Не ограничиваясь определением тех принципов, которым должно было удовлетворять соглашение СССР, Ашлии и Франции, направленное против немецко-фашист-ской агрессии в Европе, Советское правительство 2 июня 1939 г. внесло на рассмотрение участников переговоров конкретный проект соглашения, основанного на этих принципах. Проект содержал следующие взаимные обязательства сторон:
«Франция, Англия и СССР обязываются оказывать друг другу немедленную всестороннюю эффективную помощь, если одно из этих государств будет втянуто в военные действия с европейской державой в результате либо
1) агрессии со стороны этой державы против любого из этих трех государств, либо
2) агрессии со стороны этой державы против Бельгии, Греции, Турции, Румынии, Польши, Латвии, Эстонии, Финляндии, относительно которых условлено между Англией, Францией и СССР, что они обязываются защищать эти страны против агрессии, либо
3) в результате помощи, оказанной одним из этих трех государств европейскому государству, которое попросило эту помощь, чтобы противодействовать нарушению его нейтралитета»6.
1 Documents on British Foreign Policy 1919—1939. Third Series, vol. V, p. 649.
2 АВП СССР,дело англо-франко-советских переговоров 1939 г. (т. III), л. 39.
3 Т а м ж е, л. 40.
4 Там же, л. 41.
5 См. АВП СССР, ф. 069, оп. 23, п.66,д. 1, л. 49.
6 Т а м ж е, лл. 46—47.
166
Советское предложение было, таким образом, направлено к обеспечению мира и безопасности для всей Европы, как Восточной, так и Юго-Восточной и Западной. Трудно было что-либо возразить против характера предложенных СССР взаимных обязательств. Тогда, стремясь отклонить и это советское предложение, правительство Англии заявило, что оно «не может согласиться с тем, чтобы навязывать гарантию тем державам, которые не хотят ее получать»1.
Пытаясь дезориентировать общественное мнение Англии относительно действительного содержания разногласий, парламентский заместитель министра иностранных дел Батлер заявил в своей речи в палате общин 31 июля 1939 г., что главным из этих разногласий «является вопрос о том, должны ли мы посягать на независимость балтийских государств или нет»2. 2 августа было опубликовано сообщение ТАСС, в котором говорилось, что Батлер исказил позицию Советского правительства. «На самом деле разногласия состоят не в том, чтобы посягать или не посягать на независимость балтийских стран, ибо обе стороны стоят за гарантию этой независимости, а в том, чтобы в формуле о «косвенной агрессии» не оставлять никакой лазейки для агрессора, покушающегося на независимость балтийских стран. Одна из причин затяжки переговоров состоит в том, что английская формула оставляет такую лазейку для агрессора»3.
Польское правительство, связанное с правительствами Англии и Франции, заняло самую непримиримую позицию в отношении помощи Советского Союза Польше по договору Англии, Франции и СССР. Разъясняя свою политику польскому послу в Лондоне Рачинскому, Бек телеграфировал ему 14 мая 1939 г.: «Наша позиция по вопросу об англо-франко-советских переговорах не может быть ни отрицательной, ни положительной, поскольку в этих переговорах мы участия не принимаем... Мы по-прежнему придерживаемся той точки зрения,что договор о взаимной польско-советской помощи ускорил бы конфликт»4. В следующей своей телеграмме от 9 июня Бек заявил, что договор с Советским Союзом нарушил бы «стабильность и безопасность в Восточной Европе». Под этой «безопасностью» он, видимо, понимал свободу рук для Германии против СССР.
Липский продолжал по поручению Бека посещать Риббентропа и заверять его в хорошем отношении к Германии правительства Польши, которое готово пойти на большие уступки германским требованиям, но опасается возмущения польского народа. Однако с каждым разом Риббентроп встречал Липского все более холодно, в самом угрожающем тоне требуя принятия германских предложений и предупреждая, что в противном случае переговоры как способ решения возникших проблем станут невозможными.
В переговорах с Советским Союзом представители Англии и Франции широко использовали возражения польского правительства. Кроме того, они упорно не хотели распространить обязательства против германской агрессии на прибалтийские государства — Финляндию, Эстонию и Латвию, гарантия которым была необходима как в их собственных интересах, так и в интересах безопасности СССР, ибо вследствие своего географического положения Прибалтика являлась как бы коридором к Ленинграду. Отказываясь от гарантий в отношении прибалтийских стран, правительства Англии и Франции оставляли этот коридор открытым для германской агрессии.
Реакционные круги США всячески способствовали срыву англо-франко-советских переговоров. Для этого они использовали систематически предоставлявшуюся Лондоном и Парижем обстоятельную информацию. Первую такую информацию Галифакс передал через английского посла в Вашингтоне 28 марта 1939 г., едва только начались цереговоры. Встреченная одобрительно в американской столице, она
1 АВП СССР, ф. 069, оп. 23, д. 1, п. 66, л. 51.
2 «Известия», 2 августа 1939 г.
3 Т а м же.
4 М. С т а н е в и ч. Сентябрьская катастрофа. М., Изд-во иностранной литературы, 1953, стр. 215.
167
содержала уведомление, что Англия, приступая к переговорам с СССР, не намерена устанавливать с ним действительное сотрудничество1.
В дальнейшем, получая сообщения от своих послов в Лондоне и Париже — Кеннеди и Буллита, госдепартамент США поручал им всеми мерами поощрять правительства Англии и Франции к срыву переговоров с СССР. Следуя этим указаниям, Буллит, например, советовал английскому послу в Париже Фиппсу 6 июня 1939 г. «не спешить с ответом на последние советские предложения» и решительно высказался против гарантирования Англией и Францией безопасности прибалтийских стран2.
Отрицательное отношение американской дипломатии к англо-франко-советскому договору о взаимной помощи объяснялось не только ее намерением столкнуть СССР с Германией. Правительство США опасалось, что такой договор усилит международные позиции Англии и Франции, а следовательно, затруднит борьбу США за мировую гегемонию.
Советское правительство тем временем искренне искало пути к соглашению с Англией и Францией. Поскольку переговоры по обычным дипломатическим каналам не давали благоприятного результата, правительство СССР 23 июля 1939 г. предложило организовать в Москве переговоры военных миссий. Англия и Франция ответили согласием. Однако их миссии одиннадцать дней готовились к отъезду и шесть дней добирались на товаро-пассажирском тихоходном судне, прибыв в Москву лишь 11 августа.
В состав военных миссий Англии и Франции входили генералы и адмиралы, либо ' давно уже уволенные в отставку по возрасту, либо занимавшие второстепенные посты. Английскую военную миссию возглавлял командующий британской военно-морской базой в Плимуте адмирал Реджинальд Планкет Драке, не раз в публичных выступлениях призывавший к войне против СССР. Его можно было в полном смысле слова считать политическим двойником Чемберлена. Английское правительство настолько несерьезно относилось к переговорам с СССР, что даже не снабдило Дракса соответствующими полномочиями. Лишь после неоднократных требований советской стороны Драке предъявил полученный им в конце переговоров мандат3, который, однако, не уполномочивал его на подписание какого-либо соглашения с СССР. Британский представитель получил право лишь вести переговоры с Советским Союзом. Аналогичным был и мандат главы французской делегации генерала Думенка.
Советскую сторону представляла авторитетная делегация, возглавлявшаяся Народным комиссаром обороны Маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым, который уполномочивался вести переговоры с английской и французской военными миссиями и подписать военную конвенцию по вопросам организации обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе4.
