Советское требование о передаче Северной Буковины было тем более обоснованным, что еще в ноябре 1918 г. Народное Вече Буковины в соответствии с волей народа приняло решение о воссоединении с Советской Украиной.
27 июня Давидеску вручил правительству СССР ответную ноту, в которой выражалась лишь готовность вести переговоры. Правительство СССР потребовало от румынского посланника ясного и четкого ответа, принимает ли правительство Румынии советское предложение. Давидеску дал утвердительный ответ. Тогда Советское правительство выдвинуло конкретный план, предусматривавший: очищение румынскими войсками и занятие Красной Армией территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня; ответственность румынского правительства за сохранность имевшихся на этой территории железных дорог, паровозного и вагонного парка, мостов, складов, аэродромов, промышленных предприятий, электростанций, телеграфа. Для урегулирования спорных вопросов, связанных с эвакуацией румынских граждан и учреждений из Бессарабии и Северной Буковины, предлагалось создать комиссию из представителей обеих сторон. Ответ правительства Румынии ожидался не позднее 12 часов 28 июня.
В это время в Бухаресте румынские руководители лихорадочно консультировались не только с Германией, но и с другими странами. Англия при всем желании не могла вмешаться в советско-румынские отношения, поскольку все ее внимание в этот период было приковано к войне в Западной Европе. Германия, еще 23 июня поставленная правительством СССР в известность о советских требованиях к Румынии, была вынуждена заявить, что она не заинтересована в бессарабском вопросе. Подобная позиция Германии объяснялась тем, что любое открытое поощрение с ее стороны неуступчивости Румынии могло бы осложнить советско-германские отношения, что в момент решающих боев во Франции было для гитлеровцев крайне невыгодно.
Кроме того, Германия боялась в случае обострения советско-румынского конфликта потерять нефтяные месторождения Румынии, в полной сохранности которых она была чрезвычайно заинтересована.
Вечером 27 июня румынский Коронный совет постановил принять предложения СССР. Сразу же после заседания совета король через германского посла обратился к Гитлеру с просьбой гарантировать румынские границы и прислать в Румынию военную миссию. В то же время он отдал приказание о всеобщей мобилизации румынской армии3.
28 июня после получения согласия румынского правительства Красная Армия начала Освободительный поход в Бессарабию и Северную Буковину. Войска двигались в двух эшелонах: в первом находились подвижные части — танковые и кавалерийские, во втором — стрелковые дивизии3.
1 «Известия», 29 июня 1940 г.
2 См. A. Hillgruber. Hitler, König Karol und Marschall Antonescu, S. 73—75.
3 См. Архив МО СССР, ф. l, on. 78426, д. 4, л. 34.
281
Румынские войска имели приказ организованно отходить, однако многие солдаты предпочли бросить оружие и разойтись. Советскими частями было подобрано 52 704 винтовки, 4480 пистолетов, 1071 ручной и 346 станковых пулеметов, 40 минометов, 258 орудий, около 15 млн. винтовочных патронов, 54 309 гранат, 16 907 мин, 73 320 снарядов и др.1.
30 июня наши войска, как и предусматривалось приказом, вышли на реку Прут. Повсеместно жители сел и городов Бессарабии и Буковины приветствовали бойцов Красной Армии, встречая их хлебом-солью. В городах стихийно возникали митинги и демонстрации. Особенно внушительными были демонстрации трудящихся в Кишиневе, Измаиле, Бельцах и Черновцах. Прогрессивные организации во главе с коммунистами, вышедшими из подполья, создавали комитеты содействия Красной Армии. Крестьяне оказывали войскам помощь в ремонте дорог и регулировании движения.
Коммунистическая партия Румынии, руководствуясь ленинским принципом самоопределения наций, последовательно боролась против захвата Бессарабии румынскими помещиками и капиталистами. Эта интернационалистская позиция коммунистов вызывала ненависть реакции, запретившей партию в 1924 г.
Освобождение Бессарабии и Северной Буковины было с удовлетворением встречено Румынской коммунистической партией. В манифесте Центрального Комитета партии от 23 июля 1940 г. говорилось: «Трудовой народ! Теперь, когда гигантская сила страны социализма освободила Бессарабию и Северную Буковину из-под тяжкого гнета румынского империализма, появилась реальная возможность для дружбы народов Румынии с великим социалистическим государством»2. Манифест осуждал империалистическую войну и призывал к активной борьбе за мир и дружбу с СССР. В манифесте Молдовского областного комитета партии, также изданном в июле 1940 г., отмечалось: «Рабочие и крестьяне Молдовы шлют свой привет братьям из Бессарабии и Буковины, освобожденным из-под помещичье-капи-талистического ига, и выражают непреклонную решимость вести борьбу против королевской диктатуры, против антисоветской империалистической войны, за дружбу с СССР, за хлеб, мир, землю и свободу»3.
Ликвидация исторической несправедливости, длившейся 22 года, имела для нашей страны большое военное и политическое значение. С освобождением Бессарабии и Северной Буковины была отодвинута на запад советская граница, находившаяся до того в непосредственной близости от важнейших промышленных и сельскохозяйственных районов юго-западной части СССР. Возвращенная Советскому Союзу Бессарабия, заселенная главным образом молдаванами, естественно, тяготела к Советской Молдавии. Исходя из этого и выражая волю своего народа, советские и партийные органы Молдавской АССР поставили вопрос о воссоединении Бессарабии с Молдавской АССР и образовании союзной Молдавской Республики.
Провозглашение 2 августа 1940 i . Молдавской Советской Социалистической Республики знаменовало собой завершение длительной борьбы молдавского народа за объединение в своем национальном государстве. Волю к созданию Молдавской Советской Республики как составной части Советского государства народ Бессарабии выразил еще в 1918 г. посредством референдума. Включение Северной Буковины и южных районов Бессарабии в состав Украинской Советской Социалистической Республики явилось дальнейшим крупным шагом на пути к воссоединению всех украинских земель в едином государстве.
Укрепление безопасности южных границ СССР во многом зависело от позиции Турции, так как последняя имела сухопутную границу с СССР в Закавказье и контролировала проливы, соединяющие Черное море со Средиземным морем.
1 См. Архив МО СССР, ф. 1, оп. 78426, д. 4, л. 25.
2 Центральный архив Института истории партии при ЦК Румынской рабочей партии, 167, документ 14.
3 Т а м ж е, д. A XXIV-16, документ 1084.
282
Турции отводилось видное место в планах как англо-французского блока, так и гитлеровской Германии. Обе империалистические коалиции, вцепившиеся друг в друга, придавали огромное значение стратегическому положению Турции, ее господствующей роли в черноморских проливах, возможности проникнуть через ее территорию кратчайшим путем на Ближний и Средний Восток и особенно близости Турции к жизненно важным районам Советского Союза. Для Германии значительный интерес представляли также природные богатства этой страны (марганец, хром, никель, хлопок, шерсть) и ее продовольственные ресурсы.
Добиваясь присоединения Турции к фашистской «оси», германское правительство разработало обширный план экономического и политического проникновения в Турцию. В качестве своего посла Германия направила в Анкару фон Папена, которого американская печать называла «сатаной в цилиндре».
Правительства Англии и Франции со своей стороны вели сложную игру, стремясь включить Турцию в свой блок, а также получить помощь турецкого правительства против СССР. Правящие классы Турции балансировали между обеими воюющими группировками, склоняясь на первых порах в сторону англо-французского блока и охотно взявшись за выполнение его антисоветских поручений.
