдя

подходящего слова, неожиданно выпалил:      га¬

дюка!

Матееску на секунду опешил. Потом, побагровев,

он поднял руку, чтобы ударить Илиеша. Но в этот

момент раздался сильный стук в калитку, целый град

ударов. Кто-то сильно и часто барабанил в ворота.

— Гицэ! Урсан! Сюда! Иси! Вышвырните этого

бандита скорей... а не то я убыо-у-у его...— орал

Матееску, задыхаясь от злобы.

Откуда-то выскочил рыжий верзила в грязном

переднике, за ним собака.

А удары в ворота продолжались. Верзила кинулся

к калитке и отомкнул ее. И тут же метнулся к Или¬

ешу. Он уже занес над мальчиком волосатую руку, но

увидел в глазах мальчика столько ненависти, что не¬

вольно отшатнулся. Собака бегала вокруг Илиеша с

громким лаем.

Илиеш бросился к калитке, верзила за ним...

Получив сильный удар в спину, Илиеш вылетел на

улицу и шлепнулся на тротуар.

Калитка захлопнулась.

Илиеш потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то увидел склоненные

над ним, нахмуренные, сочувственные лица ильинцев

и андреевцев. Петрика и Санду бережно eгo поддер¬

живали. Спина сильно болела. Вот мелькнуло лицо

Флорики.

Илиеша под-руки повели по улице. Все направ”-

лись к ступеням Гримальского.

— Не говорите... матери... она больна...—с

трудом выговорил Илиеш.

Идя следующим утром на работу, почтальон Мо-

рарь вдруг испуганно остановился у особняка Мате¬

еску. На заборе большими, неуклюжими буквами

было написано:

«Долой Матееску и всех остальных фашистов!»

Подошли двое рабочих. Прочли надпись и усмех¬

нулись. ..

— Молодчина, кто написал!—тихо сказал один

из них.

Морарь боязливо оглянулся и поспешно отошел.

Кто это сделал, так и осталось неизвестным. Ни¬

чего не знал об этом даже Илиеш — вожак ильин-

ских ребят.

Узнал он значительно позже.

ГЛАВА 15

ПЕРЧЕПТОР

Илиеш возвращался с работы домой. Он устал

сегодня сильнее обычного. Ныла поясница. Он шел,

немного сутулясь.

Проходя мимо киоска, он остановился. Здесь про¬

давались газеты и висели афиши с кратким содержа¬

нием газет. Перед киоском толпились люди.

Вот афиша газеты «Порунка времий». Жирным

шрифтом написано: «Блестящая победа испанских

националистов». Люди пробегали глазами эти слова

и угрюмо отворачивались. Илиеш не верил афишам.

Он ходил к студенту Леонте и слушал Москву. Толь¬

ко Москва говорила правду. Студент велел ему ни¬

кому не говорить, что он слушает у него радио. Или¬

еш рассказывал Петрике правду о событиях в Испа¬

нии, не говоря, конечно, откуда он узнает эту правду.

А Петрика, в свою очередь, рассказывал остальным

ребятам. И понемногу всем им стали близки и дороги

имена: Пассионария, Хозе Диас и названия: Мад¬

рид, Гвадаррама, Гернике...

Илиеш стоит и читает афишу. Рядом с ним — по¬

жилой рабочий. Этот читает медленно, по складам.

Потом протягивает смуглую жилистую руку, срывает

афишу и быстро уходит.

Уходит и Илиеш.

Как-то особенно тихо сейчас па улице Святого

Ильи. До вечера еще далеко, а улица почему-то сов¬

сем пустынна. Тихо и на пустыре. Только со двора

Матееску доносятся удары по мячу. Илиеш стиски¬

вает зубы и проходит дальше.

Однако же почему такая странная, тревожная ти¬

шина па улице? Недалеко от своего дома он видит

повозку. Ее тащит усталая, старая лошадь. Рядом с

ней шагают какой-то мужчина в штатском с портфе¬

лем и полицейский. На повозке различный скарб —

стол, стулья, самовар... Что-то так и кольнуло в

сердце-Илиеша. Это же их самовар. Ну конечно...

Нет, этого не может быть. Ведь таких самоваров мно¬

го па свете. И потом, как он мог попасть на эту цо-

возку?

Повозку обгоняет Никушор. С перекошенным от

страха лицом, он пробегает мимо Илиеша, быстро ны¬

ряет в ворота, и оттуда раздается его звонкий, испу¬

ганный голос:

«Мама-а-а, перче-е-пто-ор!»