очень не хотелось, чтобы этот франт оказался Кри-

стей.

— Господин Кристя, на минутку!—громко поз¬

вала в этот момент одна из женщин в халате. Из две¬

ри, находившейся за барьером, с дощечкой, где было

написано: «Лаборатория», вышел еще один молодой

человек в халате и в очках и подошел к женщине.

Она ему что-то сказала.

Заметив пристально устремленные на него глаза

мальчика, Кристя подошел к барьеру. Илиеш молча

протянул ему рецепт. Кристя взял его, прочел и, вни¬

мательно взглянув на Илиеша, тихо сказал:

— Хорошо, придешь через полчаса, и лекарство

будет готово!

Илиеш вышел на улицу. Медленно повернув на¬

право, он увидел большую афишу. Изображены два

борца с лептами через плечо. На лептах много меда¬

лей. В одном он тотчас же узнал Ивана Зыкина. А

этот-— Ганс Босдорф.

Илиеш прочел:

„ЭКСПРЕСС"

Французская борьба

Сегодня борются три пары

ИВАН ЗЫКИН — ГАНС БОСДОРФ

Решительная

Рядом с Илиешем остановился какой-то старый

человек. Но он не читал афиши. На нем был пиджак

весь в заплатах и потертая шляпа. Седеющая щетина

на худом лице. В глазах печаль. Он казался погру¬

женным в глубокую задумчивость. Мимо прошла на¬

рядная дама. Он сделал шаг вперед, порываясь что-

то сказать ей, но так и не вымолвил ни слова.

Вот прошел усатый мужчина в соломенной шляпе,

что-то мурлыкая себе под нос. Этот был явно наве¬

селе.

Когда он поравнялся с афишей, старик, стоящий

рядом с Илиешем, видимо, решился и тихо произнес:

— Господин!

Усатый остановился:

— Что тебе?

Господин... ради бога... я безработный учи¬

тель. .. мои дети не ели уже три дня... помогите.. .—

и он опустил голову.

Больно вас много, чтобы помогать всем! — хри¬

пло и громко сказал усач,— работать не хотите... по¬

думаешь, учитель... выгребные ямы можешь чи¬

стить! .. Скажите, три дня не ел... и я, может быть,

тоже не ел. .. зато я пил... здорово пил... и, до¬

вольный своей шуткой, пошел дальше.

А на главной улице было людно, мчались автомо¬

били. Красиво убранные витрины, широко раскрытые

двери магазинов гостеприимно приглашали богатых

людей. За столиками у кафе «Пикадили» разодетые

мужчины и женщины ели мороженое и тянули через

соломинку розовую прохладную жидкость.

Теперь Илиеш сидит дома. Перед ним открытая

книга. Но он не читает ее. Он думает о старом учите¬

ле. Илиеш часто видит голодных людей. Но учителя

он почему-то не может забыть. Этот учитель — без¬

работный. А он мог бы учить детей. Илиешу так хо¬

чется учиться. Когда-то он ходил в школу, но после

того, как отца арестовали, перестал: у матери не было

денег, чтобы платить за учение. У этого учителя мог¬

ло бы быть столько учеников: он, Петрика, Ионел,

остальные ребята с их улицы. А вместо этого учитель

ходит и просит милостыню. Там, в Москве, учителя,

наверно, не просят милостыни. Ведь там все ребята

учатся. Так сказал дядя Леонте. А Илиеш ему ве¬

рит. Очень верит.

Илиеш прислушивается к дыханию матери. Она

дремлет. Ей стало немного легче с тех пор, как она

принимает лекарство. Завтра снова придет доктор

Мец. Чудной этот доктор. И добрый. Даже когда он

сердится, Илиешу нравится. Какие они разные — он

и Стэнеску. А ведь оба доктора, оба лечат людей.

Один лечит бедных, другой — богатых. Доктор Мец

знал его отца. Илиеш вспоминает своего отца, высо¬

кого, смуглого, широкоплечего, жизнерадостного.

Когда он, Илиеш, был еще маленьким, отец часто

брал его на руки и подбрасывал к потолку. Мать бес¬

покоилась:

— Михаил, ты уронишь его...

Отец улыбался:

— Ничего, пусть привыкает летать. Соколом бу¬

дет, а не ужом.

И подбрасывал его еще выше.

А Илиешу нисколько не было страшно. Ему каза¬

лось, что нет человека сильнее, чем его отец. Может

быть, вот только Зыкин. Но Зыкин ведь борец. Ему

полагается быть очень сильным. А отец — механик...

Размышления Илиеша прервал Петрика. Он пу¬

лей влетел в комнату и, запыхавшись, уселся рядом

с другом.

— Илиеш!.. Знаешь, что случилось? — выпалил

он одним духом. Получилось — «значтослучилось».

Что? Ну говори же!..

Этот гадюка Матееску хочет подсыпать Зыки¬

ну порошок...

— Какой порошок?

— Чесательный...

— Как, порошок? Куда? Говори толком,—рассер¬

дился Илиеш.

Петрика говорил шопотом, но таким громким то¬

потом, что было слышнее, чем если бы он говорил во

весь голос.

— Я нечаянно подслушал их разговор. Дело было

так. Я гонял своего трубача. Он сел на крышу дома

Имаса, что рядом с особняком Матееску. Я залез на

крышу. А во дворе сынок Матееску разговаривает о

чем-то со своими дружками. И вдруг я слышу: Зы¬

кин. .. Зыкин... Я прислушиваюсь. И знаешь, что

они задумали? Вот дьяволы! — и Петрика сжал кула¬

ки.— У них в цирке знакомый служитель. Он был

офицером у Петлюрина. Ты не знаешь, кто такой

Петлюрин?

—- Не Петлюрин, а Петлюра! Был такой бан¬

дит. .. воевал против Советского Союза.

— Ну вот... они его подкупили, и он насыплет

порошок на ковер. Босдорф об этом знает. Он поста¬

рается толкнуть Зыкина, повалить его... а потом...

ты понимаешь, что получится? ..

— Мы не допустим этого! — решительно сказал

Илиеш.— Мы не допустим...

— Но как? — Петрика с надеждой заглянул в

глаза друга.

— Недопустим,—машинально повторил Илиеш.—

Вот что...

— Что?

— Нужно... предупредить Зыкина.

— А как предупредить? Давай пойдем в цирк и

скажем, что мы должны передать ему письмо.

— Скажут: дайте письмо, и мы ему передадим.

— Тогда... залезем через окно туда, где он пере¬

одевается.

— А вдруг там нет окна?

— В таком случае... крикнем с галерки: «Ганс

жулик!.. На ковре порошок!..»

— Нет, будет поздно... Вот что, Петрика, лучше

придем раньше, станем недалеко от входа в цирк, и

когда Зыкин подойдет, расскажем ему.

— Правильно... и как просто...

ГЛАВА 12

КОВАРНЫЙ ЗАГОВОР ПРОВАЛИЛСЯ

За час до начала борьбы Илиеш и Петрика стоя¬

ли недалеко от входа в «Экспресс», у афишной тум¬

бы, и делали вид, что читают афиши. Они поджидали

Зыкина.

А люди шли в цирк. Иные подъезжали на извоз¬

чиках. Вот прошли двое в кепках, о чем-то оживлен¬

но разговаривая. Одного из них Илиеш узнал. Это са¬

пожник с Екатерининской улицы. А вот Санду с дву¬

мя ребятами. И эти о чем-то спорят.

Подъехала машина. Из нее выскочил молодой

Лейтенант. Он открыл дверку машины, и оттуда

вышла разодетая дама, а за нею генерал.

Кто это там идет — высокий и толстый? Не Зы¬

кин ли? Нет, это Ганс Босдорф. Он идет медленно,

важно. На лице тупое самодовольство. А следом за

ним — Матееску с двумя другими гимназистами.

Люди идут и идут.

«Где же Зыкин? Может быть, он уже давно при¬

шел, и мы опоздали»,— думает Илиеш. Эта мысль

приводит его в ужас.

Вот идет группа румынских офицеров, звеня шпо¬

рами, а вот гимназисты.

И вдруг Петрика дергает Илиеша за рукав и

громко шепчет:

— Вот он идет!

Илиеш оборачивается: да, это он, Зыкин! По как

к нему теперь подойти? Боязно что-то. Шутка ли —

знаменитый чемпион!

А Зыкин приближается. Наконец, Илиеш решает¬

ся и идет ему навстречу. Петрика следует за ним.

Вот они поравнялись с борцом. Тот рассеянно

взглянул на них и прошел мимо. Он привык к востор¬

женным взглядам таких вот ребят.

— Господин Зыкин, -— тихо окликает борца